*
Этот мотив до странного мне знаком
Пустое жилище с низкими стенами и насевшим на них потолком
Посреди помещения деревянный остов конструкция — нечто вроде
Вальса-воспоминания о покидающем нас комоде
Состоявшем некогда из весьма изящных точёных и лакированных штук
Ныне же преданном самой тусклой и разрушительной прозе
В недрах его проживает древний паук
С незапамятных пор погрязший в безразличии и склерозе
Сырость таинственной розой растекается вверх по стене
Пробуждая в воображении причудливые ассоциации
Рыжий цветок запустения Над ним в окне
Голый сиреневый куст и ствол акации
Конкурирующие противоречия ополчаются заодно
Против того кто переоценивает свои разрешающие возможности
И жаждущий простоты увязает с размаху в сложности
Как атакующий пехотинец в неприятельской спирали Бруно
И увязающий слепнет и перестаёт отличать своих от
Тех которые прямо наоборот
Противник не ошибается он от рожденья знает что выход
Осуществляется через ту же самую дверь что и вход
Если только не предусмотрено запасного
Чем не оправдание и не основа?
Что тут поделаешь плакать ли веселиться
Бога кричать на помощь или ждать человека
Кому из них верить и на кого молиться
Наглухо опечатаны Иерусалим и Мекка
Всё что могло быть — накрепко под замком
Каждая вещь при хозяине (или хозяин при вещи)
Сердце съёживается и подступает к горлу комком
От одиночества — и это уже зловеще
Первая доврачебная помощь это обратить отчаянье в скуку
И заполнить её каким-нибудь безобидным занятием
— Полюбуйтесь-ка на сумасшедшего который протягивает руку
Как за последней милостыней — за рукопожатием
И кто может знать как длинна ещё
Бикфордова нить беды
Сеятели оглянитесь на пожинающего
Собственные плоды
Связи рвутся болезненно может быть болезненней даже чем связки
И приходится с этим мириться потому что у боли тоже своё назначение
Потому что жизнь — такова и только в идиллической сказке
Можно найти описание немедленного и лёгкого излечения
И может случиться так что само назначение воли
И состоит в том чтобы остановить однажды
Свой блуждающий выбор на всеисцеляющей боли
Сделав первый глоток в утоление неутолимой казалось бы жажды
И может случиться так что утверждающей радость
Не в рамках быта а в безмерности самого бытия
И окажется эта обжигаемая лёгкие сладость
Огненного пития
Тихо часы постукивают а значит время идёт
И ни понять ни измерить пока что никак нельзя его
В сумерках тихо и горестно кончает свой век комод
Как в недалёком прошлом — его хозяева
И всякую милость природы принимая из первых рук
Без благодарности без сожаления
В скромном жилище своём обывательствует паук
Обречённый на мудрое неразмышление
