Зато в помощи беженцам первые, а на своих...Больше недели прошло с тех пор, как на лётном поле аэропорта «Шереметьево» скончался 24-летний Артём Чечиков. Парень вместе с женой возвращался в родной Челябинск из Испании, где у пары был медовый месяц. НЕЗАРЯЖЕННЫЕ АККУМУЛЯТОРЫ – Реаниматолог Лукьянов помощь оказывал грамотно и оперативно, – рассказала журналистам «КП» Елена Кныш. – У бортпроводника он спросил, над каким городом мы летим. Услышал «Москва» и тут же потребовал экстренную посадку. Я отчётливо слышала, как он сказал, что у пассажира диагностирована острая сердечная недостаточность. Экипаж лайнера был испанским, но бортпроводник и стюардесса хорошо говорили по-русски. Надеюсь, они точно передали смысл сообщения на землю. – Только через 20 минут после посадки в самолет зашли две женщины-врача, и оказалось, что у них нет заряженных аккумуляторов в аппарате для интубации (аппарат для проведения реанимации. - Ред.), – продолжает Елена. – Наш реаниматолог постоянно был возле больного, боролся за его жизнь. Парень был жив, ему делали непрямой массаж сердца и искусственную вентиляцию лёгких, подавали кислород через ручной баллон. ЗДЕСЬ ВСЕГДА ПРОБКИ Я была уверена, что международный рейс № 831 Барселона - Челябинск посадили в терминале Д. Но его направили в терминал С. Туда я добиралась минут 40. И это не предел. К терминалу С ведет загруженное Шереметьевское шоссе. – Здесь всегда пробки. Понастроили складов вокруг аэропорта, и фуры с Ленинградки теперь здесь толкаются, – рассказал «КП» водитель одной из маршруток. – Но 5 утра было... – Ночью эта трасса тоже загружена. Кстати, терминал С был открыт в 2007 году и обслуживает только международные рейсы. Служба аэропорта приняла решение сажать самолет именно в нём, потому что там самый удобный подъезд для кареты «Скорой». БЕЗ КОММЕНТАРИЕВ Медпункт в терминале С – это пять небольших комнатушек. Кушетка, столы, шкаф с лекарствами и горшки с цветами. – Идёт проверка. Все комментарии – в правовой департамент, – заявила нам одна из медиков. – Это вы встречали борт с Чечиковым? – Без комментариев. В общем, медики приняли круговую оборону. И на вопрос о севших в интубаторе аккумуляторах отвечать тоже отказались. НАШЛИ КРАЙНИХ Между тем в аэропорту вину за произошедшее возложили на пассажиров! - Почему медики сразу не вызвали неотложку? – Они пытались оценить ситуацию... Не откладывая в долгий ящик, мы вновь связались с пассажиркой того рейса Еленой Кныш. – Ничего подобного не было! – возмутилась она. – Был лишь момент, когда на борт поднялся врач по смене аэропорта «Шереметьево» и начал дилетантски выполнять непрямой массаж сердца чуть ли не в области сердца. Тогда его реаниматолог Лукьянов просто возмущённым тоном попросил отойти от Артёма и срочно вызвать реанимацию. Тогда почему медики не вызвали полицию, если реаниматолог-пассажир пытался им мешать? Никаких внятных объяснений в «Шереметьево» нам не дали. При этом они заявили, что их врачи пришли на борт с дефибриллятором и аккумуляторы в нем были заряжены. Но свидетели, а их около 200, видели, что аппарат не работал. – Автомобиль был вызван из московского подразделения. Это постоянная и традиционная практика, – пояснил главврач аэропорта Артур Бунин. – И как быстро она приезжает обычно? – Обычно по-разному. Иногда полчаса, два часа, иногда три... – Вы поднимали вопрос в Минздраве? Человек может умереть за это время. – Это вопрос к строителям. Наши дороги очень загружены, – отрезал главврач аэропорта. Так, может, пора уже открыть в «Шереметьево» собственную реанимационную палату? Аэропорт-то немаленький – несколько крупных терминалов! – Случаи эти бывают очень редко, а содержать бригады реаниматологов очень дорого, – объяснил Артур Бунин. А первый заместитель гендиректора Андрей Никулин сообщил, что после завершения расследования руководство аэропорта обратится к правительству с предложением скорректировать регламент в этой сфере. И к своим штатным медикам он претензий не имеет. Пожалуй, самое время: по данным аэропорта, только в прошлом году скорая медицинская помощь понадобилась почти 400 (!) пассажирам. Просто им повезло чуть больше, чем Артему Чечикову. ЗВОНОК В ДЕПАРТАМЕНТ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ МОСКВЫ Аэропорт вызвал «Скорую» через 35 минут после посадки – В 5.31 на городской номер «Скорой помощи» поступил звонок от врача медпункта «Шереметьево», – сообщила «КП» пресс-секретарь Департамента здравоохранения Москвы Элина Николаева. – Врач сообщил, что на борту приземлившегося самолета находится мужчина в тяжёлом состоянии и что они сейчас пытаются оказать ему помощь. С 24-й городской подстанции скорой