Поющие сердца зовут... Части 19 и 20Автор Яндекс-дзена: В. Марочкин о музыке Первый концерт «Мастера» состоялся 11 мая 1987 года в Ленинграде, во Дворце спорта «Юбилейный». Это не был сольный концерт группы, «Мастер» работал в сборной программе «Молодые – молодым», в которой также участвовали еще три команды - «Браво», «Рондо» и «Зеркало мира». Гольденберг решил сделать большую концертную программу на все вкусы. К «Браво» и «Рондо», которые исполняли нью-вэйв, и Косте Никольскому, который ориентировался на мягкий хард, вздумалось ему добавить команду, исполняюшую хэви-металл. Начался саундчек. Группы одна за другой выходили попробовать площадку. Дошла очередь и до «Мастера». Музыканты вышли на сцену. Не было только Молчанова. - Где ваш барабанщик?! – зарычал из-за пульта звукорежиссер. Один из грузчиков поднял Игоря с кушетки, на которой тот кемарил, взвалил на плечо и отнес за барабаны. Беспомощный вид Молчанова, удивленно озиравшегося по сторонам и явно не понимающего, где он находится, рассмешил музыкантов. Хихикая, они начали настраиваться, то и дело обращаясь к барабанщику с просьбами: «Игорь, ну хоть «бочечкой», хоть «бочечкой» ударь!» Молчанов сидел за барабанами, совершенно потеряв ориентацию в пространстве. Наконец он нащупал педаль хай-хета и наступил на нее. Раздался звон разлипшихся тарелок. - Без мазы, значит, по «бочке» ударить, да? – рассмеялся Алик. - Вы будете настраиваться или нет?! – заорал звукорежиссер. - Нет! – последовал ответ. У музыкантов после веселой бессонной ночи не было сил даже держать в руках инструменты. - Ну хоть чуть-чуть постучите! Соберите звуки воедино! Они немного еще поиграли и покинули сцену. Из-за того что саундчек у «Мастера» получился столь кратким, администрация "Юбилейного" не поняла, что к ним приехала мощная часть «Арии», которая будет исполнять «Здесь куют металл» и другие культовые песни. Никто не распознал в этих музыкантах героев хэви-металл, тем более что Большаков вышел на сцену в какой-то серенькой курточке, а Грановский как всегда «партизанил», пряча свой пышный хаер за воротник – оборвыши какие-то. Но когда на концерте они вышли на сцену все в цепях, ярко загримированные, весь народ в зале вскочил на ноги и завизжал. А уж когда они заиграли «Здесь куют металл», весь «пипл» ринулся к сцене. Организаторы схватились за головы. Директору Дворца спорта стало плохо. Концерт пришлось прервать на полчаса, чтобы вызвать милицию – народу, «скорую помощь» – директору спорткомплекса. Ночью после концерта Большаков и Грановский отправились посмотреть, как разводят мосты на Неве. Когда они шли по набережной, Андрей сказал другу: - Похоже, не зря мы ушли из «Арии»! - Да, не зря! - ответил Алик... Наутро группу «Мастер» ждала новая радость: после завтрака Гольденберг повез музыкантов в Ленинградский дворец молодежи, в студию, где их, оказывается, уже ждал звукорежиссер, чтобы записать пару песен. Посоветовавшись, ребята выбрали песни «Щит и меч» и «SOS», которые были сочинены и отрепетированы уже давно, но записаны еще не были. Надо заметить, что реакция питерских любителей рока на название «Мастер», возникшее на афишах, сначала была сдержанной. Народ хорошо знал другие имена, указанные в программе концерта: Константин Никольский был любим как автор знаменитого «Ветерка», «Браво» обожаема за старые ритмы родительской молодости, от которых вдруг повеяло свежим ветром, «Рондо» была просто веселая команда, выходящая на сцену в прикольных костюмах и исполняющая веселые песенки. Про четвертого участника концертов – группу «Мастер» – еще никто ничего не знал. Но постепенно питерская земля стала наполняться слухами, что «Мастер» – это те самые четверо музыкантов, покинувшие полгода назад группу «Ария», которая своими песнями вздыбила все рок-сообщество Страны Советов и которая служила образцом для подражания тысячам и тысячам молодых людей, рожденным в СССР. Когда этот факт был наконец осознан, то билеты в кассах были раскуплены в единый миг, и тем, кто понадеялся разжиться чудесными квиточками, разрешающими вход, перед самым концертом, оставалось лишь издали наблюдать за счастливчиками, гордо идущими в «Юбилейный», потому что подойти ближе не давала конная милиция, поднятая по тревоге: так много было желавших попасть на концерт. ...Каждый раз, когда одна группа заканчивала свое выступление и новые музыканты выходили на сцену, публика начинала скандировать: «Мастер»! «Мастер»! Казалось, ждали только их. И когда наши герои наконец появились из-за кулис и заиграли песню «SOS», веселую, слегка игривую и способную завести любого, восторженные крики фанов заглушили и рев фуза, и скрежет дисторшна.
...Следующий концерт "Мастера" состоялся в Твери, вернее в городе Калинине, и вышел совершенно провальным. Гольденберг тогда еще не возил с собой никакой аппаратуры, поэтому его группы работали на той, что предоставляли местные филармонии. Если в Ленинграде все было в порядке, то Калининская филармония выставила на импровизированную сцену местного дворца спорта самопальные порталы, которые, несмотря на свои внушительные размеры, абсолютно не звучали. В результате вместо согревавших души оваций с трибун доносились только свист да смешки. Музыканты были не столько раздосадованы этим, сколько ошеломлены. В «Арии», откуда они только что ушли, был совсем иной подход к звуку. Там они могли ссориться, ругаться друг с другом, но векштейновские «Маршаллы» звучали всегда так, как надо. «В чем дело? – зашипели музыканты. - Почему нам не ставят аппаратуру?! Мы пришли, а нам не ставят аппаратуру?!» У Большакова были долгие беседы с Гольденбергом, во время которых он рассказывал своему директору, как устроен хэви-металл и что необходимо для успеха группы, исполняющей «тяжелую» музыку. В результате этих разговоров на свой следующий концерт в подмосковный Воскресенск «Мастер» отправился с новеньким концертным аппаратом, арендованным у Валерия Бурунова, и сейшн прошел вполне успешно. Публика дружно и яростно подпевала хитам, а после концерта поклонники долго не отпускали музыкантов, требуя автографов. Когда Гольденберг увидел, какой популярностью пользуется «Мастер», он докупил необходимые аппаратуру и свет (потом он гонял с собой в гастрольные поездки трейлер, под самую завязку набитый усилителями, колонками и прожекторами), огромный бархатный «черный кабинет», а по просьбе музыкантов договорился с плотниками и те сколотили высокий подиум для барабанов. С приходом «Мастера» в программе «Молодые – молодым» появились новые люди. За звукорежиссерским пультом теперь сидел Юра Соколов. Концертный аппарат ставил Валерий Бурунов, а свет - Игорь Климашевский. Музыканты были в полном восторге от того, что Гольденберг твердо выполняет однажды данные им обещания, – такое в советской реальности, а уже тем более в шоу-бизнесе, случалось нечасто. Может быть, в самом начале Валера не очень доверял нашим героям, но теперь, когда у них все «покатило», к Гольденбергу можно было обратиться по любому вопросу, и он решал все быстро и эффективно. Продюсер приобрел Алику и Андрею новенькие «фирменные» гитары. Алику был куплен неплохой японский бас «Yamaha», а Андрею досталась гитара американской фирмы «Aquarius» - потом музыканты расплачивались с Гольденбергом деньгами, заработанными на концертах. Правда, гитара «Aquarius» оказалась дешевенькой, а потому часто и некстати «фонила», тем не менее Андрей очень долго на ней играл, потому что у него не было денег, чтобы купить другую. Музыканты теперь репетировали не в холодном подвале кунцевского ЖЭКА, а на сцене Центрального дома туриста, что в конце Ленинского проспекта. Расстраивало лишь одно: певец у «Мастера», при наличии у него неплохого голоса, казался каким-то неуклюжим да неказистым. Арзамасков был маленького роста и, возможно, из-за этого очень неуверенно чувствовал себя на сцене. Он совершенно не знал, куда девать руки, и, отпев свою партию, поскорее убегал вглубь сцены, где прятался за спины музыкантов. Алик Грановский в конце концов посоветовал ему: - Возьми стойку! Будешь стойкой туда-сюда двигать! Но на ближайшем концерте музыканты обратили внимание, как