Людмила Саблина

It's too late to talk, shoot the breeze, now only weapons



Мы заложники мерзавцев,
мертвоедов и скотов,
на чужбине оказаться
каждый, хоть сейчас, готов,

мордор чтоб не вспомнить даже,
смыть с лица кошмарный сон,
нет страны под небом гаже -
бить осиновым колом!



Чего ж они добьются, мрази?
Наверно, ядерной войны...
Клешнёй своей имперской лазят
везде, где сроду не нужны…



Люди страдали, звери ликовали,
люди бежали, звери побеждали,
люди пытались, звери отрывались,
звери обжирались, люди не сломались,
звери обнулялись, люди оставались…



Мы сочувствуем умным, но добрым,
вы помощники хитрых и злых,
феодально-фашистские морды
вам, в натуре, за рулевых.

Им, адептам имперской морали,
помогаете делать дерьмо.
Вы под лозунги рай воровали,
но Возмездие предрешено…



Ты чувствуешь, как твой нездешний взгляд,
смотря на фото, в мыслях своих нежу?
Вот-вот уже случится листопад,
и ясность солнца выявляться реже

начнёт, и горевать начнут сады -
меж красок чёрных и пятнисто-красных…
Тут ливни будут нам искать плоды,
кто не виновен - трогать не опасно…

Но не поймёшь, как станешь вдруг бежать,
неся твой самый расчудесный снимок,
и, дух переводя, в степи дрожать…
Наступит осень, ей необходимо.



Неприятность осени пришла.
Притекла колдунья, приплыла,
приболела, расстоналась хрипло,
расхристалась, озираясь дико…

Отдыбела высотой тревожной,
раздробила травостой подножный,
своротила с ветрами булыжник,
развороченной под утро крыши…

И уселась, с поверхiвки груды
щурясь в даль-валдай, как мудрый Будда:
невиновным посылаешь смерть? -
Трижды должен будешь умереть…



На редкость некрасива вдруг случилась нынче осень,
взяла да и напялила зелёный маскхалат.
А мы её, постылые, "повеселее" - просим…
Облез в заливистом дожде и смылся листопад.

И вот уже свинцовое на новый круг заходит,
а тут уже свинцовое и так, как пруд, лежит…
Оно, конечно, серое здесь постоянно в моде,
но глядь, а кто-то красненьким швом осенью
прошит…


Тут то белая ночь, то тут чёрная ночь,
но никак она не уходит прочь,
ежечасно стоит-идёт,
как казённое сквернословие,
червоточит по безголовию
чтоб к рассвету стереть пин-код…
Сатанеет всеобщая кома,
спит и видит, и бредит погромом,
чем-то смутно, но очень знакомым,
и в холодном поту - орёт!..


Как чёрт, по окнам дождь скакал -
со всех сторон атаковал,
про грязь, про смерть напоминал,
а мне спокойно…

Припрут плакучие дожди
в тупик - куда не погляди,
но помню, он не назавжди,
я крепко помню!

Перевернёт их небо: “слазь!”
В земле окажется вся грязь,
и мы обнимемся, смеясь,
на чистом поле…


Небо делалось белым,
и спать ложилась зима,
а это в Шамань летело,
рассматривая дома

какие-то неродные,
что плюнуть хотелось в них,
но планы пока иные:
оставить пока в живых…

А вот на завод внезапно
подкинуть переполох!
Чтоб спать не давать поэтапно:
двухсотый, трёхсотый, оглох…



Гремит над городом буран,
а может, проходящий поезд
унывно громыхает в ночь
порожней чередой цистерн
и утекает… Караван
снежинок смел, искрист, сноровист
и восхитителен точь-в-точь,
как строки к драгоценной Керн…
И кто-то космос красоты
стихии в блiндаже услышит -
и грохот бездн, и крови гул,
и всем смертям назло напишет,
как к деве из войны шагнул…



Зимние лужи города,
давай заплывай, новый год,
хотя ты, наверно, не нужен нам?
Дракон снова много убьёт…

А, может, убийство и нравится
счастливой ашанской толпе,
убийство ведь всех не касается,
умрут молодые не все?

"Не все!"- мы ответим ответственно,
послав помертвелую мать,
и кинемся яйца турецкие
по лужам из ран закупать…



Повiтряна тривога - старт,
и сердце передёрнуло затвор!
И в мыслях отрабатывает мат,
по оркам бьёт: в упор, в упор.

По узким глазкам говнюков,
не радуйтесь, басманное дерьмо!
Повернуться шахеды к вам легко,
и Небо расстреляет вас само…


Дырявый бледный бок дневной луны
присутствует при нестерпимом солнце,
зачем ей эти вымерзшие сны,
зачем в любви Ярило ей клянётся?..

Когда скользят лучи в уламках льда!
загромоздивших улицы и площадь,
когда всё это кончится, когда?..
Обиделась и протестует, в общем.

“Пошло ты, замороженный желток!
Промёрзла вся я и оцепенела,
держи культю - мой гангренозный бок,
як, солнцепёк, ты этого хотело?”


Это не весна - фиалки
в первой травке, всюду пыль…
Просто голуби и галки
снег отправили в утиль,

дескать, очень загрязнился,
поживём пока что без,
и никто не удивился,
не проснулся, не воскрес…

Не собрал свои останки,
мол, пора и на парад.
По останкам едут танки,
до Останкино спешат…



Вишни отцвели - шафранам вслед.
Заждались?! - ввалился мокрый снег,
и с дождём щекочут подоконник…
Мира нет, тогда и мая нет.

Что же есть? По-видимому, град.
Кто же в мае - граду - и не рад?
Тот наверняка уже покойник…
Небо, отошли-ка град назад.

Не виновна бедная весна,
от беды кошмарится она:
"Миру - нет!" и пионеры-искандеры…
Горячо любимая война.

Написать личное сообщение    Добавить в список избранных

Осень (19)

Зима (14)

Весна (33)

Лето (24)

Позиция (29)

Сказочки (25)

Музыка мысли (26)