Иван Петрович овдовел полгода назад. Первая горячая боль ушла, спряталась куда-то под сердце и застряла там острым ледяным куском, изредка тая в самое неподходящее время. Спросит кто-нибудь из соседей при встрече: «Ну, как ты, Петрович, теперь один-то?» и заблестит боль в глазах старика.
«Слабый я стал, раньше такого не было, - думал Петрович и сам себе тут же мысленно отвечал: – Так и беды такой не было…»
Жил он в деревне с юности. Вышел на пенсию, думал, вот теперь-то хоть времени свободного будет достаточно. Но после потери супруги время словно остановилось, и Петрович не знал, что с ним делать. Все не имело смысла… Разве что – молитва в храме.
Дочка вышла замуж в город, внучонку уже пора было идти в школу. В начале лета дочь с зятем и внуком Алёшей приехали в деревню.
- Пап, вот на воспитание тебе привезли, – начала разговор Наташа, указывая на внука, – Раньше был дитятей, мама с ним нянчилась, а теперь твоё время настало: надо бы и мужика из него воспитать.
- А что отец, не воспитывает? – поинтересовался Петрович.
- Отец в жизни молотка в руках не держал. Сам знаешь – Димка по музыкальной части. Баян – его стихия. Зимой Алёшку в музыкальную школу определим. В класс к отцу, может, и попадёт. – Ответила Наталья. – А воспитание должно быть гармоничным. Так что помогай. Хочу, чтобы мой сын на тебя тоже был похож: был таким же мастером и трудягой.
Иван Петрович ухмыльнулся и посмотрел на внука.
- Верно, Наташка. Так и быть. Всему научу, что сам умею. Пока жив…
- Перестань, пап – прервала его дочь. – Жить мы будем долго и дружно. – А вот с воспитанием Алёшки – помоги.
В тот же день дед повёл внука в свою мастерскую. Там они осмотрели верстак, полки с инструментами и начали оборудование Алёшкиного угла.
Специально для внука дед приспособил старый письменный стол, укоротив ножки и обив его столешницу листом оцинкованного железа. Для верстака Алёшки требовался и особый инструмент – маленький, под руку ребёнка.
Навесив над Алёшиным верстаком полку, дед приспособил на нём самые небольшие инструменты для внука: молоточки, отвёртки, маленькие плоскогубцы, миниатюрную ножовку и клещи. В круглых стареньких металлических коробочках из-под леденцов, оставшихся со времён дедовой молодости, были насыпаны гвоздики разных калибров.
Алёшка был в восторге и не отходил от деда, постоянно расспрашивая - что к чему. Наталья еле зазвала их обедать, после чего оба опять пошли заниматься «мужской работой».
- Ну, вот. Начало положено, - сказал к вечеру дед. – На сегодня – шабаш. Завтра утром на рыбалку пойдём. Поэтому сейчас снасти приготовить надо, и пораньше лечь спать.
Шли счастливые летние дни. Наталья с мужем заметили, что отец оживился, появилась прежняя ровная осанка и блеск в глазах.
- Ну, Наташка, - удивлялся втайне от Петровича Дмитрий, - даром, что учительница. И сыну – положительный пример, и отца воскресила…
- Внимание… Всем внимание необходимо – что большому, что малому, - тихо отвечала Наталья, - нельзя допустить, чтобы отец сник. Почаще будем ездить теперь. Слава Богу, что Алёшка ему помогает. Другому ведь кроме бутылки ничего и не надо: одно лекарство. А тут – внук, как солнце ясное. Вот и хорошо. Я всегда знала, что мой отец - мудрый человек…
Но настала осень и Алёша должен был идти в первый класс. По такому случаю Ивана Петровича пригласили в город – провожать Алёшу в школу. С гордостью вёл за руку внучонка Петрович. В костюме и при галстуке, которые Петрович не надевал лет десять, он стоял на первой линейке внука и волновался. Заиграл гимн, дед выпрямился и сжал руку Алёши…
В тот момент Иван Петрович дал себе слово не раскисать, приложить все оставшиеся силы на воспитание внука, помощь дочери…
Вернувшись в свой деревенский дом, Петрович сел вечером за стол в комнате и положил перед собой чистый лист бумаги. Словно первоклассник, он, давно ничего не писавший, взял ручку и стал писать в столбик план дел, которые он будет выполнять, готовясь к следующему лету, к приезду Алёшки.
В списке значилось многое: строительство игровой и спортивной площадок, установка качели, турника, столика и скамеек, песочницы. На большой тополь у дороги дед решил повесить «тарзанку», вспомнив своё детство… А ещё необходимо и мостки у речки починить.
Список каждый день пополнялся, становился длиннее и интереснее. На столе появилась вторая бумажка – «бухгалтерия». Туда старик записывал траты на материал: доски, крепления, верёвки, краску, привоз песка. Дел, оказывается, много! Только бы успеть до зимы, до снежных заносов, привезти материал, а зимой сделать заготовки в мастерской, по весне нужно будет строить задуманное во дворе и на улице…
А дед, Дмитрий и Алёшка мастерили что-то для дома, для спортплощадки, топили баню и ходили на лыжах в лес.
На 23 февраля Наташа подарила всем троим мужчинам камуфляжную форму. Сколько радости было! Близился и Женский день.
- А что тебе подарить, доченька? - допытывался Петрович.
- Да, ты не стесняйся, мы на всё для тебя готовы, - поддержал деда Дмитрий. – Одна ты у нас и любимая.
- Одна?... – Наташа улыбнулась. – Ну, вот тогда вам сюрприз. Скоро прибавление в нашей семье будет, дорогие вы мои… Пока, правда, не знаю кто… Но вполне возможно, что и девочка.
Секундное замешательство за столом переросло в радостные возгласы и крики «ура». Наташу принялись целовать и обнимать. Дима закружил жену по комнате, а Алёшка запрыгал возле вытирающего слёзы деда.
- Слава тебе, Господи, счастье-то какое… Жена всегда внученьку хотела, а и внучок если второй будет, тоже хорошо…
Семья еле успокоилась от радостного волнения. За вечерним чаепитием дед объявил, что по такому случаю он отказывается хворать и хандрить, потому что работы ему скоро вдвойне прибавиться: двоих внучат воспитывать.
- А ну, как ещё один пацан? – смеялся дед. – Где ж мне столько инструмента взять?
- Тогда я ему свой давать буду, деда. Нам на двоих хватит. Я поделюсь. Ведь брат…
