Она хотела пить и есть, но боялась бросить щенков. Терпела, как могла. Потом природа взяла своё. Лапами подкопав полы куртки поближе к щенкам, Муха поспешила из подвала.
Под порывами ветра настырная позёмка, стелющаяся над землёй, взвинчивалась вверх высокими фонтанчиками и била в лица острыми искрами снега. Вступающая в свои права зима потешалась над людьми, прогоняя их с улиц.
От холодных насмешек природы спешили найти укрытия и бездомные животные. Коты привычно грелись на трубах отопления в подвалах домов, собаки ютились стайками в незатейливых схронах, которые им посчастливилось найти.
Мария Афанасьевна с тревогой смотрела в окно своего первого этажа. Она ждала...
Четыре месяца назад ко двору, в котором жила Мария Афанасьевна, прибилась небольшая собачка. Лохматая, рыженькая, этакое маленькое бездомное солнышко.
Женщина и до неё кормила дворняжек, а вот к этой прикипела сердцем. Только вот сама собачка пуганая была, еду брала, и даже хвостиком виляла, но на близкий контакт не шла. Голову на погладить не давала.
В тёплые деньки она устраивалась под кустом сирени, что рос под окнами Марии Афанасьевны, и спала, в холодные времена куда-то убегала.
Женщина пыталась проследить за ней, чтобы знать, где она обитает, но собачка бегала быстро и была осторожна. Пожилой женщине было не угнаться за ней.
Сейчас она стояла у окна и ждала. Месяц назад она заметила, что собачка беременна. Мария Афанасьевна понимала, что подходит время родов, и очень переживала за Муху - так она звала собачку, которая даже стала отзываться на кличку.
*****
Старый дом на отшибе квартала давно был признан аварийным. Счастливые жильцы уже успели получить новое жильё, а власти всё никак не сподобились снести развалюху.
Вот в этом доме, в тёмном подвале Муха и устроила себе гнездо. Она натаскала разных тряпок. Один раз ей посчастливилось найти на помойке старую тёплую куртку, которая теперь послужила удобным и уютным домиком для новорожденных щенков.
Ощенилась Муха без проблем, явив на свет четырёх крепких малышей. Вылизав и накормив детей, Муха прислушивалась к их тихому сопению и чувствовала, как в подвал проникает холод, как ветер гуляет в стылых стенах.
Она хотела пить и есть, но боялась бросить щенков. Терпела, как могла. Потом природа взяла своё. Лапами подкопав полы куртки поближе к щенкам, практически укутав их, Муха поспешила из подвала.
Она жадно набросилась на снег, стремясь утолить жажду. Потом рванула туда, во двор, где добрая женщина кормила её вкусняшками...
*****
Решив, что уже не дождётся Мухи, Мария Афанасьевна в последний раз выглянула в окно, собираясь поужинать.
И вдруг увидела Муху! Собачка сидела под кустом сирени, освещённым подъездным фонарём, и умоляющими глазами смотрела на женщину.
Быстро схватив уже приготовленный пакет, Мария Афанасьевна обулась, накинула шубку и выбежала во двор. Впервые Муха сама кинулась к ней, виляя хвостом.
Оглядев собаку, женщина всё поняла.
– Бедненькая, как же так. Щенилась, да? Господи. Щас, щас, – приговаривала женщина, доставая из пакета еду.
Муха тыкалась носом ей в руки и жалобно повизгивала в нетерпении.
Ела она жадно, практически не глотая. Мария Афанасьевна стояла над ней и плакала. Наевшись, Муха убежала.
Женщина вернулась домой. Она хотела заварить чай, но передумала. Раздевшись, вошла в комнату, присела на диван. Так и сидела, не включая свет.
Она думала о том, что мороз крепчает, что ветер гонит снег, а Муха там одна, в холодной темноте, с малышами. Сердце её сжималось от боли и тревоги за маленькое бездомное солнышко.
Уже укладываясь спать, она твёрдо решила, что завтра уговорит Муху отвести её к малышам. Оглядывая комнату, Мария Афанасьевна мысленно представляла, где разместит собачку со щенками.
Наступило утро. Мария Афанасьевна стояла у окна и ждала. И дождалась.
Она заметила её издалека, видела, как рыжее солнышко, опережая земное светило, мчится к её окну, и по душе у неё разлилось такое тепло, что улыбка сама осветила её лицо.
Выйдя из подъезда, она встретила Муху с пакетом еды и толстым пледом подмышкой, и сказала:
– Знаешь, милая, ты давай поешь и веди-ка меня к своим деткам. Не выжить вам в таком холоде.
И столько ласки и желания помочь было в голосе женщины, что Муха поняла её. Быстро поев, она не стала убегать, а медленно потрусила, оглядываясь.
Мария Афанасьевна пошла за собачкой. Та привела её к подвалу, который был закрыт, а собачка проникала в него через духовое отверстие.
– Муха, мне не пройти. Ты давай, милая, неси их сюда, – говоря, Мария Афанасьевна расправила на руках плед.
И собачка опять поняла её. Видимо, ей помогал материнский инстинкт, требующий сделать всё, чтобы спасти своих деток.
Через полчаса по холодной заснеженной улице быстро шли двое: небольшая рыжая собачка и пожилая женщина, бережно прижимающая к груди свернутый в мешок плед.
*****
Что было дальше?
Лет пятнадцать уже Мария Афанасьевна встречала Новый год со своей подругой. У обеих дети выросли и уехали за тысячу вёрст. Нет, они приезжали, но редко, всё чаще выбирая для отдыха юга.
Вот и собирались две подружки то у Маши, то у Зои. Готовили привычные салаты, тушили картошку, варили холодец. Садились за стол в десять вечера, провожали старый год, вспоминая всех, кого могли вспомнить.
Потом слушали речь президента, выпивали по бокалу шампанского. Смотрели новогоднее шоу, постепенно засыпая. На этот случай у каждой в квартире было готово спальное место для подружки. Традиция.
В этот раз в доме стоял шум-гам и кавардак. Зоя, умиляясь щенкам, но продолжая ворчать на Машу, что как она прокормит такую ораву, незаметно для последней давала подбегавшим к ней щенкам то кусочек курочки, то кусочек рыбки.
Проводив старый год, они встретили Новый. Выпили за праздник, а потом был следующий тост от Зои:
– Знаешь, Машунь, я тут подумала. Следующий же Новый год мы будем у меня встречать. Так вот, возьму-ка я вон ту наглую бело-рыжую девочку, и будет нас четыре подружки.
Давай же выпьем за то, чтобы все одинокие женщины нашли себе таких преданных и весёлых подружек!
– Или подруганов, – засмеялась Маша, показывая на двух кобельков, уютно спавших у бока Мухи.
– И этих пристроим, – согласно кивнула Зоя.
