Нарисовали легенду?Борис Зосимов: «То, что Цою не было нужно ни славы, ни денег, – чепуха полная. Нарисовали легенду». Продюсер, медиаменеджер. Сооснователь фестиваля «Монстры рока» и телеканала «Муз-ТВ», в 1998 году запускал российское вещание MTV. В августовском номере Esquire, посвященном Виктору Цою, мы стремились рассказать о лидере «Кино» как о человеке — своего поколения и своей тусовки. Приглашенным редактором проекта стал музыкальный журналист Артемий Троицкий, который продвигал советский рок, организовывал ранние концерты «Кино» и близко знал не только Цоя, но и других звезд того времени. По словам Троицкого, в жизни Цоя огромное значение сыграли три человека: барабанщик «Кино» Георгий Гурьянов, популяризатор советской музыки на Западе, бывшая жена гитариста «Кино» Юрия Каспаряна Джоанна Стингрей и продюсер Сергей Айзеншпис. В интервью Сергею Минаеву медиаменеджер, близкий друг Юрия Айзеншписа Борис Зосимов рассказал, какую роль Айзеншпис сыграл в становлении группы, в чем была специфика работы музыкального продюсера в 1990-е, и объяснил, почему – по его мнению – в 2020 году Цой мог бы выступать на корпоративах и в Госдуме.
– А с Цоем вы были знакомы? – Очень шапочно. К сожалению или к счастью, никогда не был его фанатом. Я считаю, что Цою невероятно повезло, что он попал в нужное время, в нужное место и, главное, в нужные руки. Рядом с ним было много талантливых людеи;, которые суперзвездами не стали: Башлачёв, Науменко тот же. Люди музыкального уровня, мягко говоря, не ниже. Но у них не было гениального менеджера. – В чём была гениальность Айзеншписа? – Это человек, который знает, чего он хочет для своего артиста и как сделать, чтобы этот артист прогремел везде, и, соответственно, заработать денег. Юра в первую очередь был бизнесменом. Но, будучи бизнесменом, он безумно любил тех, с кем он работал, просто фанатично! В этом отношении он удивительный человек, именно поэтому он и был менеджером такого уровня. – По поводу Айзеншписа есть две точки зрения: первая, что он раскрутил «Кино» и сделал их супергруппой; вторая, что «Кино» собирали стадионы и без него, что это не его заслуга. – Второе правда. В принципе, Юра никогда этого не отрицал. Он всегда обожал музыку, и, выйдя из тюрьмы, он стал безумно искать – кто? Кто сейчас то самое, что даст ему возможность сделать своё имя? По-моему, Вова Матецкий посоветовал ему обратить внимание на «Кино». А если Юра за кого-то цеплялся, отцепиться было очень сложно. Он их нашёл и стал применять все свои знания и умения, которые у него тогда были в достаточном количестве, чтобы из уже популярной группы сделать супергруппу. То есть, да, он «Кино» не делал, конечно. – Что такое продюсер в конце 1980-х — начале 1990-х? Что нужно было сделать, чтобы раскрутить группу? – Как начинался Юрин день? Он просыпался в шесть утра и с половины седьмого начинал всем звонить, кто мог что-то сделать, – он просто не давал продохнуть людям из медиа, которые в тот момент имели реальное влияние на популярность чего-либо. Это напор, это знакомство с нужными людьми, которые на что-то влияли, это дружба с Алёшиным (Владимир Алешин, в те годы гендиректор олимпийского комплекса «Лужники»), чтобы пробить стадион и т. д. Он всё, что он считал правильным и нужным, доводил до конца. Он делал всё для своего артиста. В этом отношении он был абсолютно уникальный и удивительный человек. – Откуда у Айзеншписа были эти навыки? Он же, в общем, был советским человеком – как и все. У него же не было возможности посмотреть, как какой-нибудь Дэвид Геффен работает. – Это природное, несомненно. Я знал много ресторанных музыкантов, которые никак не могли видеть ни Дэвида Ковердэйла, ни Иэна Гиллана (оба – в разные годы вокалисты Deep Purple), но они выходили на сцену и выглядели как западные артисты – то есть так себя вели на