Арзамасков стоит на подиуме и, опустив голову вниз, руками делает движения, будто гребет микрофонной стойкой. Это смотрелось и смешно, и ужасно. Большаков подскочил к Арзамаскову и крикнул ему, чтобы он так больше не делал. С тех пор музыканты очень серьезно работали над шоу, тем более что тогда раций у гитар еще не было и нужно было внимательно следить за тем, чтобы длинные шнуры при беготне не перепутались. - Ты сейчас побежишь куда? – спрашивал Большаков у Попова, когда они репетировали очередную песню. - Туда! – отвечал Серега, показывая рукой направление движения. - А гриф гитары? – ехидно вопрошал Андрей. - Ах, да! Точно! – хлопал себя по лбу Попов. - Вот и я говорю, что если мы сейчас побежим так, то мы просто встречаемся грифами... Кому-то грифом достанется в ухо, а кому-то - в глаз... Большаков требовал от музыкантов осмысленного движения на сцене. Во всех песнях имелись импровизационные моменты, но нужно было учитывать, как двигаться так, чтобы разойтись, не перепутавшись шнурами. Объясняя музыкантам, как они должны двигаться по сцене, Андрей вспоминал навыки, полученные за год работы в «Бим-Боме». Это элементарные моменты, но они оттачиваются именно на репетициях. Самые большие проблемы у Большакова возникли с Арзамасковым, поскольку тот никогда не работал на большой сцене и поэтому ужасно стеснялся. - Так! Мы сейчас ставим шоу и ты должен сделать следующее... – говорил Андрей Арзамаскову и показывал, куда тот должен пойти и как при этом двигаться. - На концерте я все сделаю... – отвечал Арзамасков, готовый убежать и спрятаться где-нибудь за кулисами. - Милый мой! – останавливал его Андрей. - На сцене – это как в бою. А в бою, чтобы тебя не убили, надо знать, куда бежать. – Я дома потренируюсь перед зеркалом! – Нет уж. Давай-ка, тренируй все здесь! Если ты себя со стороны не видишь, ты думаешь, что ты жутко «нарезаешь», а на самом деле получается смешно. Не зря же люди отрабатывают все свои движения перед зеркалами и помощниками... В ЦДТ состоялся и первый московский концерт «Мастера». Это была своеобразная прикидка перед выходом на сцену во дворце спорта. Все прошло более, чем удачно. В зале был аншлаг. И хотя на разогреве у «Мастера» выступала группа Андрея Сапунова, публика пришла именно на «Мастер» и весь концерт, даже когда на сцене играл «Лотос», скандировала «металлические» речевки. На конец июня были намечены десять концертов во Дворце спорта «Крылья советов». Музыканты очень серьезно отнеслись к этим концертам. Андрей Большаков договорился со своими друзьями Андреем Лукьяновым и Николаем Зиновенко, владельцами фирм, поставлявших свет для сейшенов, что к свету, который обычно выставляет Климашевский, они добавят и всю свою светоаппаратуру. В итоге для концерта в Сетуни было собрано огромное количество софитов и прожекторов, которыми управлялся талантливый светорежиссер Борис Демин. Из больших «ламп-фар», которые световики называют «котелками», была сделана большая буква «М». Весь концерт она находилась в тени и загоралась только один раз, в конце концерта, в самой его кульминации: весь остальной свет выключался и на сцене полыхала только одна огромная буква «М». ...Еще продолжался саундчек, а публика уже растекалась по трибунам. Из разных концов огромного зала то и дело доносились строчки из «металлических» хитов, которые фаны выкрикивали, как лозунги, воспевающие их жизнь: «Здесь куют металл!», или: «Позади Америка!», или просто: «Это – рок!». Наши герои, восхищенные видом переполненного зала, принялись наигрывать риффы из песен известных групп - «Iron Maiden», «Judas Priest», «Арии». Люди еще больше завелись, и вскоре отдельные выкрики слились в единую дружную песню. Наконец выступили «Рондо», «Браво» и «Зеркало Мира», и настало время «Мастера». Андрей Большаков придумал для начала концерта эффектное шоу. Музыканты поднимались на подиум, играли «Интро», затем шел отсчет, и на первую долю песни «Здесь куют металл» раздавался взрыв. Одновременно, под грохот петард музыканты «Мастера» спрыгивали с подиума вниз. Но так как дело это было новое и неизведанное, то с первым взрывом на первом концерте пиротехники несколько переборщили. Бабахнуло так, что у Сергея Попова заложило уши. Приземлившись на сцену, он почувствовал, что ничего не слышит. У него возникло ощущение, будто отключились порталы. Правда, шума зрительного зала тоже не было слышно. Автоматически продолжая играть, Сергей повернулся в сторону партнеров, чтобы понять, в чем дело. Но те «нарезали», как ни в чем не бывало. Попов догадался, что звук все-таки есть, зато у него – проблема с ушами. К счастью, через десяток секунд контузия прошла, и Сергей сполна почувствовал, как музыка его группы тонет в восторженном реве многотысячного зала. Это были непередаваемые ощущения: чем больше энергетики исходило от музыкантов в зал, тем больше ее возвращалось обратно, и музыканты явно чувствовали, как этот поток зрительских восторгов приподнимает их над сценой; им казалось, что земного притяжения больше нет. В кульминации концерта погас свет и зажглась огромная буква «М». Зал сначала замер в оцепенении, а потом разразился бурей восторга. Музыканты, исполнявшие в этот миг песню «Воля и разум», растворились в ярком свете прожекторов, стали частицами этих лучей, осветивших народу его дорогу. Эти концерты в Сетуни стали настоящим праздником для наших героев, ведь «Мастер» выступал дома, на огромном стадионе, до отказа забитом фанами, скандирующими слова из их (не чьих-нибудь, а именно их!) песен. Это была и большая ответственность, так как на концерты в «Крылья советов» пришли все самые авторитетные люди столичной музыкальной тусовки – музыканты, продюсеры, журналисты: такого, чтобы хэви-металлическая группа собирала десять аншлагов на стадионе, в СССР еще не бывало! Но в то же время для наших героев это была обычная работа, ведь те люди, что пришли на концерт, собрались здесь, чтобы отдохнуть, а «Мастер» работал в поте лица своего. Кроме того, после успеха в Питере они относились к аншлагам на стадионах, как к событию само собой разумеющемуся: если жизнь идет вот так, значит, так надо. Но в естественное течение событий вдруг вкралась диссонирующая нота: принимая поздравления после четвертого дня концертов Арзамасков вдруг обнаружил, что его голос куда-то исчез. Обеспокоенный Гольденберг на следующее утро позвонил своему знакомому врачу-фониатору и повез Арзамаскова в больницу. Врач, осмотрел горло певца, выписал ему разные лекарства, но в качестве наиболее живительного средства посоветовал обычную русскую баню. Гольденберг потащил Арзамаскова в Сандуны, где парил его, мял, грел, – и голос в конце концов вернулся к певцу. Но все оставшиеся концерты музыканты тревожно прислушивались к Арзамаскову: при нем ли его баритон? Иногда вдруг казалось, что его голос снова куда-то исчезал, но Арзамасков все же вытянул оставшиеся концерты. На концерте в Сетуни оказался режиссер Борис Токарев, снимавший тогда фильм «Ночной экипаж». Про «Мастер» уже пошли по Москве слухи, вот он и пришел на концерт, чтобы увидеть все своими глазами. После выступления группы Токарев прошел в гримерку, где познакомился с музыкантами и вкратце пересказал им сюжет фильма, в котором молодые люди, только что окончившие школу, угоняют такси и катаются на нем всю ночь, милиция объявляет охоту на них, а в итоге все разбиваются, - печальная история. Токарев увлек наших героев обещанием, что тема рок-группы будет идти «красной линией» через весь фильм параллельно линии главных героев: вот музыканты играют на выпускном балу в школе, потом – на концерте в небольшом доме культуры на окраине Москвы, а в конце фильма – уже на стадионе. Внутри фильма режиссер обещал поместить клип с музыкой группы, с погонями и переворачивающимися машинами. Из репертуара «Мастера» режиссер выбрал песню «SOS», которая и должна была стать лейтмотивом этого фильма. http://www.youtube.com/watch?v=Oo8Olg24LcI ...Но сначала группу ждал тур по городам Поволжья и Центральной России, первым из которых был Воронеж... © Copyright: Вячеслав Дорошин, 2022.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
