Максимилиан Потёмкин
*
С каждым движением треть превращается в четверть.
От притяжения капли вбиваются в череп.
Бедный июнь! Рецессивные, квёлые гены.
Бедное время, что проистечёт без легенды.
Бодр я, бодр! Хотя и промокший как бобр,
я не заложник, а только наложник погоды.
Это не слёзы - я вижу! - немирного неба.
Не эмбрионы уже нерождённого снега.
Это всё то, что тоскливо копилось веками.
То, что лишь я оправдаю своими стихами.
*
*
*
*
Отъезд мамы
*
Она засуетилась: « Где билет?
Там, кажется, ещё одна поездка!»
Был поздний час. Метро ходило редко.
Спесиво ждал надменный турникет.
Они исчезли – весь нелепый скарб,
Пальто верблюжье, чаянья о сыне,
Билет ненужный, жилка у виска,
Привычка прерывать посередине
Историю, что я не досказал,
Да Бог бы с ней! Быть может, будет время…
Томится изнывающий вокзал,
Как без дождя в земле томится семя.
Он ждёт её: она уже близка.
Он ждёт её и все её приметы –
Пальто верблюжье, весь нелепый скарб,
И жилку, и ненужные билеты.
Он остановит все свои часы,
Он распахнёт все выходы и входы.
Так, мама, ждать умеют только псы
Той самой замечательной породы.
Успей же, мама. Стиснув кулаки,
Я и вокзал всё ждём и смотрим прямо.
Она… Она!. Шаги её легки.
Достань билет. Он всё же нужен, мама.
24 октября 2013 г.
*
*
*
*
Я на лавочке в центре вселенной.
Я устал. Я сегодня за мир.
Я любуюсь на обыкновенный
Непутёвый чарующий мир.
Гвалт и гомон на детской площадке.
Не осталось на клумбе цветов.
Вдалеке прошагали лошадки,
Унося недовольных ментов.
Но среди умиранья и тлена
Что-то вечное будто звенит.
За шоссе колобродит арена,
Где сцепились "Спартак" и "Зенит".
Бог им в помощь. Конечно, футбольный.
Им, пожалуй, сейчас нелегко.
Я сижу, нестерпимо довольный,
Попивая украдкой пивко.
Как вопит быстроногая молодь!
Как блестит в небесах самолёт!
С тополей насекомая сволочь
Мне за шиворот шустро снуёт.
И сижу я, восторгом объятый.
Я ведь всё же куда-то пришёл.
Просто мы - навсегда октябрята.
Хорошо.
Хорошо.
Хорошо!
05.X.2020 г.н.э.
*
*
*
*
Дайте мне такую тишину,
Чтоб её я обнял как жену.
Чтоб она вошла в меня как в дом,
И навеки поселилась в нём.
Я бы стал прозрачным и большим.
Я бы стал никем не разрешим.
Я бы встал тогда перед отцом,
И явил ему своё лицо.
А на нём - озёра и поля,
Долгий ветер, снасти корабля,
Шёлк и бархат, зебры и слоны.
Пусть он видит слепок тишины.
Я же до сих пор дурак и враг.
Стиснуто лицо моё в кулак,
И грожу я этим кулаком
Каждому, с кем даже не знаком.
Кто угодно, дайте тишины!
Мы её за что-то лишены.
Беспрестанен и надсаден гул.
Он везде. Я больше не могу.
Тот, кто может, дай мне тишину.
Я прошу немного - хоть одну.
Снизойди же со своих вершин.
Дай одну мне из любых тишин.
Тишина - и явным станет свет.
Тишина - она на всё ответ.
Ничего на свете громче нет,
Чем сиянье света в тишине.
2017 г.н.э.
*
*
*
*
Был дед в подземном переходе,
Октябрь был, была Москва.
Последней нотою в аккорде
Гремела битая листва.
Уже прорезана огнями,
Густела молодая мгла.
Но это там, над ним, над нами,
Среди бетона и стекла.
И на нужду не намекая,
Воткнув в карманы ветки жил,
Старик стоял подобно Каю,
Что слово "вечность" не сложил.
Грибообразный, мутноглазый,
Стоял и не тянул руки!
Достали эти метастазы,
Едва живые старики.
Уж их и так и в хвост и в гриву -
Война, развал страны, дефолт.
Они же, твари, нагло живы.
Они на смерть забили болт.
Их тьмы и тьмы по переходам
Стоит столпами на пути,
И мне со всем честным народом
Меж них приходится идти.
У них в руках носки, багульник,
Плетёнки, всяка разна хрень,
Но не выпрашивают рублик,
А словно на посту весь день.
Во всякий час, в жару и в холод
Я вижу этих гордецов.
И я иду, уж сам не молод,
И у меня горит лицо.
Россия! Ты не виновата.
Такой уж у тебя уклад.
Но так нельзя. Но так не надо!
И знаю - я-то виноват.
Старик! Отец. Ну вынь ты руку.
Ещё не холодно пока.
Да протяни ж ты граблю, сука!
Что ж так дрожит моя рука...
Ему я сунул сигареты,
Последние гроши всучил.
Отец, прости меня за это,
И перед Богом промолчи.
28 окт. - 13 дек. 2016 г.н.э.
*
*
*
*
Снег упал и не шевелится.
Просто рухнул и лежит.
На машину и на деревце,
На чужие гаражи.
Он послушен и беспомощен,
Хоть ругайся - всё снесёт.
А мы топчем его, сволочи,
И ворчим на это всё.
Не пройти, мол, не проехати,
Всё не эдак, что за жизнь!
И зарплату платят нехотя,
И чужие гаражи.
Что ни пробуем, ни делаем,
Всё не ладно, всё враньё.
А вокруг сияет белое,
И гуляет вороньё.
2013(?) г.н.э.
*
*
*
*
20 февраля 2020 г.
Я три часа играю в дурака
С самим собой. Других-то нет под боком.
Конечно, мириады их под Богом,
Но мне сегодня не до них пока.
В окне гниёт подобие весны.
Повсюду траур. Похороны снега.
Я режусь в карты с пьяным альтер эго,
И мысли наши мелки и гнусны.
Живя от пузыря до пузыря,
Я, как невинность, пестую пороки.
Как в никуда уходят эти строки,
Бездарно утекают козыря.
Да что ж такое! Я опять беру.
Причём играем мы в переводного.
Когда бы жить мне предложили снова,
Я б предпочёл, наверное, буру.
Я вновь дурак с обвислым колпаком.
Победа или проигрыш - всё морок.
Ползёт весна. Тебе весьма за сорок,
А ты всё бредишь русским языком.
Другие статьи в литературном дневнике:
