Бабушкин двор. 5 Ангел
Проходящие - это совсем не то, что приходящие.
Я ведь тоже числилась приходящей, приезжающей, прилетающей..
Приходящей была и баб Лиза - сестра моего дедушки.
Но на самом-то деле - прилетающей, правда, своим ходом,
без самолета. В этом никто и не сомневался.
Все знали. Ангел.
Легкая, бестелесная. Только благодаря увесистому
метровому полотну волос она сохраняла земное притяжение.
Но руки и глаза выдавали.
За одну жизнь невозможно натереть на ладонях столько мозолей
и зачерпнуть глазами столько неба.
- Уйди, кикимо'ра, - отталкивала она меня локтем от миски
с грязной посудой..
- Я сама! - лезла я под руку.
- Ох, будет муж тебя бить! - улыбалась она..
Трудно было со мной. Особенно накормить.
Лепим пельмени. Одни кругляши выдавливаем стаканом,
другие рюмочкой - для кукол. Сварили рюмочные отдельно,
разложили куклам по тарелкам. Съедаю за кукол.
Ну вот, Таню и покормили..
Во дворе по соседству жили еще два под-ангела - Ленка и Гулька.
Летом всегда у баб Лизы под рукой - в одном доме.
Каждый дом во дворе делился на четыре квартиры.
Двенадцать квартир плюс Горкомхоз - в сумме
тринадцать.
Наш второй дом. О нем отдельный разговор.
Ленка была постоянным его обитателем, а Гулька
приходила с ночевкой к своей бабушке Рабиге.
Ленка и Гулька, как два гуся - один белый, другой
чернокудрый такой, что не прочесать. После гулькиной копны
беззубые расчески шепелявили.
А Ленка чуть что напоминала мне свою историю об утраченном оперении.
Эта история была отчасти и моей, и бабушки Лизы.
Ходила бабушка Лиза за девчонками и упрашивала их поиграть со мной.
Я маленькая, трехлетняя, а они-то уже - ого! Ленке пять, Гульке четыре.
Играем с Ленкой. Она конь на четвереньках. Я погоняю.
Вышла баб Лиза вынести мусор, да на ходу ведра побросала - вопли детские из дома!.. Забегает. Стоим, орём обе. А у меня в ладошке клок ленкиной
желтой гривы, оперения то есть. Я люблю свою лошадку.
Вот как я люблю!
Мирила нас бабушка Лиза. Всё в ход шло. На веранде сооружаем
продуктовый магазин - из краски соки разводим,
посреди лета пачки салфеток на снежинки кромсаем,
блины печем, костры из листьев жжем.
Полисадник скрывал от проходных глаз нашу деткую жизнь
и нашу корытную Ниццу. А какое же лето без пляжей?
Ленка извлекала из кладовки эмалированную ванну, а я тащила
обычную железную, но зато более глубоководную. Возлежали мы
в них посреди двора и вели курортные беседы,
а бабушка Лиза тем временем подсовывала нам корм -
лепёшки да самсушки, персики да виноград.
Смотрела она на мои мокрые кудряшки и рассказывала,
как в молодости девчонками на вилки подогретые пряди накручивали.
Как дружно жили с родителями, пока тех голод поволжский не унес.
Дедушку, тогда одиннадцатилетнего Федю, не смогли у нее забрать
в детдом. Так она семнадцатилетняя его сама и поднимала.
Частенько в газетных кулечках приносила мне баб Лиза арахис -
земляные орешки. Не земные - ангельские.
Да нет, никто не сомневался в том, что во двор
каждый божий день приходил ангел.
Другие статьи в литературном дневнике:
