Лайонесс

Нет смысла ждать появления Лайонесса!
  Он наверняка холоден как море, холоден как море.
 Погляди на белый, высокий айсберг у него на челе –

 Вот где земля эта ушла под воду.
 Синее, зеленое,
 Серое, неопределенно золотистое

 Море его глаз переливается через нее
 И круглые пузыри
 Всплывают вверх от бубенчиков,

 Людей и коров.
 Лайонессийцы всегда думали,
 Что небо будет каким-то иным,

 Но с теми же лицами,
 Теми же местами...
 Это не было потрясением –

 Ясная, зеленая атмосфера, вполне пригодная для дыхания,
 Холодные пески под ногами,
 И похожий на паутину водяной узор на полях и улицах.

 Никогда не случалось, чтобы о них забывали,
 Чтобы великий Бог
 Лениво прикрывал одно око и позволял им проскользнуть

 Над английским утесом и под такой богатой историей!
 Они не видели, как он улыбается,
 Ходит взад-вперед, будто бы зверь

 В своей клетке эфира, клетке звезд.
 Он воевал так много!
 Белое зеванье его разума было истинной tabula rasa.

 Перевёл Д.Винсачи




 Нет смысла призывать Лайонесс!
 Холодный, холодный плеск.
 Взгляни на белый высокий айсберг

 его лба: там он погиб.
 Синий, зелёный,
 серый неясный блеск

 его глаз - моря изгиб.
 И пузырьки
 поднимаются изо ртов колоколов

 людей и коров.
 Думали лайонессийцы всегда,
 Небеса - это нечто другое, да,

 но с лицами теми же,
 в тех же местах...
 Ах,
 это не шок -

 прозрачно-зелёная, для дыхания пригодная среда,
 под ногами холодная галька, вода,
 сияет водяная паутина - на полях, куртинах.

 Не случалось, чтоб забыть их мог
 большой Бог,
 чтоб лениво прикрыл глаз и открыл провал
 под грузом Истории меж Английских скал.

 Они не видели его улыбки,
 его движений, звериных, зыбких

 в клетке эфира, в клетке звёзд.
 Он столько войн перенёс!
 Белое зияние его разума - это была Tabula Rasa.

Лайонесс -

 Неподалеку от юго-западной оконечности Англии, неглубоко под поверхностью воды, лежит то, что осталось от острова Лайонесс. Около 18 000 г. до н.э., когда ледники еще удерживали огромный объем воды, на Лайонесее находилась колония Атлантиды, связанная с нею цепочкой других островов. Постепенно суша Лайонесса раскалывалась на части, и те обломки, которые остались над поверхностью воды, получили впоследствии название островов Силли. Рыбаки, которые в погожий день всматриваются в водные глубины, явственно видят там, далеко внизу, величественные дворцы Лайонесса, которые и поныне горделиво противостоят поглотившей их прожорливой пучине.

 Перевела Ю.Комарова


Звать бесполезно Лайонесс!
В холодном море он исчез.
Высок и бел айсберг чела

Там, где пучина погребла.
Там зелень и голубизна
И серость, выцвел блеск,

Его покрыла глаз волна,
Потоки взмыли пузырьков
Из звонниц ртов-колоколов

Людей, коров.
Лаонессийцы верили всегда,
Что их другими будут небеса,

Но те же лица, голоса
И те же города…
Их поразил не шок,

Дышалось сносно там вполне,
Прохладен был песок,
Средь улиц и полей паучья рябь на дне.

На ум не приходило им, что мог
Оставить их великий Бог,
Позволил соскользнуть с английских скал,

Глаза прикрыв, в истории провал!
Никто его улыбки не видал,
Как зверь, метался он над бездной

В эфирной клетке звездной,
И в мириадах войн погряз он.
Зиянье разума его — Tabula Rasa.



 Лайонесс — место мифологическое, легендарное, на севере Корнуэлла, место
рождения Тристана, а также «Смерти короля Артура» сэра Томаса Мэлори. Короля Джиневра была дочерью короля Лайонесса (оба произведения входили в обязательную программу по средневековой литературе, а Сильвия Плат не только с отличием окончила колледж Смит, но и позже была приглашена преподавать в нем). Мэлори считал, что оконечность Корнуэлла была соединена некогда сушей с островами Сили; это и был легендарная страна Лайонесс. Для того, чтобы оценить оригинальность поэтического видения Сильвии Плат, необходимо сравнить ее стихотворение с такими известными стихотворениями и поэмами, как «Идиллии Короля» Теннисона, «Тристрам из Лайонесса» (‘Tristram of Lyonesse’) Суинберна и «Утонувший Лайонесс» Уолтера де ла Мера. См. http://en.wikipedia.org/wiki/Lyonesse и

Перевёл Ян Пробштейн


 Sylvia Plath – Lyonnesse
         
   No use whistling for Lyonnesse!
 Sea-cold, sea-cold it certainly is.
 Take a look at the white, high berg on his forehead-

 There's where it sunk.
 The blue, green,
 Gray, indeterminate gilt

 Sea of his eyes washing over it
 And a round bubble
 Popping upward from the mouths of bells

 People and cows.
 The Lyonians had always thought
 Heaven would be something else,

 But with the same faces,
 The same places...
 It was not a shock-

 The clear, green, quite breathable atmosphere,
 Cold grits underfoot,
 And the spidery water-dazzle on field and street.

 It never occurred that they had been forgot,
 That the big God
 Had lazily closed one eye and let them slip

 Over the English cliff and under so much history!
 They did not see him smile,
 Turn, like an animal,

 In his cage of ether, his cage of stars.
 He'd had so many wars!
 The white gape of his mind was the real Tabula Rasa.