Блестящая победа герцога Бульонского. Публикация

В старости антисемитизм сдерживать так же трудно, как мочу

ФАКТ:

Великий норвежский ученый, ведущий эксперт ООН по проблемам мирного урегулирования, основоположник научного миротворчества и теории международных конфликтов, лауреат Альтернативной нобелевской премии профессор Йохан Галтунг нашел предположительные мотивы преступления «норвежского стрелка» Андреса Брейвика, суд над которым идет сейчас в Осло: связь с Моссадом или приказ масонской ложи (тоже управляемой евреями, в чем это 82-летнее научное светило, обладающее степенями по математике и социологии, званиями почетного доктора полутора десятков университетов мира, убеждено).

ПОСТ:

Казалось бы: где вода вокруг норвежского острова, на котором прицельно стрелял в безоружных подростков нордический отморозок, а где поместье Моссада? Но связь найти можно.

Известно, что в лагере на острове Утойя – норвежском аналоге нашистского Селигера – молодые активисты Рабочей партии упражнялись среди прочего в антиизраильских протестах. И конечно, Моссаду с его длинными руками не терпелось их всех поубивать – молодежных лагерей для юных шахидов у себя под боком, в Газе, Самарии и Ливане, ему же мало.

Известно также, что Брейвик в своем пространном 1500-страничном манифесте, выложенном в Сеть, среди прочего хвалил Израиль и правительство Нетаниягу (характерное поведение для агента Моссада и члена тайного общества жидомасонов – чего скрывать?) за то, что те не капитулируют перед исламом и не трепещут перед Обамой, в отличие от Европы и ее лидеров.

Эти фразы дали основания телеведущему 1-го канала и члену Общественной палаты России Максиму Шевченко тут же объявить Брейвика страстным любителем Израиля, за который он и воевал на острове Утойя, убивая его противников. То, что в том же 1500-страничном манифесте Брейвик восхищается Путиным, Шевченко как-то не заметил и никаких смелых выводов из этого не сделал. Например — что страстный поклонник Путина пошел мочить юных либерастов, которые лезут везде не в свои дела (сегодня – Израиль, завтра – Россия), чтобы защитить от них своего кумира – ведь рядом же лежало. Но ни-ни. Антисемитский пулемет Максим, хоть и выглядит припадочным, когда заговаривает о евреях (а на них он съезжает с любой темы), не забывается — помнит, кого кусать, кого нет, и с чьей руки ест.

Так что в любом кровавом преступлении – и бойня на острове Утойя не исключение – можно найти еврейский след. Если российскому журналисту с репутацией жидомора, известному даже в журналистской среде своим вольным обращением с фактами до полного их игнорирования и искажения, для этого достаточно цитат из самого Брейвика, то норвежскому ученому с мировым именем такой легкий путь претит. Он к своему выводу пришел в результате исторического исследования.

И обнаружил зловещую закономерность. Почему свой страшный теракт скандинавский неонацист совершил именно 22 июля? Потому что именно 22 июля в 1946 году еврейские фашисты Бегина совершили свой страшный теракт – взорвали крыло иерусалимской гостиницы «Царь Давид», где находился штаб британской администрации Палестины. Ну, теперь все срослось. Ведь это не могло быть случайным совпадением, правда же?

Справедливости ради надо сказать, что 22 июля произошло много других знаменательных событий. Например, 22 июля 1099 года создано Иерусалимское королевство крестоносцев во главе с герцогом Бульонским – победное завершение Первого крестового похода против сарацин. Почему бы Брейвику, объявляющему себя ненавистником мусульман, провозвестником «нового крестового похода», «новым тамплиером», не отметить это радостное для него событие отменным кровопусканием? Почему? Потому что слишком далеко от цели. Не Брейвика – Галтунга. Он ищет аналогии под фонарем. Ему неинтересны крестоносцы, ему нужны евреи, ему нужна рука Израиля.

Поэтому из длинного, в несколько десятков пунктов, перечня событий 22 июля, скрупулезно перечисленных в «Википедии» (кстати, весьма не авторитетный источник в научной среде!), великий ученый Галтунг выбирает именно теракт ЭЦЕЛа в Иерусалиме периода войны за отмену британского мандата, — то, что ближе всего лежит к искомой цели.

Его научный метод ничем не отличается от конспирологических изысканий ранней «Памяти». Они, если кто помнит, находили в схеме московского метро очертания «магендавида» и призывали рассматривать центральные газеты на просвет, чтобы обнаружить замаскированные каббалистические знаки и масонские символы. Он – подкладывает под дату норвежского теракта еврейский – и называет это закономерностью.

Для меня, по журналистской нужде присутствовавшего на знаменитых митингах «Памяти» в Румянцевском саду в конце 80-х, шабашах одиозной Русской партии на Дворцовой в начале 90-х и менее знаменитых собраниях новых русских фашистов, начитавшегося их книг и газет по самые уши, никакое из нынешних сенсационных высказываний норвежского научного авторитета не является новым. Все это я уже слышал и читал у них.

И он тоже считает легендарную масонскую ложу влиятельной, а главное — еврейской организацией.

Галтунг тоже рассматривает заслуживающим изучения и доверия источником «Протоколы сионских мудрецов» — фальшивку, искусственное происхождение которой доказано судом еще в 1929 году и с тех пор подтверждено в десятках авторитетных исследований историков, правоведов и текстологов.

Он тоже уверен, что вся мировая пресса контролируется евреями. 96% — уточняет Галтунг, оговариваясь, правда, что ссылается на чужое исследование, но то, что ссылается именно он, ученый с мировым именем, превращает эту ахинею в истину, и он сам делает из этого свои выводы как из истинных фактов. Среди выводов Галтунга: контролируемая евреями американская пресса интерпретирует ситуацию вокруг иранской ядерной программы в интересах Израиля.

Последнее стыкуется с нашумевшим несколько раньше верлибром лауреата Нобелевской премии по литературе Гюнтера Грасса. Если помните, виднейший немецкий писатель, незадолго до своего 75-летия (сейчас ему 84) признавшийся, что служил в СС, заступился за Иран, которого шельмуют за стремление обзавестись ядерным оружием, в то время как истинной угрозой миру является Израиль, уже обладающий ядерным оружием и собирающийся напасть на Иран, втянув весь мир в войну.

Когда в Израиле и даже в Германии набросились на несчастного старика, который, оглядываясь на свое небезупречное прошлое, даже не сказал в своем «стихотворении» всего, что думал – пришлось вычитывать между строк, — на его защиту поднялись гуманисты всей Сети. На одном уважаемом мною сайте вышла статья «Совесть Грасса, гауляйтер Нетаньяху и антисемитская поэзия».

«Кем стал бы сам Нетаньяху, — писал возмущенный автор, — если бы его угораздило родиться в те времена в семье фольксдойчей? Наверняка сделал бы блестящую карьеру, не то что Грасс. Командовал бы фронтом, а, может, и лагерем».

Как раз в это время приехал в Израиль главный редактор этого сайта, чудесный парень и замечательный журналист. Мы с ним чуть не рассорились, пока я вез его в любимую бухарскую шашлычную «Самарканд». Я убеждал, что трудно представить Нетаниягу фольсдойчем и гауляйтером – слишком далекая аналогия. Гораздо легче представить, что Нетаниягу родился бы на пять лет раньше и в Европе, а война продлилась бы на год-два дольше. И тогда бы уже офицер СС Грасс, а может, и начальник лагеря – с его-то способностями — заталкивал бы маленького Нетаниягу в газовую камеру – куда как ближе аналогия.
Но коллега со мной не соглашался, защищая своего сотрудника: писателю, нобелевскому лауреату всегда веры больше, чем государственному чиновнику.

На это, собственно, и рассчитывал старый властитель дум, берясь за перо и делясь сокровенным. И был, как оказалось, прав.

Но первым в этом ряду великих и бескомпромиссных гуманистов был все-таки не Грасс.
А другой нобелевский лауреат по литературе – «совесть русской нации» Александр Исаевич Солженицын.
Свою последнюю книгу — «Двести лет вместе» — он написал о евреях.

Это самая слабая книга классика. Самая скучная. Неинтересная ни по стилю, ни по фактуре (часто сомнительной, а то и ложной), ни по мыслям – набор банальных, наивных и субъективных суждений, построенных на зачастую неверных посылках. Вся книга фактически посвящена объяснению и оправданию бытующих в русском народе стереотипов о евреях. И как ни старается автор держаться в привычном для него образе беспристрастного судии, видно, что сам он этим мифам привержен. Все-таки большой литератор писал, душа видна. Из-за этого книга получилась очень откровенной. Если в прежних произведениях Солженицына по некоторым намекам можно было заподозрить, то в «Двести лет…» это проступает, как фреска из-под свежей штукатурки во всю стену: антисемит.

Он вполне мог бы не писать эту книгу. Но – не мог не написать.

Сам признается в авторском предисловии, что не хотел, ждал, что кто-нибудь другой, а никто не отважился — и заключает вполне в духе известного изречения еврейского мудреца Гилеля: если не я, то кто же?

Это объясняет все. Не только про него, но и про его товарищей по калибру – Грасса и Галтунга, и про само явление.

Антисемитизм (по крайней мере на личном уровне) это ведь не идеология. Это — чувство. Как любовь, как ненависть, как страх, как вкус, как непереносимость цвета у аллергика. Перед ним бессильны логика, разум, целесообразность. Его можно не проявлять. Но не испытывать его – нельзя. Если он в тебе есть.

Эти великие – по своим профессиональным и даже человеческим заслугам — люди прожили большую часть жизни в среде, где антисемитизм считался неприличным. И они его не проявляли. Загоняли этот микроб внутрь. Но он никуда не делся. Сидел там внутри. Копился. Мучил, наверное. Приходилось терпеть.

И вот они достигли самых больших высот в своих областях. Их имена произносят с благоговением. Их мнение авторитетно уже потому, что оно исходит от них. Уже к ним прислушиваются, ловя каждое слово, а не они к кому-то. С какой стати дальше терпеть? Ради чего?

Это не случайно, что все три перечисленных возмутителя спокойствия – лауреаты Нобеля (два – настоящего, один – альтернативного). Выше этого признания ничего нет.

Это не случайно, что все они решились на свои откровения после восьмидесяти. Всем желают до 120, но после 80 каждый задумывается о приближающемся уходе, самое сокровенное откладывать больше нельзя – некуда, можно не успеть. То, что ты держал взаперти до лучших времен, теперь переполняет тебя – больше может не быть потом. Не уносить же это все с собой в могилу! Опять по Гилелю: если не сейчас – то когда?

В старости антисемитизм сдерживать так же трудно, как мочу: нет сил терпеть и желания сдерживаться.

И они открывают шлюз.

Не их вина, что их сокровенный запас по природе своей продут гнилой, и за версту от него разит отстоем. Льют, что есть, что накопилось. Так и получается, что ученый с мировым именем Галтунг пользуется теми же аргументами и мифами, что голимые неучи и тупые мракобесы вроде блаженной памяти первопамятника Васильева, Баркашова, Макашова, и прочей шушеры, цена которой копейка даже в сегодняшней России. Нобельман Галтунг сам выбрал себе компанию – заслужил.