Всеизраильский фестиваль капитуляции.

Всеизраильский фестиваль капитуляции

Прежде всего, я хочу попрощаться. Попрощаться с десятками людей, которым вскоре суждено погибнуть. Сегодня они еще ходят среди нас, смеются, радуются, планируют будущее. Но неделю назад правительство вынесло им смертный приговор. Позднее этот приговор был утвержден президентом государства и, как положено в цивилизованной стране, Верховным судом. Посмотрите внимательно по сторонам: это могут быть ваши сослуживцы, соседи по дому, ваши знакомые, друзья, родственники. Это могут быть ваши близкие, ваши дети. Это можете быть вы.

Когда эти люди погибнут, будет произнесено много слов, громких и высокопарных. Возможно даже, кто-то вспомнит, что в их гибели повинны недавно освобожденные из тюрьмы террористы. "Что поделать, - скажут тогда умудренные опытом аналитики. – Нет стопроцентной защиты от террора. И ведь, если бы не было сделки Шалита, то и тогда никто не гарантировал бы абсолютной безопасности. Что делать, такова жизнь. А теперь, реклама".

Противно, когда лгут в глаза. Но еще страшнее – ложь циничная, растягивающаяся на простыне из красивых слов, томно склоняющая голову на подушку, покрытую наволочкой из благих намерений, укрывающаяся одеялом из ласкающей слух демагогии. Под такую циничную ложь проще всего творить зло, обводить вокруг пальца людей, возводить в принцип ханжество. Включите телевизор, посмотрите на страницы газет, послушайте комментаторов.

Вам беззастенчиво и цинично лгут, превращая предсмертные дни сотен людей в праздничный фестиваль и растаптывая память уже погибших под радостные звуки победного марша.
Нет и не может быть никаких претензий к семье Шалит. Ноам и Авива, Йоэль, Хадасс и Цви пять лет сражались только за одно – за возвращение своего сына, брата и внука. За возвращение немедленно. Сегодня. Вчера. Любой ценой. Этого нельзя не понять, этому нельзя не посочувствовать. Но здесь заканчивается способность понимать и сопереживать тому отвратительному спектаклю, свидетелями которого мы являемся.
Гилада Шалита освободило не правительство Израиля, не Давид Мейдан, который от имени Нетаниягу вел переговоры, не египтяне и не немецкие посредники. Похищенного солдата освободила израильская улица, которой на протяжении пяти лет промывали мозги, которую закулисные кукловоды направляли в течение пяти лет в угодное им русло, которой лгали, заворачивая ложь в красивые фантики.

И готовая обманываться толпа раз за разом глотала конфеты, не разворачивая. Только вместо несварения желудка у израильского общества наступило несварение мозгов и души.
На протяжении пяти лет все опросы общественного мнения указывали на однозначную поддержку возможной сделки с террористами, и цифры варьировались от 65 до 75% поддерживающих лозунг "Шалита – сейчас". При этом абсолютное большинство одобряло сделку, не имея ни малейшего понятия о том, что именно оно поддерживает. "Меня не интересует цена, меня интересует ценность жизни солдата", - сказала как-то активистка штаба Шалита, выразив этим всю инфантильную пустопорожность, носителем которой она и ее товарищи являются. Радио-тетя умилилась столь правильному подходу собеседницы, и стороны расстались довольные друг другом. И все же, хоть это и неприятно, но может быть стоит задуматься о цене? Может, стоит задуматься о том, что порядка 60% освобожденных террористов вскоре возвращаются к диверсионной деятельности?

Может, стоит задуматься о том, что освобождая организаторов терактов в "Дельфинариуме", "Сбарро"и "Моменте", мы плодим новые "Дельфинариум", "Сбарро" и "Момент", поскольку абсолютное зло, почувствовав свою безнаказанность, проявляется с удесятеренной силой?
Может, стоит остановиться на секунду и подумать о том, что есть сотни людей, для которых освобождение террористов открывает не просто раны, открывает могилы, в которых лежат дети, мужья, матери?

Кто сказал, что кровь Гилада Шалита краснее крови семьи Схейвисхурдер или Вадима Нуржича или детей из "Дельфинариума"? Неужели никому не пришло в голову, что в нормальном государстве солдаты рискуют жизнью ради безопасности граждан, а мы превращаемся в государство, в котором граждане заплатят жизнями за спасение солдата? Неужели никого не стошнило от дешевой манипуляции эмоциями, бьющей с плакатов "Гилад – наш общий сын".

Вам лгут. Гилад Шалит – сын Ноама и Авивы, они вели борьбу за его спасение, и сегодня можно и нужно поздравить их с победой и попытаться найти в себе силы порадоваться за них. Но их победа – это трагедия страны, это день траура и скорби для израильского общества.
И не потому, что на свободу выходят 1027 ублюдков. А потому, что в очередной раз мы продемонстрировали всему миру и себе в первую очередь свою неспособность держать удар. И именно в душевной усталости и слабости заложен корень этой позорной сделки. При всем желании пресса, деятели официального искусства, придворные академики и раввины не смогли бы продать нам этот акт о безоговорочной капитуляции, не будь мы внутренне к ней готовы. И без осознания этого, без серьезной попытки осознать, что же с нами произошло, без глубокого взгляда внутрь, мы продолжим нестись от поражения к поражению, от унижения к унижению, от капитуляции к капитуляции.

Дело Гилада Шалита стало не первым сигналом подобного рода. Этим же была продиктована массовая поддержка безумного (или преступного, как хотите) размежевания с сектором Газы. Сегодня ряды сторонников бегства из Газы сильно поредели, но тогда все готовы были кричать ура. Зачем думать о последствиях, если можно не служить в Газе, не охранять поселенцев, не рисковать жизнями солдат? Ракеты на Сдерот, Ашкелон, Ашдод, Беэр-Шеву? Не морочьте нам голову, ракеты были всегда. Нужно как следует защититься и надеяться на лучшее. Авось пронесет.

До Газы был Ливан, еще раньше Осло. Мы раз за разом соглашаемся платить непомерную цену за сиюминутный покой, за счастливый конец мыльной оперы, за минимум усилий и жертв, за удобство и комфорт.
И всякий раз поражаемся, когда наши усилия рассыпаются в прах перед лицом реальности Ближнего Востока, где ценят силу, собственное достоинство, осознание своей правоты и готовность драться. Ответом на Осло стали взрывающиеся автобусы, ответом на бегство из Ливана – вторая интифада и ливанская война, в результате погрома в Гуш-Катифе, жители Ашдода оказались в убежищах. За сделку Шалита мы заплатим большой кровью, усилением ХАМАСа и…новыми похищениями. Берегите себя.

Несколько недель назад в газете "Макор ришон" было опубликовано интервью с лауреатом Нобелевской премии Исраэлем Ауманом. Помимо прочего профессор Ауман привел один из комментариев к отрывку Торы о жертвоприношении Ицхака. Согласно этому комментарию, смысл требования Всевышнего о принесении в жертву Ицхака заключался в желании показать Аврааму и всем нам, что главное – это готовность принести жертву. При наличии готовности жертвовать, делать этого на практике не приходится. Израильское общество утратило готовность жертвовать. Оно хочет получать, наслаждаться, умиляться красивым картинам хэппи-эндов и как можно меньше думать о завтрашнем дне. Возвращение Гилада Шалита стало очередным ритуальным действом этой новой израильской религии. Очень скоро мы начнем приносить своих близких на алтарь этой религии. Зато "мальчик" (солдат, если кто-то забыл) будет дома.

Габриэль Вольфсон, журналист ИА "Курсор"