сцене, так интонировали, так пытались петь. Это, наверное, заложено природой. То же самое у Юры. Он просто от рождения очень хороший бизнесмен. Он раньше всех нас начал заниматься каким-то бизнесом, зарабатывать деньги. Это врожденное качество, не приобретенное явно. Он чувствовал, что нужно сделать, чтобы раскрутить и продать свой продукт. Вот это он умел. – Какие у них с Цоем были отношения? Бизнесовые или они дружили? – Я не думаю, что они дружили. Я, опять-таки, думаю, что Пригожин больше дружил, потому что он был постоянно рядом с Цоем. Юра был начальником. Я не знаю достоверно, но не думаю, что была какая-то близкая дружба. Одно могу сказать точно: Айзеншпис не брался за артистов, которые к его сердцу не прилипали. – Сейчас распространено мнение, что Цой бежал от своей славы, что ему ничего не надо было – ни славы, ни денег. – Чепуха это полная. Это уже нарисовали легенду. У нас же любят «бедных» богатых. Богатых, которые прикидываются бедными. Ему якобы ничего не нужно было, но он от этого кайфовал невероятно. Юра всё это видел и понимал. – Когда ты выходишь на сцену «Лужников», где в чаше горит огонь, который в последний раз зажигали на Олимпиаде-80, ты не можешь не захотеть быть звездой. – Совершенно верно. Да тут у любого артиста, который вышел в Доме культуры и ему там похлопали 20 человек, сдвиг сознания происходит. У любого артиста! Я их навидался на своем веку. У них происходит изменение ощущения от мира, от всего, что происходит в жизни. А когда ты выходишь в «Лужники» и там 70 тысяч орут: «Цой, перемен!» – ну как тут можно не свихнуться? – Кто тогда мог «Лужники» собрать? Только «Ласковый май»? – В то время, когда Цой работал, «Ласковый май» ещё не собрал бы, рановато было. Попозже, через полгода, 100% собрал бы. Больше никто. – То есть «Кино» были самой большой стадионной командой в тот момент? – Айзеншпис был человеком, который смог сделать из них стадионную команду. Если бы они были тогда сами по себе, я думаю, они собрали бы 10-20 тысяч человек. Это глубочайшая ошибка очень многих артистов, которые не понимают механику менеджмента раскрутки. Это не так просто. Почему они расходятся с менеджерами, уходят от продюсеров? Потому что они думают: вот же жизнь, а этот тут причём? Я наблюдал это несчётное количество раз. – Но Айзеншпис же мало времени с Цоем проработал? – Да, мало. Но за это время он смог перевести «Кино» из ранга очень популярной группы в ранг супергруппы и практически легенды. Я считаю, что в легендарности фигуры Цоя есть и часть работы Юры. – Есть ещ мнение, что между Юрием и Стингрей существовала негласная конкуренция: мол, Джоанна считала, что Цой должен оставаться ближе к андерграунду и не играть в этот большой шоу-бизнес. – Джоанна и Тема Троицкий в этом одинаковые. Они делают вид, что никакая популярность нафиг не нужна, что популярность губит всё на свете и выжигает всё вокруг. Это голос андерграунда. – Вот ещё два вопроса, которые чаще всего задают люди любого поколения, когда речь заходит о Цое. Первый: почему именно Цой стал легендой, хотя, как вы упомянули в начале разговора, тогда рядом с ним были равновеликие имена? – Повторюсь: это место, время. Представляете, если бы он пел «Мы ждём перемен» года два назад? Ну что это было бы? Где бы ему дали это спеть? Сыграло время, место и человек, который был рядом и «вёл». Я в этом глубоко убеждён. Если бы у того же Курехина был такой же человек (не Тема Троицкий, а кто-то другой типа Юры), который вложил бы в него столько души и сердца, то была бы ещё одна легенда. Хотя он и так достаточно популярен и легендарен – но в узких кругах. – Второй вопрос вытекает из первого и звучит так: если бы сейчас Цой был жив, где бы он был? Условно говоря, выступал бы он на корпоративах, сидел бы в Госдуме вместе с Розенбаумом? – Думаю, судьба могла сложиться и