Михаил Анищенко
Половодье
Склоны сопок оползли,
В воду канули деревья.
Пядь за пядью край земли
Приближается к деревне.
Поздно, милый, морщить лоб,
Лодку старую латая.
Это даже не потоп,
Это ненависть святая.
В небе грозно и светло.
Напрочь срезана дорога.
Позабыв про барахло,
Люди вспомнили про Бога.
И сосед мой в небеса
Смотрит грустно, как калека.
За такие вот глаза
Бог и любит человека.
***
Родине
Я ступаю по тонкому льду
Над твоею холодной водою.
Только чувствую: эту беду
Не утянешь на дно за собою.
Впереди - беспросветная ночь,
За спиною - полоска разлада.
Дорогая, хорошая! Прочь!
Ничего от тебя мне не надо!
Я прощаюсь с твоей красотой,
С незадачей твоей избяною...
Я не знаю, что стало с тобой,
Ты не знаешь, что будет со мною.
Не жалей, не зови, не кричи.
Никуда возвращаться не надо.
В черном омуте стынут ключи
От небесного рая и ада.
Мне теперь - что назад, что вперед,
Спотыкаться, скользить и кружиться...
Но на веру твою, как на лед,
Я уже не могу положиться.
Оглянусь - ты стоишь у плетня,
Ожидая, что все-таки струшу...
И жалеешь, и любишь меня,
Как свою уходящую душу.
***
Россия, Россия! Пусты
Твои заповедные дали.
Горят под ногами мосты
Высокой любви и печали.
О чем-то былом лепеча,
В нездешние игры играя,
В рубашке с чужого плеча
Стоишь ты у самого края.
Языческий помня замес,
Дикарка, вдова, азиатка,
Ты гнев сумасшедших небес
Вбираешь в себя без остатка.
И как бы мороз не сластил
Последние гроздья рябины,
Нам некуда больше идти
По диким дорогам чужбины.
Татары, башкиры, мордва,
Мы - глас вопиющий в пустыне!
Стоит на чужбине Москва,
И Киев стоит на чужбине.
Пылают кресты и мосты
В потемках заморского ига...
Но ты, как паденье звезды,
Прекрасна до смертного мига.
***
В тот день
В тот день, когда прощальный август
Замрет на гибельной меже,
В последний раз метнется Фауст
За тем, что продано уже.
Бледнея, встанут святотатцы,
И под поземкою ворон
В последний раз вопьются пальцы
В оклады стареньких икон.
И в тот же час охватит сушу
Высоким гибельным огнём.
И мы, не продавшие душу,
Среди небес захолонем.
Во тьму тартар идут убийцы
И тот, кто грабил без стыда,
И тот, кто мог за них молиться,
Но не молился никогда.
***
Маруся
Где шумит заполярное море,
Поглотившее наших сынов,
Не осталось парадного горя
И уплывших на небо цветов.
Там на камне святая Маруся
Всем знакомую песню поет:
"Капитан, капитан, улыбнися... " -
И глядится в пучину. И ждет.
И когда очень редкое солнце
Пробегает по черным волнам,
То Маруся счастливо смеется,
Как ребенок несбыточным снам.
Она пишет какие-то письма,
Опускает их в воду. И вновь:
"Капитан, капитан, улыбнися... "
И он чувствует эту любовь.
И оттуда, где нам не придется
Захлебнуться в воде и крови,
День за днем поднимается солнце
Никому неподвластной любви.
***
Зов
Ждет, надеется и терпит.
Завладел варяг Москвой.
Где ты, Радонежский Сергий,
Наш заступник горевой?
Рвет на части наше сердце
Черной крови воронье.
Укажи на старотерпца,
Дай избраннику копье.
А уж ты не сумлевайся,
Встанет все на вечный зов.
Где ты, Отче! Появляйся!
Ждут и Суздаль, и Ростов.
Слышишь, Отче, нету мочи,
Загибается народ -
Топоры и виды точат,
Позабыв про огород.
Все теперь уходит в тую.
Поднимай же нас, зови
И веди за Русь святую,
И за братия свои!
***
Евгению
Нет Ярославны поплакать зегзицей,
Зря над землей полыхает рассвет...
Нет, господа! Ничего не случится,
Если бесследно уходит поэт.
Где там на карте отыщешь Садовку,
Где в той Садовке приземистый дом?
Что он там делает? Хлещет ли водку?
Или кричит по утрам петухом?
Было да сплыло. Водица не скажет.
Были следы, да там вырос бурьян...
Ах, русачки! Роковые пропажи...
Тают поэты, как утром туман.
Крикнет порой - от тоски подыхая.
Эхо откликнется в черном лесу...
Может быть, он, обо всем забывая,
Гонит в бессмертие рифму - лису?
Нет, русачки! Ни к чему не сгодится
Жизнь без былого земного тепла...
Кто это, Господи, плачет зегзицей?
Чья просвистела над нами стрела?
***
/Собрание сочинений в двух томах, Том 1/
2020
Другие статьи в литературном дневнике:
