Киплинг. А когда мы допишем последний холст...

А когда мы допишем последний холст, тюбик будет сухим как трут,
И все старые краски сойдут на нет, и все критики перемрут,
Мы почувствуем, что пора отдохнуть и прилечь на эон-другой,
Пока нас Хозяин Всех Работяг не позовет за собой.
Он усадит умельцев на золотой трон, чтоб они без бед
Расписали заново небосвод кистями хвостов комет.
Им найдется, с кого рисовать святых - с Магдалины, Павла, Петра,
Труд займет века, но минуют их усталость или хандра,
И Хозяин один их будет хвалить, и попрекать лишь он,
И ни денег ради, ни славы для, просто каждый в свой труд влюблен,
И получит художник свою звезду, чтобы мог он в нее вдохнуть
Мир, как видит, во имя Бога Миров, знающего их суть!

When Earth's last picture is painted and the tubes are twisted and dried,
When the oldest colours have faded, and the youngest critic has died,
We shall rest, and, faith, we shall need it -- lie down for an aeon or two,
Till the Master of All Good Workmen shall put us to work anew.
And those that were good shall be happy; they shall sit in a golden chair;
They shall splash at a ten-league canvas with brushes of comets' hair.
They shall find real saints to draw from -- Magdalene, Peter, and Paul;
They shall work for an age at a sitting and never be tired at all!
And only The Master shall praise us, and only The Master shall blame;
And no one shall work for money, and no one shall work for fame,
But each for the joy of the working, and each, in his separate star,
Shall draw the Thing as he sees It for the God of Things as They are!