помощи (Южное Тушино. – Ред.) немедленно выехала бригада с реанимационным оборудованием. К месту нахождения пациента на взлётном поле наши медики прибыли в 6.12. К сожалению, по прибытии медики констатировали биологическую смерть. Однако по настоянию жены пациента продолжали пытаться запустить сердце. Отмечу, что все звонки и переговоры у нас записываются, фиксируются, мы можем это все подтвердить. ОФИЦИАЛЬНО Минздрав проверит этот случай Вице-премьер по социальным вопросам Ольга Голодец поручила Минтрансу и Минздраву выяснить обстоятельства и причины гибели Артёма Чечикова. По её словам, ведомства должны будут разобраться, действительно ли бригады «Скорой помощи» не прибыли вовремя. Если это подтвердится, то будут выясняться причины нарушения, а по итогам проверки «примут меры по повышению эффективности оказания помощи в таких случаях». Пресс-секретарь Минздрава Олег Салагай сообщил, что специалисты Росздравнадзора внимательно изучат все обстоятельства дела. Проверка уже начата, и выводы «будут сделаны в самый короткий срок». А ВОТ БЫЛ СЛУЧАЙ «Год назад я был свидетелем такой же ситуации, как в Шереметьево, где умер пассажир» Член общественного совета Минздрава Алексей Старченко – о трагической смерти мужчины в столичном аэропорту. – Год назад я был свидетелем такой же ситуации, как в Шереметьево, – рассказал «Комсомолке» Член общественного совета Минздрава, доктор медицинских наук, анестизиолог-реаниматолог Алексей Старченко. – Мы летели из Москвы в Улан-Удэ и на борту стало плохо с сердцем женщине. Пилот сообщил в аэропорт, что на борту пассажирке плохо. Её откачивали около часа, прежде чем самолет сел в Улан-Удэ. Казалось бы – у трапа должен был встречать реанимобиль. Нет, вошла фельдшер с креслом, которое даже между рядами не протиснуть. Пришла одна, пациента даже нести некому. Я начал ругаться, требовать, чтобы вызвали настоящую «скорую». Карета прибыла минут через двадцать. Женщина выжила, её спасли, слава Богу. Но для меня очевидно, что у нас не отработан этот момент взаимодействия между лётными экипажами и службами аэропорта на случай, если человеку на борту нужна медицинская помощь. Александра КРЫЛОВА , Александр РОГОЗА, Инна КУМЕЙКО, Анна ДОБРЮХА http://kazan.kp.ru/daily/26273.5/3151127/ ___________
Как так вышло, что в столичном Шереметьево не смогли спасти жизнь умирающему пассажиру? Жена погибшего Артёма Чечикова Елена и его родная сестра Лиза создали в Интернете группу «Об этом невозможно молчать». Там выложены ссылки на все публикации о гибели самого близкого им человека. Знакомые и просто сочувствующие пишут здесь слова поддержки семье. Но больше всего в комментариях нервных вопросов. Как ТАКОЕ могло случиться в самом большом аэропорту Европы? В центре России! По телевидению специалисты и адвокаты дают наперебой комментарии. Все сходятся во мнении, что произошла нестыковка: диспетчер неверно передал информацию дежурной медбригаде. Вот здесь-то, в самом начале, и порвалась та цепь, которая должна была соединить точку отчаяния с точкой надежды. Итак, допустим, диспетчер виноват, не донёс информацию. Но дальше картина воспоминаний очевидцев рисует нам каких-то расслабленных медиков, которые не спеша входят в самолет без элементарных батареек в важном приборе. А где же «скорая» у трапа? Её нет! Затем как-то тоже без спешки появляется фельдшер, и оказывается, что он не умеет делать простой массаж сердца. А «скорая» где?! Далее её вызывают и не могут вызвать. И она – то ли едет, то ли не едет. И это длится и длится. И никто никуда не торопится. А почему? Мне как журналисту, который не раз сталкивался с темой смерти и возможности эту смерть предотвратить, ответ очевиден. Много раз вы слышали о том, чтобы серьёзно наказали какого-то врача за халатность? Или сняли министра здравоохранения за то, что где-то по вине «расслабленных» медиков ушёл из жизни небезнадежный пациент? Не думайте о предвзятости моего дилетантского мнения. Одна моя бабушка, врач, спасла в войну от смерти девочку, а сама умерла, заразившись от неё опасным вирусом. Другая моя бабушка, сельский доктор, за полсотни трудовых лет вытащила с того света столько людей, что впору составлять семейную энциклопедию её профессиональных побед. Но, наверное, это было давно. В то время, когда боялись не наказания, а мук своей совести. А теперь не осталось ни первого, ни второго. И совестливому реаниматологу Лукьянову, что два часа держал в своих руках жизнь Артёма, уже не выплыть с утопающим на берег с «расслабленными» врачами… Антон САДЧИКОВ http://www.kp.ru/daily/26274/3151718/ © Copyright: Вячеслав Дорошин, 2014.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
