Любимые части речи Пастернака — наречие и причастие, и это важнейшая черта к
характеристике его метода. И то и другое — добавочные характеристики действия, и в
стихах Пастернака в самом деле все время что-то происходит: статичных пейзажей нет —
все несется, орет, «митингует», по собственному его выражению, и вообще ведет себя крайне
непоседливо; автор же, помимо собственной воли, все эти действия сопровождает — то каксоглядатай, то как соучастник. Деревья машут поезду, гром фотографирует на память,
хлопья шепчут, теченье ест зарю, иногда происходит нечто вовсе уж невразумительное —
«сиренью моет подоконник продрогший абрис ледника», не поймешь, кто кого моет,— но
разномасштабные и разнонаправленные действия не прерываются ни на секунду. Если тут и
возможны определения, то — по действию, ибо ничто «не прерывает труда». И в этом
смысле Пастернак уж подлинно — компромисснейший из поэтов: его постоянные,
цепочками нанизанные причастия — идеальный компромисс между соучастием и
созерцанием.
