В комнате вздыбленным пахнет дождём

Мы заложники мерзавцев,
мертвоедов и скотов,
на чужбине оказаться
каждый, хоть сейчас, готов,

мордор чтоб не вспомнить даже,
смыть с лица кошмарный сон,
нет страны под небом гаже -
бить осиновым колом!

****

Чего ж они добьются, мрази?
Наверно, ядерной войны...
Клешнёй своей имперской лазят
везде, где сроду не нужны…

****

Люди страдали, звери ликовали,
люди бежали, звери побеждали,
люди пытались, звери отрывались,
звери обжирались, люди не сломались,
звери обнулялись, люди оставались…

****

Мы сочувствуем умным, но добрым,
вы помощники хитрых и злых,
феодально-фашистские морды
вам, в натуре, за рулевых.

Им, адептам имперской морали,
помогаете делать дерьмо.
Вы под лозунги рай воровали,
но Возмездие предрешено…

****

Ты чувствуешь, как твой нездешний взгляд,
смотря на фото, в мыслях своих нежу?
Вот-вот уже случится листопад,
и ясность солнца выявляться реже

начнёт, и горевать начнут сады -
меж красок чёрных и пятнисто-красных…
Тут ливни будут нам искать плоды,
кто не виновен - трогать не опасно…

Но не поймёшь, как станешь вдруг бежать,
неся твой самый расчудесный снимок,
и, дух переводя, в степи дрожать…
Наступит осень, ей необходимо.

****

Неприятность осени пришла.
Притекла колдунья, приплыла,
приболела, расстоналась хрипло,
расхристалась, озираясь дико…

Отдыбела высотой тревожной,
раздробила травостой подножный,
своротила с ветрами булыжник,
развороченной под утро крыши…

И уселась, с поверхiвки груды
щурясь в даль-валдай, как мудрый Будда:
невиновным посылаешь смерть? -
Трижды должен будешь умереть…

****

На редкость некрасива вдруг случилась нынче осень,
взяла да и напялила зелёный маскхалат.
А мы её, постылые, "повеселее" - просим…
Облез в заливистом дожде и смылся листопад.

И вот уже свинцовое на новый круг заходит,
а тут уже свинцовое и так, как пруд, лежит…
Оно, конечно, серое здесь постоянно в моде,
но глядь, а кто-то красненьким швом осенью
прошит…

****


Тут то белая ночь, то тут чёрная ночь,
но никак она не уходит прочь,
ежечасно стоит-идёт,
как казённое сквернословие,
червоточит по безголовию
чтоб к рассвету стереть пин-код…
Сатанеет всеобщая кома,
спит и видит, и бредит погромом,
чем-то смутно, но очень знакомым,
и в холодном поту - орёт!..

****

Как чёрт, по окнам дождь скакал -
со всех сторон атаковал,
про грязь, про смерть напоминал,
а мне спокойно…

Припрут плакучие дожди
в тупик - куда не погляди,
но помню, он не назавжди,
я крепко помню!

Перевернёт их небо:  “слазь!”
В земле окажется вся грязь,
и мы обнимемся, смеясь,
на чистом поле…

****

Небо делалось белым,
и спать ложилась зима,
а это в Шамань летело,
рассматривая дома

какие-то неродные,
что плюнуть хотелось в них,
но планы пока иные:
оставить пока в живых…

А вот на завод внезапно
подкинуть переполох!
Чтоб спать не давать поэтапно:
двухсотый, трёхсотый, оглох…

****

Гремит над городом буран,
а может, проходящий поезд
унывно громыхает в ночь
порожней чередой цистерн
и утекает… Караван
снежинок смел, искрист, сноровист
и восхитителен точь-в-точь,
как строки к драгоценной Керн…
И кто-то космос красоты
стихии в блiндаже услышит -
и грохот бездн, и крови гул,
и всем смертям назло напишет,
как к деве из войны шагнул…

****

Зимние лужи города,
давай заплывай, новый год,
хотя ты, наверно, не нужен нам?
Дракон снова много убьёт…

А, может, убийство и нравится
счастливой ашанской толпе,
убийство ведь всех не касается,
умрут молодые не все?

"Не все!"- мы ответим ответственно,
послав помертвелую мать,
и кинемся яйца турецкие
по лужам из ран закупать…


****

Повiтряна тривога - старт,
и сердце передёрнуло затвор!
И в мыслях отрабатывает мат,
по оркам бьёт: в упор, в упор.

По узким глазкам говнюков,
не радуйтесь, басманное дерьмо!
Повернуться шахеды к вам легко,
и Небо расстреляет вас само…


****

Дырявый бледный бок дневной луны
присутствует при нестерпимом солнце,
зачем ей эти вымерзшие сны,
зачем в любви Ярило ей клянётся?..

Когда скользят лучи в уламках льда!
загромоздивших улицы и площадь,
когда всё это кончится, когда?..
Обиделась и протестует, в общем.

“Пошло ты, замороженный желток!
Промёрзла вся я и оцепенела,
держи культю - мой гангренозный бок,
як, солнцепёк, ты этого хотело?”

****

Это не весна - фиалки
в первой травке, всюду пыль…
Просто голуби и галки
снег отправили в утиль,

дескать, очень загрязнился,
поживём пока что без,
и никто не удивился,
не проснулся, не воскрес…

Не собрал свои останки,
мол, пора и на парад.
По останкам едут танки,
до Останкино спешат…

****

Вишни отцвели - шафранам вслед.
Заждались?! - ввалился мокрый снег,
и с дождём щекочут подоконник…
Мира нет, тогда и мая нет.

Что же есть? По-видимому, град.
Кто же в мае - граду - и не рад?
Тот наверняка уже покойник…
Небо, отошли-ка град назад.

Невиновна бедная весна,
от беды кошмарится она:
"Миру - нет!" и пионеры-искандеры…
Горячо любимая война.

****

В комнате
вздыбленным пахнет дождём,
и за отблеском каждым
чудовищный гром
грозные звуки в июньскую ночь
то и дело кидает…

Месиво ночи, воды и небес,
мечется клёнов страдальческий лес,
заполняющий двор,
и неспящая я -
так ли есть там -
представляю…

Всполох, удар… Гром проходит в окно,
будет ли кем-то оно спасено?..
Здесь. Мы ведь тоже спасения ждём,
я под "взрыв"
понимаю…