Владимир Луговской. Мёртвый хватает живого.
Розовый суслик глядит на тебя,
моргая от сладкой щекотки.
Он в гости зовёт, домоседство любя,
он просит отведать водки.
И водка, действительно, очень вкусна,
уютен рабочий столик -
размечены папки, сияет жена,
и платье на ней — простое.
Он долго твердит, что доволен собой,
что метит и лезет повыше,
что главное — это кивать головой,
а принцип из моды вышел.
Он слышал: Развал! Голодовка! Пакт!
Секретно! Ответственный кто-то...
Как буря, взбухает паршивый факт,
и роем летят анекдоты.
Был суслик как суслик —
добряк, ничего,
но в тихом предательстве винном
совиным становится нос у него
и глаз округлён по-совиному.
Его разбирает ехидный бес,
чиновничья хилая похоть.
Эпоха лежит как полуночный лес,
и он, как сова, над эпохой.
Ты поздно уходишь, приходит заря.
Ты думаешь зло и устало:
как много патронов потрачено зря,
каких бескорыстных прикончил наряд,
А этому псу — не досталось.
1929
Другие статьи в литературном дневнике:
