Екатерина Домбровская. О любви.Что есть человек, что Ты помнишь его ...Восхищаюсь людьми. Их талантами, нередко взошедшими в далеких глубинках, в простоте суровой русской жизни. Люблю русских художников. Наших, точнее. Это всегда особенные люди. И, помня их с детства из круга знакомых и товарищей мамы, я узнаю их в толпе - незнаемых. Такая милая моему сердцу печать лежит на их особенных ликах. Живут таковые и ныне. Правда среди них уже много лиц нового формата. И угадываю я их профессиональную ориентацию лишь по особенной элегантности Я восхищаюсь людьми. В особенности теми художниками, которые могут вдруг выдать и потрясающий литературный текст, а не только сияющие пребытийным светом, щемящие сердце картинки родного. Я восхищаюсь трудолюбием очень многих людей. Понятно же, чего это стоит, тем более, если это труд не только в любимом тобою деле, где ты силен, но и в области, требующей глубокого бескорыстия. Труд не для себя и даже не для самоудовлетворения. Труд с самонасилием ради кого-то и чего-то вне и над тобой пребывающего. Нынешние "сети" и самым заурядным особям позволяют стать ловцами человеков - чем не подражание апостолам? Листаешь чужие страницы и вдруг замираешь, встретив простое, серьезное, глубокое лицо, в котором нет того страшного налета самости и тайной безумной любви к себе, от которого хочется скорее отвернуться. Тут любить и восторгаться конечно сложнее. Ведь все эти налеты не просто дышат болезненными духовными миазмами, - это ведь налеты чуждого на исподнем души несчастного человека. И не просто налеты и наслоения - это прежде всего дыхание "противных" духов - зла, как не крути и не верти. Будешь долго и безмысленно вглядываться, - от собственных разрушений можешь не увернуться. Чувствовать испарение чуждых энергий в другом человеке - это ведь больно, неприятно, а нередко и отравно. Я восхищаюсь людьми совершенствующимися, добрыми, стремительными в прощении обидчиков, зоркими в пучине мира, горящими сердцем к Христовой Истине и Правде, готовыми за нее всего себя отдать (где есть неправда таковой человек слышит ее безобманно, словно среди угощения медом ему подсунули ложку дегтя, и он во вкусе брашна не ошибается). Я восхищаюсь чистотой сердец. Перед ними хочется пасть ниц и обливаясь слезами, просить прощения. Восхищаюсь и чистотой жизни. Перед таковыми собственные нечистоты души сразу попадают в проявитель... Несмотря на то, что за греховностью и глупостью, за извращенными понятиями ума, самостью и ошибками иных людей кроются духи злобы, и тем не менее и такими людьми хочется восхищаться. Сколько ревности, упорства, твердости и бесстрашия, к примеру, в них можно найти, или сообразительности, смекалки, наблюдательности, хотя дар этих сил у них и нейтрализован греховностью. Но дары-то в основе своей все равно Божии. Восхищаешься и восхищаешься дарами Божиими в человеках, и хочешь-не хочешь, в тысячный раз удостоверяешься в своей никчемности. Что поделать, сам виноват. Наследственное недолжное рано или поздно дОлжно было начать познавать в себе в свете Божием, объявив ему (не говоря уж о том, что сам собой наворотил в жизни) войну. Вот и смотришь на людей, восхищаешься ими и опускаешь голову все ниже... "Что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?" (Пс. 8:5) © Copyright: Шельгова Татьяна, 2024.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
