Плуцик

Холуй трясется. Раб хохочет.
Палач свою секиру точит.
Тиран кромсает каплуна.
Сверкает зимняя луна.

Се вид Отечества, гравюра.
На лежаке - Солдат и Дура.
Старуха чешет мертвый бок.
Се вид Отечества, лубок.

и затянуть в кушак пастуший
шестую часть всемирной суши.

Величие утопили в силе,
картинки с выставки пропили,
и, как всегда, по просьбе жителей
снесли и возвели "Спасителя".

Луна сверкает, зренье муча.
Под ней, как мозг отдельный, туча...
Пускай Художник, паразит,
другой пейзаж изобразит.

Всё тот же жернов мелет ночью
под горловую песню волчью,
и тунеядец неофит
пером на тумбочке скрипит.
Самопрославленные жители
взрывают Храм Христа Спасителя
и на обломках разрушения
возводят Храм Христоспасения.
Худеет дочь на щах из репы.
Народ скулит, но держат скрепы.
Гидрометцентр за невзгоды
прощенья просит у погоды.
Бес хороводит, рот зевает,
Пожарский Минина пленяет.
И от Неглинки до небес
тоска стоит наперевес.
Картинки с выставки играют,
крошится мрамор, айсберг тает,
и, крепко так, кушак пастуший
сжимает часть шестую суши,
что от такого бытия
от суши будет ни uya,
ведь даже голое искусство
слабей костяшки пусто-пусто.

шестую часть всемирной суши.

Собака лает, ветер носит.
Борис у Глеба в морду просит.
Кружатся пары на балу.
В прихожей - куча на полу.

Луна сверкает, зренье муча.
Под ней, как мозг отдельный, туча...
Пускай Художник, паразит,
другой пейзаж изобразит.

Хаим Плуцик. ФРАГМЕНТ ПОЭМЫ «ГОРАЦИО»

angelic_poetry
April 6th, 2009
(1911 - 1962)

II. КОНЮХ
Тяжелый стук подков разрушил полночь
и замер возле Везерской таверны.
И Ричард, конюх, выскочил во двор,
держа над головой фонарь, заливший
кромешной темнотой его глазницы
и яму рта.
"Привет! Ну что, слыхал?"
"Держи-ка лошадь,-- буркнул я. -- О чем ты?"
"Да все насчет дворца. Вот это штучка!
Да-да, та сучка, в чьей лоханке наш
прелестный принц плескался, как приспичит.
А он был похотлив, как сотни наших
козлов соседских... Что ж, теперь он мертв.
Хотя король и королева -- тоже".

"Послушай, что ты мелешь?"
"Я мелю?
Ты прибыл с севера и ничего не знаешь?
Безумный Гамлет, прошлый год убив
отца, на этот раз прикончил сразу
двоих: беднягу Клавдия и мать --
во время сна он влил им в уши яду
(а яд ему всучил какой-то призрак).
Но родич их норвежский Фортинбрас
покончил с этим дьяволом удачным
движеньем шпаги наконец. И ныне
он наш король, храни его Господь".

Фонарь качнулся у него в руке.
"Послушай,-- начал я, -- я прибыл прямо
из Эльсинора. И меня зовут
Горацио, который..."
"Полно врать-то!
Я знаю, кто ты. Ты -- школяр и едешь
к своим пьянчужкам в Виттенберг зубрить
Плутона, Гарри Стотеля и прочих.
Горацио здесь был на той неделе
(мы разминулись). Да, шикарный тип.
Все пальцы в перстнях -- истый царедворец.
Он, кстати, первый, кто разоблачил
делишки принца. Этот самый Гамлет
завел себе щебечущую курву,
по имени Оливия, и с ней
играл в очко и в двухэтажный домик --
ты понимаешь, что хочу сказать.
У нас тут тоже кое-кто найдется,
и, если у тебя есть лишний пенни,
все будет в лучшем виде и, заметь,
без насморка. Сейчас поставлю лошадь,
и мы вас познакомим... Но скажи
(раз ты придворный), правда, будто принц
так доходил, что набивал себе
солому в ноздри и клохтал, как кура?
И будто он мочился прямо в ров
из окон замка? Правда, будто в кости
играл он с Гогом и Магогом? Правда,
что вместо шляпы он носил горшок
и заводил беседы с мертвецами,
и с рыбами в воде, и просто с ветром?
Подробностей не знаешь?"

Отвернувшись,
я сделал несколько шагов к забору
и обнаружил звезды. Постояв,
я все-таки решил вернуться снова
туда, где силуэты трех огромных
и медленно жующих корм животных
маячили, как контрфорсы тьмы,
и на гнезде в углу фонарь курился.

"Со временем,-- я начал, -- ты поймешь,
что это -- ложь". И замолчал, припомнив
неповторимый голос, призывавший
Горацио --
и никого другого! --
хранить от посягательств честь и имя.
"Поверь,-- воскликнул я, -- меня зовут
действительно Горацио. И я
был верным другом дорогого принца..."

"Как дорогого, если он убил
отца?"
Я продолжал как мог спокойно:
"Отца убил не он, а дядя Клавдий,
впоследствии король. Пока тот спал,
он налил в ухо яд".
"Но точно так же
и Гамлет отравил нам короля
и королеву!"
"Он не отравлял их".
(Спокойствие -- не вечный спутник правды.)
"Да. Клавдия он просто заколол...
Ха!"
"... Как убийцу своего отца".
"Смотри, как просто! Ну, а королеву?"
"Она и вправду умерла от яда".
"Который в ухо залил ей сынок?"
"Нет, выпив тот, что приготовил Клавдий,
чтоб..."
"Нет, Гамлета, на случай, если плохо
сработает отравленная шпага".
"Какая шпага?"
"Та,-- уже сквозь зубы
я процедил, -- которую вручили
Лаэрту для дуэли с принцем".
"Стоп!
Что за дуэль и кто такой Лаэрт?"
"Сын канцлера Полония".
"Ну, здесь ты
попался! Сына звали Розенкранцем!"
"Нет,-- возразил я, тяжело вздохнув. --
Нет, Розенкранц -- то был приятель принца,
с которым он учился".
Тут в глазах
его сверкнуло дикое злорадство:
"Нет! Ты ошибся! То был Гильденстерн!
И объясни уж, как могло случиться,
что Гамлет короля проткнул той шпагой,
которая была в руках Лаэрта?"
"Они с Лаэртом просто обменялись
оружием во время поединка".
"Что, и Лаэрт такой же псих, как Гамлет?
И почему вообще, скажи, король
(как ты здесь утверждаешь) так стремился
прикончить принца?"
"Потому что принц
открыл, что он убил его отца".

Я замолчал, обдумывая бегство
от жалкого врага и жалкой битвы,
но клятва, данная на смертном ложе --
негнущийся металл, и я промолвил:
"Послушай, я -- Горацио. Я друг
честнейшего, прекраснейшего принца,
какого только видел этот мир --
друг молодого Гамлета. Однажды
в полночный час ему явился призрак..."
"Имевший при себе флакончик с ядом?"
"... явился призрак мертвого отца,
и он поведал принцу, что отравлен
был Клавдием, отнявшим у него
трон вместе с королевою. И призрак
потребовал отмщенья".
"И тогда-то
принц, наконец, прикончил короля?"
"Нет, не тогда. Принц не был убежден,
что призрак был реален и слова
его правдивы (были и другие
сомнения, потоньше). Но когда
во время представленья Клавдий начал
бледнеть и шепотом читать молитвы,
тогда-то принц и понял: вот он, Каин".

"И только? И поэтому твой принц
решил, что тот виновен?! Но послушай!
Я тоже, слушая тебя, бледнею.
Выходит, я убийца? Боже правый!
Того гляди, ты станешь утверждать,
что эта дрянь, Оливия, на весь
дворец оравшая похабства, целка!
Что Гамлет не безумец, а философ!
Как Гарри Стотель и Плутон... Постой-ка!
Ведь он убил Полония. За что же?"
"Нечаянно. Приняв его за крысу".
"Катись отсюда прочь! Не то я сам
приму тебя за мышь! Катись отсюда!
И спи один! Ты не получишь девку".
перевод Перевод Иосифа Бродского
Тетяна Іванівна Юртина - Арине Дмитриевой

"Ариша, когда я прочитала несколько стихов А.Ц. на другом сайте, тогда я была лучшего мнения по поводу этого "мэтра поэзии" до тех пор, пока он не выдал на горА своих пару типа иронических сочинений с типа разбором полётов"

усугубляю le gouffre разочарования

Когда я на рынке стояла с лотком,
была во всех смыслах не брошенная,
какой-то профессор в подмышке с котом
спросил про перчатки поношенные.
А надо сказать, что была та зима
холодная, лютая, снежная,
я лучшую пару, себе берегла,
ему предложила сердешному.
Червонец за штуку, пятнашку за две,
сегодня с тобой я культурная,
но бабки вперёд, и давай порезвей,
ему говорю поцензурнее.
Ну что вы сударыня, слышу в ответ,
тщедушны мои сбережения,
примите в оплату за ваш пиетет,
чудесное стихотворение.
И тут он прочел, и меня понесло,
поэт - он берет поэтичностью,
на шару бери, я считаю свезло
с такой познакомиться личностью.
Но тут подоспела Ариша - Маман!
И срочно меня разовтюрила,
и так я узнала, что он графоман,
а я не торговка, а Юртина.
На сайте другом, он, конечно, герой
стихи вроде те же, но лучшие.
А здесь то же самое - полный отстой,
такая вот логика жгучая.

Под снегом-то, братцы, лежала она…
Закрылися милые очи.
Налейте, налейте скорее вина,
Рассказывать больше нет мочи!

Когда я на почте служил ямщиком,
Был молод, имел я силёнку,
И крепко же, братцы, в селенье одном
Любил я в ту пору девчонку.

Сначала не чуял я в девке беду,
Потом задурил не на шутку:
Куда ни поеду, куда ни пойду,
Всё к милой сверну на минутку.

И любо оно, да покоя-то нет,
А сердце болит всё сильнее.
Однажды даёт мне начальник пакет:
«Свези, мол, на почту живее!»

Я принял пакет — и скорей на коня,
И по полю вихрем помчался,
А сердце щемит, да щемит у меня,
Как будто с ней век не видался.

И что за причина, понять не могу,
И ветер так воет тоскливо…
И вдруг — словно замер мой конь на бегу,
И в сторону смотрит пугливо.

Забилося сердце сильней у меня,
И глянул вперед я в тревоге,
Потом соскочил с удалого коня, —
И вижу я труп на дороге.

А снег уж совсем ту находку занёс,
Метель так и пляшет над трупом.
Разрыл я сугроб-то и к месту прирос, —
Мороз заходил под тулупом.

Под снегом-то, братцы, лежала она…
Закрылися милые очи.
Налейте, налейте скорее вина,
Рассказывать больше нет мочи!
Горела роща под горою
И вместе с ней пылал закат
Нас оставалось только трое
Из восемнадцати ребят
Как много их друзей хороших
Лежать осталось на земле
У незнакомого поселка
На безымянной высоте
У незнакомого поселка
На безымянной высоте
Светилась падая ракета
Как догоревшая звезда
Кто хоть однажды видел это
Тот не забудет никогда
Он не забудет не забудет
Атаки яростные те
У незнакомого поселка
На безымянной высоте
У незнакомого поселка
На безымянной высоте
Над нами мессеры кружили
И было видно словно днем
Но только крепче мы дружили
Под перекрестным артогнем
И как бы трудно не бывало
Ты верен был своей мечте
У незнакомого поселка
На безымянной высоте
У незнакомого поселка
На безымянной высоте
Мне часто снятся все ребята -
Друзья моих военных дней
Землянка наша в три наката
Сосна сгоревшая над ней
Как будто вновь я вместе с ними
Стою на огненной черте
У незнакомого поселка
На безымянной высоте
У незнакомого поселка
На безымянной высоте

Другие статьи в литературном дневнике:

• 31.05.2020. ***
• 30.05.2020. Плуцик
• 29.05.2020. ***
• 28.05.2020. ***
• 27.05.2020. ***
• 25.05.2020. ***
• 24.05.2020. ***
• 23.05.2020. ***
• 21.05.2020. ***
• 19.05.2020. ***
• 07.05.2020. ***
• 06.05.2020. ***
• 03.05.2020. ***
• 02.05.2020. ***