таким образом. Мне кажется так: если бы Юра ещё был жив и занимался группой, то корпоративов было бы немерено! Но и вместо Юры появился бы кто-то ещё. Например, Андрей Макаревич категорически не поёт на бармицвах, похоронах, рождениях – ни на каких корпоративах. Это его позиция. Он никогда в жизни этого не делал, это совершенно другой человек, другого порядка человек, другого ума, другого интеллекта, других задач по жизни. А остальные... За остальных не буду, но очень многие... Конечно, пел бы. В Думе? Вполне возможно. Вот Шнур что делает? Он же идёт по этому пути, абсолютно выверенно. Но он бизнесмен, очень неглупый парень, судя по всему. Играет по установленным правилам. Я думаю, Цои; бы поступил так же, если бы был по-прежнему популярен и рядом с ним был бы опытныи; неглупыи; продюсер. А нет – он бы в кочегарку вернулся, и тогда бы он стал легендои; настоящеи;! Не думаю, что Цои; согласился бы стать Киркоровым от рок-н-ролла. – Вы думаете, он бы вернулся в кочегарку, вкусив все эти «Лужники»? – Не знаю, сколько бы продолжалась слава масштаба «Лужников», но не уверен, что долго, потому что у того, что он делал, было время и место. После перестрои;ки рокеры на краткое мгновение стали страшно популярными, но быстро сдулись. Людеи; потянуло на «Комбинацию» и «Ласковыи; маи;». – Да, потому что к 1993 году более или менее русский рок в том формате закончился. Все «ДДТ», «Алисы», «Наутилусы» никого не волновали. – Я думаю, что началом конца был 1991-й, когда я сделал Тушино (речь о легендарном фестивале «Монстры рока» на Тушинском аэродроме), потому что лучше и для большего количества народу ничего придумать уже было нельзя после этого. Потом я ещё по инерции делал «Монстры рока по руинам империи зла». Потом ещё год-полтора, и потом вот этот обвал. Людям это было неинтересно уже. – Я очень хорошо помню, как в Москву приехал Майкл Джексон. Туда сгоняли бесплатно солдат-срочников, потому что билеты не были проданы. Помните этот момент? – К этому я имею определенное отношение, потому что за Джексона тогда боролись Стас Намин, я и Серёжа Лисовский. Мы все предложили вменяемые цены, а вдруг какая-то непонятная компания (речь идёт о компании «Десса») предлагает в 2,5 раза больше. Мы тогда, будучи серьёзными конкурентами, собрались вместе и сказали: нет, мы, конечно, не будем поднимать эту сумму, потому что это разорение, это глупость, но мы должны сделать всё, чтобы на концерт не пришли люди. Мы организовали объявления в метро, что концерт отменяется. Ну и много ещё смешного сделали (в прессе о предстоящем концерте было много негатива и слухов; в частности, писали, что на стадионе будут продавать водку, что на самом деле в Москве выступит не Джексон, а его двойник и т. д.). – А потом ещё дождь пошёл в этот день. Я это хорошо помню. – Тоже не без нашего участия. Я впервые опробовал технологию в Тушино, когда неделю до и неделю после лил нереальный дождь. Мы оплатили самолёты, которые тучи разгоняли, и в день фестиваля не было ни единой капли! Дождь полился в 10 вечера, когда мы закончили. Ровно в 10 он как лупанул! Обычно, когда они заканчивают бомбить серебром, тучи собираются и выливают всё. Здесь, с Майклом Джексоном, это было немножко дороже, чем в Тушино, но тоже мы решили этот вопрос. – Компания после этого концерта исчезла же. – Да, компания разорилась. Она, по-моему, лет десять выплачивала долги. Это была огромная глупость, невероятная. По суммам мы трое в итоге договорились бы, может быть, вместе бы проводили. Но мы бы так не попали. Плюс не было той силы, которая могла бы помешать нам собрать стадион. Стадион не собрался не потому, что Майкл Джексон не был популярен в 1993 году. Просто была проделана большая работа. Источник: http://esquire.ru/ © Copyright: Вячеслав Дорошин, 2020.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
