Однажды, когда я умру до конца...
Однажды, когда я умру до конца
и белый день опадёт с лица,
услышу я, как спросонок:
по тонким дранкам заборов моих
бежит, спотыкаясь, весёлый мотив:
их трогает палкой ребёнок.
И каждая нота в мотиве таком
сама по себе и к тому же с ледком,
как буквы в Клину и Коломне...
И буду я думать: играй же, играй
про отчий мой край,
про чуждый мой край,
про то, что я знаю, а ты не узнай -
про то, что никак не припомню.
Ольга Седакова
Памяти одной старухи
О жизни линялой, о блюдце разбитом, о лестнице шаткой...
А там, говорит, темнота, но она не мешает, она не мешает.
Нас мало кто видит, а мы наблюдаем украдкой,
как век коротают, как крошки в ладонь заметают.
Мне время язык развязало, но губ не разжало.
Так дай мне пройти, не тревожа жужжащего мрака.
Кто выберет слово, тот ахнет, и выдернет жало,
и сердце попросит земли, как пчелиная ранка.
А там, говорит, темнота, и не знают глаза человечьи,
какие птенцы под окном, и зачем они бьются
и просятся в окна, и сладко так, сладко щебечут
о лестнице шаткой, о жизни, о жизни, о блюдце.
Ольга Седакова
То в тёплом золоте, в широких переплётах,
а то в отрепье дорогом
ты глаз кормилица, как ласточка, крылатых
и с переломанным крылом.
И там, где ты, и где прикрыться нечем,
где всё уже оборвалось -
ты глаз кормилица, забывших об увечье,
летающих до слёз.
Ольга Седакова
Другие статьи в литературном дневнике:
