Юрий Кублановский
Мы будем с тобой перед Богом чисты,
как осени огнепалящей листы,
где спутан узор червоточин
с ледком травянистым обочин.
И глядя из мрака в Успенскую сень,
мы милости ждём, а не мщенья.
И, может быть, ты только бледная тень
той будущей - после прощенья!
А я уж не кокон, вмещающий ложь,
зимующий в чёрном стропиле,
а тот, чью ладонь ты с охотой возьмёшь
в раскрытой для Чуда могиле.
1977
* * * * *
Утро
Бурда из ржавого лжекофейника.
Лжевавилонского муравейника
густая лава течёт в метро.
На каждой вые следы ошейника.
От красной краски горит нутро.
По тупикам переходов - головы:
Дзержинский, Свердлов, Ногин в пенсне.
Везде поют, что живётся здорово,
но кто не знает про брешь в мошне,
когда гордясь олимпийской сборною,
победно дует в пустой кулак?
Но зря, товарищ, в минуту чёрную
сионцам вешаешь всех собак.
... Пахучи " Правд " и " Известий " полосы.
Броваст антихристов иерей.
И шевелятся от страха волосы
на голове, голове моей.
1978
* * * * *
13 августа
Голубиная линька. Голубизна.
Лип неспелая желтизна,
заметная не для всяких глаз
среди бела дня на медовый Спас.
Тянет густо настланною травой
и цветами розовыми с могил,
словно зов за зовом: иди домой!
Темнолиц Никола, а Михаил
властно держит за рукоять огонь.
Но куда пойду из родимых мест?
Лучше губы в маленькую ладонь
я уткну одной из земных невест.
Мол, прости, родимая, грешный скарб
за моей спиной. В череде седмиц
скоро листья высушит йод-загар
и погонит к югу крылатых птиц.
И когда срастутся у нас сердца,
так, что будем зрячи, глаза закрыв,
ветер слепки снимет у нас с лица,
не одну слезу по пути пролив,
- вместе тихо-тихо вернёмся вспять
по снежку. рождённому в этот день,
в храм Николы, чувствуя благодать,
пред которой каменная ступень.
1979
Другие статьи в литературном дневнике:
