И весь он крик, для душ не бесполезный...
Алексей Прасолов (1930-1972)
ДЫМКИ
Дорога всё к небу да к небу,
Но нет даже ветра со мной,
И поле не пахнет ни хлебом,
Ни поднятой поздней землей.
Тревожно-багров этот вечер:
Опять насылает мороз,
Чтоб каменно увековечить
Отвалы бесснежных борозд.
И солнце таращится дико
На поле, на лес, на село,
И лик его словно бы криком
Кривым на закате свело.
Из рупора голос недальний
Как будто по жести скребёт,
Но, ровно струясь и не тая,
Восходят дымки в небосвод.
С вершины им видится лучше,
Какие там близятся дни,
А все эти страхи - летучи
И сгинут, как в небе они.
1971
***
Я хочу, чтобы ты увидала:
За горой, вдалеке, на краю
Солнце сплющилось, как от удара
О вечернюю землю мою.
И как будто не в силах проститься,
Будто солнцу возврата уж нет,
Надо мной безымянная птица
Ловит крыльями тающий свет.
Отзвенит - и в траву на излёте,
Там, где гнёзда от давних копыт.
Сердца птичьего в тонкой дремоте
День, пропетый насквозь, не томит.
И роднит нас одна ненасытность -
Та двойная знакомая страсть,
Что отчаянно кинет в зенит нас
И вернёт - чтоб к травинкам припасть.
***
Я услышал: корявое дерево пело,
Мчалась туч торопливая, тёмная сила
И закат, отражённый водою несмело,
На воде и на небе могуче гасила.
И оттуда, где меркли и краски и звуки,
Где коробились дальние крыши селенья,
Где дымки - как простёртые в ужасе руки,
Надвигалось понятное сердцу мгновенье.
И ударило ветром, тяжёлою массой,
И меня обернуло упрямо за плечи,
Словно хаос небес и земли подымался
Лишь затем, чтоб увидеть лицо человечье.
1965
***
В бессилье не сутуля плеч,
Я принял жизнь. Я был доверчив.
И сердце не умел беречь
От хваткой боли человечьей.
Теперь я опытней. Но пусть
Мне опыт мой не будет в тягость:
Когда от боли берегусь,
Я каждый раз теряю радость.
* * *
Когда созреет срок беды всесветной,
Как он трагичен, тот рубежный час,
Который светит радостью последней,
Слепя собой неискушенных нас.
Он как ребенок, что дополз до края
Неизмеримой бездны на пути, —
Через минуту, руки простирая,
Мы кинемся, но нам уж не спасти…
И весь он — крик, для душ не бесполезный,
И весь очерчен кровью и огнем,
Чтоб перед новой гибельною бездной
Мы искушенно помнили о нем.
1963
Источник: Rospisatel
Другие статьи в литературном дневнике:
