Почему сгорела Зимняя вишня. Кто виноват?Спустя 7 лет после дичайшей трагедии в Кемерово вышел документальный фильм «Зимняя вишня». Посекундная реконструкция пожара и провальной спасательной операции с помощью камер наблюдения, радиоперехвата пожарных и всех звонков из горящего ТЦ в службу 112. Мы должны помнить о причинах этой трагедии. За уроки «Зимней вишни» заплачена слишком высокая цена.
2:29 — Как начинался первый день школьных каникул 3:18 — Причина возгорания. Тотальная экономия или банальное разгильдяйство? 5:05 — Главная причина провала эвакуации людей 5:53 — Кто отключил пожарную сигнализацию? 6:25 — Взятка в 7 миллионов рублей 7:09 — Прибыль вместо безопасности. Как был устроен 4 этаж «Зимней Вишни» 10:04 — Минута перед катастрофой 10:45 — Огонь в детской игровой зоне 11:06 — Парадокс: инструктор по безопасности не знала, где огнетушители 12:23 — Растерялись. Действия сотрудников «Зимней вишни» 14:07 — Минута, стоившая 37 жизней 14:48 — Запертая дверь, стоившая 23 жизней 15:32 — Отец, пытавшийся спасти трех дочерей 18:08 — Звонки в службу спасения 23:49 — Безразличие диспетчера 28:43 — К чему привела тотальная оптимизация в МЧС? 32:26 — Роковое решение Сергея Генина 34:30 — Добровольцы лезут вперед пожарных 37:19 — Драгоценные минуты, потраченные впустую 38:44 — Шквал звонков в службу 112 39:13 — Почему пожарные ничего не смогли? 40:50 — «Что за позорная скорая помощь у нас в Кемерово?!» 43:55 — Свет во тьме. Как спасли отца двоих девочек 46:46 — Проблемы со связью МЧС ведут к тяжелым последствиям 51:44 — Безнадежность. Почему пожарные отступили? 53:05 — Безразличие полицейских 56:13 — Худший поступок в жизни пранкера Евгения Вольнова 57:00 — Нашли виноватых. На кого пыталась свалить вину администрация торгового центра? 59:07 — Реакция начальника пожарных на число погибших 59:47 — Бездушная система. Какую психологическую «помощь» оказывали родственникам 1:01:29 — «Убрать людей с телефонами!» Что хотели скрыть пожарные 1:03:24 — Как МЧС манипулирует статистикой 1:05:17 — Отец трех погибших дочерей кричит матом на главу МЧС 1:07:07 — Пронзительный монолог дедушки, потерявшего внучку 1:08:29 — Поиск виноватых на «Вечере с Владимиром Соловьевым» 1:09:05 — Люди выходят на массовый митинг 1:09:25 — Неизвестный замгубернатора, оказавшийся родственником Путина 1:14:03 — Следственный комитет требует с родственников подписки о неразглашении 1:15:01 — Почему в «Зимней вишне» не было пожарных проверок 1:16:26 — Губернатор извиняется перед Путиным, но не перед родственниками погибших 1:20:18 — Путин сталкивается в морге с представителями пострадавших 1:21:37 — Родственник Путина встает перед народом на колени 1:22:39 — Поиски правды. Семьи начинают своё расследование 1:27:18 — Парк Ангелов На работу заступает второй билетер Олеся Богатенко. Всего кинозалов три, но третьего билетера не будет: они обязаны справляться вдвоем. Это означает, что возможности одновременно организовать эвакуацию из всех трех кинозалов физически не существует. Билетер Олеся Богатенко запускает зрителей «Шерлока Гномса» в Красный зал. 37 из них уже никогда оттуда не выйдут. Перед посетителями «Зимней вишни» выступает клоун Евгений Боровков. «Денёк, кстати, начинался очень хорошо, — вспоминает он. — Фокусы заходили, и народ, как-то, ну на подъёме был. Каникулы, воскресенье… Народу было очень много». Событие дня в «Зимней вишне» — развлекательная программа с аниматором в костюме динозавра. Его заносят на 4 этаж. Аниматоры готовятся к выступлению. В Желтый зал запускают зрителей фильма «Тихоокеанский рубеж — 2». Половина билетов осталось непроданной, но в узком коридоре все равно создается столпотворение. Он явно не рассчитан на такое число посетителей. Аниматоры готовятся начинать свою программу. Девушка (почему-то в костюме Белоснежки) ведет под руку своего коллегу-динозавра к парку «Круча». В Синий кинозал проходят зрители мультфильма «Кролик Питер». Сегодня его премьера, и зал занят почти полностью: куплено 119 из 143 билетов. Развлекательная программа подходит к концу. Белоснежка уводит динозавра с четвертого этажа. Минута до пожара. В Красном зале уже вот-вот заканчивается мультфильм «Шерлок Гномс». Билетер Олеся Богатенко ждет у дверей. Она готовится к уборке после сеанса. В двух других залах просмотр в полном разгаре. В районе игровой зоны находятся около трехсот человек. Никто из них не замечает ничего необычного. За минуту до пожара из Красного зала выходят женщина с ребенком. Под конец мультфильма девочка начала проситься в туалет. Как таковой сюжет уже завершился, и ее мама согласилась уйти пораньше, пока нет большой очереди. Это решение спасает им жизнь. Сотрудница «Кручи» Катарина Легенза неожиданно замечает огонь: в игровом «бассейне» горит один из поролоновых кубиков. Она не верит своим глазам и даже поначалу отворачивается. Через секунду она понимает, что всё происходит на самом деле, и начинает срочно собирать детей. Пока Легенза выводит детей, другая сотрудница «Кручи» Анастасия Шевелева мечется в поисках огнетушителей. Они в считанных метрах от огня, но заставлены ненужной мебелью, и их не видно. За пять месяцев работы ей (инструктору по безопасности!) ни разу не показали, где они находятся. Узнав о пожаре, билетер Наймушина сперва долго мечется между гардеробом и тумбочкой, решая, что сделать в первую очередь: забрать свои вещи или оповестить людей. Потом она наконец забегает в желтый зал, но в панике даже не вспоминает включить освещение. — Я смотрю на контролера: она молчит. Она просто в шоке — она не может докричаться до людей. Почему? Потому что фильм-то не выключили! Идёт звук, я смотрю на людей: они сидят в 3D-очках, они полностью погружены в этот фильм! Dolby Digital — там звук такой, что ее просто не услышали. И я закричал громко настолько, насколько я мог: «Пожар! Пожар! Выходите!» — вспоминает зритель Алексей Петров. Пробыв в желтом зале 13 секунд, билетер Наймушина убегает выводить своих родственников с детьми, которые тоже находятся в коридоре. На этом ее участие в эвакуации заканчивается. Помощницы билетеров, не трудоустроенные и потому не проинструктированные о своих обязанностях при эвакуации, тоже не принимают в ней участия, а просто пытаются забрать свои вещи из бытовки. Кассиры могут остановить показ фильмов и включить освещение во всех залах. Но в суматохе они вспоминают лишь о том, чтобы забрать деньги из кассы и свои личные вещи. Отцу троих дочерей Александру Ананьеву звонит его дочь Ксения: — Папа, кажется, у нас пожар. — Быстро выходите! Я буду у вас через 20 секунд. «Я и второй, и третий этажи пролетел практически мгновенно», — вспоминает он. Не поняв 14-секундного предупреждения билетера, зрители Красного зала неторопливо поднимаются с кресел, собирают вещи и спускаются к выходу из зала. Они теряют последнюю минуту, пока густой дым еще не заполнил коридор. Осознав, что не могут выбраться через основной выход, они бегут к запасному. Он заперт велосипедными замком, навешенным на ручки дверей. Мужчины быстро отламывают их, но снаружи тоже непроглядный дым. 4 этаж заполняется дымом. На развилке коридора направо (на единственную открытую лестницу) и налево уже ничего не видно. Но в конце левого коридора из окна падает свет. 28 человек ошибочно принимают его за признак правильного пути и сворачивают туда — к запертой железной двери. Ананьев бежит на 4 этаж. Его останавливает охранник Олег Колобовников, который видит свою задачу в том, чтобы никого туда не пускать. — У меня в кинозале дети! — Ну тогда беги. «Я бежал по лестнице, кто-то сунул мне в руку мокрую тряпку, я закрыл ею нос, — вспоминает Ананьев. — Когда добежал до четвертого этажа, разбил окно, чтобы тяга была наверх, а потом упал. Понял, что у меня не осталось сил, я так надышался угарным газом, что вот-вот упаду в обморок». 28 человек, свернувших налево, быстро упираются в запертую железную дверь. За одну потерянную минуту дым стал настолько густым, что вернуться к развилке они уже не могут. К тому же по дороге сюда кто-то уронил в проход один из рекламных стендов, нагроможденных в коридорах. В непроглядном дыму его очертания выглядят как завал, преграждающий обратный путь. Мужчины изо всех сил пытаются выломать дверь, но она не поддается. Вспоминает 11-летний Сережа Москаленко — единственный выживший из своей семьи: — Впереди нас бежал папа. Мы уткнулись в железную дверь, которая была закрыта. Папа пытался открыть дверь, но у него не получалось. Потом папа с каким-то дядей начал быть ногами эту дверь. Они ее сильно пинали, но дверь никак не открывалась. Дышать было всё тяжелее и тяжелее. 13-летняя Мария Мороз отправляет сообщение своим родственникам: «Мы горим. Я вас люблю. Всех. Возможно, прощайте». Среди зрителей, оказавшихся в ловушке в Красном зале, быстро выделяется лидер. Это Денис Сидоров, диспетчер кемеровской единой энергосистемы, обученный действовать в экстренных ситуациях. Он командует плотно закрыть оба выхода, чтобы замедлить проникновение дыма, и делает первый звонок из Красного зала в службу спасения. Денис Сидоров (в сторону): Закрой, закрой, закрой… Закройте. Вниз сядьте, вниз сядьте. Вниз сядьте все. Дежурный: Слушаем вас, алло. Сидоров: У нас в «Зимней вишне» пожар тут. И вообще дышать нечем, детей очень много. Дежурный: А где, где пожар? Сидоров: Вот где киноцентр. Здесь что-то горит, непонятно. Большая паника… Дежурный: Киноцентр? Это где, киноцентр? Сидоров: «Зимняя вишня». Дежурный: Что-то горит, да? Большое задымление? Сидоров: Задымление, вообще невозможно дышать, тут клубы дыма. Дежурный: Мм… Сидоров: Выйти невозможно тут вообще сейчас. Дежурный: Пожарных вызвали? Сидоров: Нет, не вызывали. Вызывайте пожарных. Скорую вызывайте. Дежурный: Как ваша фамилия? И скорая нужна? Сидоров: Да. Вызывайте скорую и пожарных. Дежурный: Так, сейчас минуточку, трубочку не кладите. (Передает по рации.) Ленина, 35, киноцентр, третий этаж, «Зимняя вишня». Сидоров: «Зимняя вишня», да. Дежурный: Ваша как фамилия? Сидоров: Сидоров. Дежурный: Имя, отчество? Сидоров: Денис Петрович. Дежурный: Денис Петрович. Вы там работаете? Сидоров: Нет, не работаю. Мы здесь пришли в кинотеатр. Дежурный: Телефончик для связи оставьте, пожалуйста. Учительница математики Юлия Евдокимова сидит у себя на кухне и говорит с сестрой по телефону. Вдруг связь начинает сбоить и прерывается. Юлия набирает сестру снова и в этот момент выглядывает в окно. Оно выходит прямо на «Зимнюю вишню». Над её крышей поднимается густой дым. Юлия обрывает разговор и обращается к мужу: «Кажется, пожар». Он тоже смотрит в сторону торгового центра и кивает: «Давай звонить». Оператор: Оператор 112, что у вас произошло? Евдокимова: Здравствуйте, я вот стою из окна смотрю, «Зимняя вишня», по-моему, горит. Оператор: Горит «Зимняя вишня»? Евдокимова: Ну вот с крыши дым валит, очень-очень сильно. Оператор: Пожалуйста, оставайтесь, на пожарных вызов передам. Часть людей в Красном зале не понимает, почему никто не выходит. Они думают, что их заперли снаружи. Одна из зрительниц звонит в 112. Диспетчер слушает ее невнимательно, не дает никаких советов по самоспасению и бросает трубку. Диспетчер: Пожарно-спасательная служба, слушаю вас. Женщина: Мы горим в кинотеатре «Зимняя вишня». Нас закрыли с двух сторон. Диспетчер: Всё, сейчас в кинотеатр приезжают пожар… Женщина: Пожалуйста, быстрее. Мы здесь задыхаемся, задыхаемся… Диспетчер: Ну пожарные выехали, сейчас подъедут. Женщина: Ну что нам делать? А почему мы зак… (запись обрывается). Диспетчер: Пожарно-спасательная служба. Ксения Ананьева: Алё, здравствуйте, в «Зимней вишне» случился пожар. Мы тут в зале и везде дым. Диспетчер: Выходите на улицу. Вы из бутиков звоните? Ананьева: Мы в зале… омн… (непонятно, диспетчер перебивает). Диспетчер: Выходите на улицу, спасибо! Выезжают пожарные туда (кладет трубку). Родители детей, дожидающиеся их с сеансов мультфильмов, узнают о пожаре. В испуге они звонят в 112. Там долго не берут трубку, но запись уже идет, и их истошные крики попадают на пленку. Кто-то на фоне уверяет родителей: «Дети вышли, детей выводили в первую очередь». 28 человек в ловушке у железной двери едва могут дышать. Евгений Москаленко, у которого здесь вся семья, разбивает окно. Возникает сквозняк. Вместо свежего воздуха коридор моментально заполняется черным дымом, а интенсивность пожара резко возрастает. «Рядом с дверью было одно окно, через которое был свет, — вспоминает 11-летний Сережа Москаленко. — Потом я помню, как папа вместе с дядей взяли какую-то железную штуку. Она находилась где-то рядом. Она примерно с меня ростом. Этой штукой они разбили окно, через которое стали дышать я и сестра. В это время дым был везде около нас. Часть дыма уходила через окно. После этого я ничего не помню». — Пожалуйста! — Служба 112. — Задыхаемся в зале, пожалуйста… — Едут к вам пожарные! — Мы не можем выйти! Почему нас сотрудники оставили? — Едут к вам пожарные! Ко мне какие претензии?! — И сколько еще будут ехать?.. В Красном зале начинается паника. Еще одна женщина, звонящая в службу 112, буквально кричит, что там все задыхаются. Оператор службы спасения дает совет: дышать «ну как-то носом». Диспетчер: Оператор 112. Женщина: А-а-а!!! Диспетчер: Алло. Женщина: Девушка, пожар, пожар!!! Мы тут закрыты в кинозале №;2 в «Зимней вишне». Здесь все рушится, черный дым, пожалуйста, дети кричат… Диспетчер: Есть такой вызов. Ждите, пожарные едут. Женщина: Нам что делать?! Нам что делать?! Мы ничего не можем понять, здесь валит черный дым. Нам некуда выйти, мы задыхаемся здесь. Девушка, скажите что-нибудь, пожалуйста, что нам делать?! Тут много детей, все кричат. Дым валит все сильнее и сильнее. Диспетчер: Есть такой вызов. Едут к вам пожарные, едут. Женщина: Мы задыхаемся. Диспетчер: Ну как-то носом… Женщина: А почему?.. Диспетчер: …мокрым платком. Женщина: Воды нету, закрывайте рты, закрывайте сейчас. А сотрудники, а сотрудники, а сотрудники в курсе? Диспетчер: Едут, едут. Женщина: Почему нас оставили? Это четвертый этаж, а-а-а!!! Какой черный дым. Пожалуйста, господи, пожалуйста!!! Диспетчер: Едут к вам, едут пожарные, ожидайте. У разбитого окна пытаются надышаться 18-летний Иван Заварзин и его отец Евгений Лаханин. Увидев, что тот теряет сознание, Иван лезет в окно и пытается вытянуть за собой отца. Очевидица звонит пожарным, но ее едва не посылает дежурный. Женщина: Мужик хочет прыгать из окна, сейчас растянули одеяло. Дежурный: Мне сейчас что? Вы мне мешаете работать! Женщина: Человек погибает, вы не понимаете? Дежурный: И что? В полицию сообщайте! Женщина: Слушайте, ну вы уроды, конечно! До свидания! В Красном зале Денису Сидорову всё еще удается держать дверь плотно закрытой, чтобы выиграть время до приезда пожарных. Но с каждой минутой ситуация выходит из-под контроля. Другие зрители оспаривают его решение и хотят прорываться через дым и огонь. Но открытие двери приведет к заполнению дымом всего зала, и дождаться в нем пожарных станет невозможно. Параллельно Сидорову приходится снова звонить в 112, чтобы подгонять спасателей. Сидоров (в сторону): …Там ничего нельзя, мы сейчас сдохнем тут просто. Да мы сейчас сдохнем все здесь. Диспетчер: Оператор 112. Что у вас произошло? Сидоров: Сколько у нас времени?! Мы сейчас все тут сдохнем! Понимаете?! Диспетчер: Выехали пожарные на Ленина, 35. Сидоров: Сколько времени пожарные будут?! Диспетчер: Я не знаю, сколько времени едут пожарные. Голос на фоне: Давайте выходить! Диспетчер: Как можно скорее приедут. Сидоров: Мы там сдохнем, ребят! Мы здесь сдохнем. У очевидцев не хватает сил удержать одеяло в руках, когда Иван Заварзин падает на него с 4 этажа. Он ударяется об асфальт и получает тяжелые травмы, но выживает. На третьем этаже «Зимней Вишни» расположен контактный зоопарк «Ребятам о зверятах». Здесь более 200 животных 25 разных видов. Они остаются запертыми в своих вольерах. Все животные погибают. Охранник 4 этажа, на котором погибают десятки людей, Олег Колобовников спускается этажом ниже и забирает свою кожаную куртку. Затем он идет на первый этаж, берет ключи от эвакуационных выходов и выходит встречать пожарных. Еще одна распечатка звонка в службу спасения. «На записи зафиксирован разговор следующего содержания. Автоответчик: Для соединения с пожарно-спасательной службой нажмите 1, с полицией — нажмите 2… Музыкальный проигрыш. На фоне автоответчика и музыкального проигрыша слышны шум, крики детей и взрослых, мужчина произносит фразу: „Ты потерпи зайка“, сдавленные хрипы». — Пожарно-спасательная служба. — Пожарная служба, у нас пожар, «Зимняя вишня». — «3имняя вишня» выехали, сейчас подъедут уже. — Давайте быстрее, пожалуйста, мы сейчас задохнёмся. — Подъедут сейчас уже. Первый экипаж пожарных едет к «Зимней вишне». Он недоукомплектован наполовину, а караул пожарной части — почти на две трети. «На „Зимнюю вишню“ поехали шесть человек вместо семнадцати», — расскажет «Коммерсанту» кемеровский пожарный на условиях анонимности. Ситуация в Красном зале становится неуправляемой. Денис Сидоров в очередной раз звонит в 112, но уже не может говорить с диспетчером, потому что люди в панике пытаются открыть двери из Красного зала. Держать их Сидорову помогает его 15-летний сын Егор. Сидоров (в сторону): Вниз сядьте, сядьте. Там дверь где-то, Егор, дверь держи, здесь, держи дверь! Женский голос на фоне: Нина, стой! Сидоров (в сторону): Сюда сядьте. Без паники, без паники! Женский голос на фоне: Вы что-нибудь сделайте. Голос девочки на фоне: Пойдемте… Диспетчер: Оператор 112, что у вас случилось? Сидоров (в сторону): Стой! Куда?! Туда не бежать! Диспетчер: Оператор 112, что у вас случилось? Оператор 112, что у вас случилось? Сидоров (в сторону): Тихо, тихо, тихо, тихо! Паники никакой. Сейчас пожарные будут! Тихо! Сейчас будут пожарные. Женский голос на фоне: Помогите! В 112 звонит одна из зрительниц. Диспетчер уверяет её, что пожарные уже идут к Красному залу, хотя они еще даже не доехали до «Зимней вишни». Диспетчер: Пожарно-спасательная служба, слушаю вас. Женщина: Мы умираем в «Зимней вишне», мы умираем! Диспетчер: Где вы находитесь? Женщина: Мы умираем. Мы находимся в первом, первом зале. (На фоне ее поправляет мужской голос.) Да, какой? Второй!!! Диспетчер: Первый зал где? Женщина: Второй зал! Второй зал! Диспетчер: Второй этаж это? Женщина: Это четвертый этаж! Это кинозал. Скорее едьте. Диспетчер: Кинозал. Идет туда отделение проверять. Уже идут, уже идут. Женщина: Дак, а сгорит всё. Всё здание сгорит! 12-летняя Вика Почанкина звонит из Красного зала своей тете Евгении Оганесян: «Сказала, что горит всё, дым идёт, двери заблокированы в кинотеатре, — вспоминает она. — Я не могу выйти. Я говорю: „Вика, снимай всё, нос закладывай!“ Она говорит: „Передай всем, что я их любила. Передай маме, что я её любила“. И всё». Спустя 9 минут после первого звонка в службу спасения экипаж пожарных прибывает к «Зимней вишне». Но проехать к зданию сразу не удается: по узкому проезду навстречу с парковки тянется вереница водителей, уезжающих от пожара. Мальчик получает тяжелые травмы, но выживает — единственный из своей семьи. Первое звено пожарных встречает отец троих дочерей, находящихся в Красном зале, Александр Ананьев. Он говорит командиру Сергею Генину, что в кинозале на 4 этаже — дети, и он может провести туда коротким путем. «Понял. Веди», — коротко отвечает Генин. По роковой случайности в этот момент навстречу выходит охранник Колобовников и зовет его идти другим путем. Выбирая между рядовым посетителем Ананьевым и представителем администрации «Зимней вишни» Колобовниковым, Генин делает формально правильный, но катастрофический по последствиям выбор в пользу охранника. Вместе они убегают от ближайшей к Красному залу лестницы на другой конец торгового центра, где им предстоит подниматься на 4 этаж по ступеням, захламленным ненужной мебелью и строительным мусором. По воспоминаниям очевидцев, прибывающие пожарные не слишком торопятся тушить горящее здания. «Пожарники ходили, как по-русски… „в штаны насрали“, — вспоминает Андрей Балахнин, отчим погибшей Вероники Понушковой. — Они вот достали этот рюкзак: „Чей противогаз… мой? Нет, твой“. Надо одеть и идти! Не было вот этого рвения помочь». Денис Сидоров в третий раз звонит в 112. Диспетчер: Пожарно-спасательная служба. Сидоров: Вы скоро будете на «Зимней вишне»? ****ь, мы здесь все умрем, *****, ребята. Диспетчер: Вы где находитесь? Сидоров: «Зимняя вишня», третий этаж, блин. Диспетчер: Третий этаж, где? В кинозал, кинозал идут. Сидоров: Второй кинозал, блин. Диспетчер: Второй кинозал. Всё, сейчас передаем. Отделение уже работает. Сидоров: Ребят, давайте быстрее, тут маленьких ребятишек… (связь обрывается). К окну, откуда падают люди, пожарные раздвигают лестницу. Приставить ее мешает торчащая оттуда рука девушки. Очевидец взбирается по лестнице и кричит, чтобы она убрала руку. Но девушка без сознания и не реагирует. Очевидец пытается вытащить ее, но девушка падает внутрь здания. У кемеровчанина Андрея Никулина в Красном зале — 69-летняя мама, сестра и десятилетний сын Слава. — Андрей, нам… — только и успевает сказать сестра, взяв трубку. — Все, Женю мы потеряли. Она отключилась, — объясняет мать. — Когда нас спасут?! — с отчаянием хрипит в трубку 10-летний Слава (на фото). «Сначала у мамы была паника, потом она говорила уже спокойно, даже равнодушно: „Все, вы уже ничего не успеете“. Голос ее слабел. Видимо, она видела, какая страшная картина разворачивалась в зале, полном детей», — вспоминает Никулин. Автоответчик: Для соединения с пожарно-спасательной службой нажмите один, с полицией — нажмите два, со скорой медицинской помощью нажмите три, со службой газа нажмите четыре. Мужчина (в сторону, с одышкой): Всё будет хорошо… На фоне слышен детский крик и плач. Автоответчик: Для соединения с пожарно-спасательной службой нажмите один, с полицией — нажмите два… Звонок обрывается. Один из последних звонков в службу спасения из Красного зала: «Вы позвонили в 112. Разговор записывается. Гудок… На фоне гудка слышны шум, плач и крики детей и взрослых, кашель, неразборчивые разговоры. Также слышно как мужчина сначала говорит что-то неразборчивое, после чего: „Миша. Через тряпку дыши“. Звонок обрывается» Под именем Миша мужчина предположительно имеет в виду 9-летнего Михаила Галанина. Денис Сидоров продолжает спорить с людьми, пытающимися открыть двери Красного зала. Параллельно он названивает в 112, не понимая, почему пожарных до сих пор нет. Сидоров: Да подожди ты! Сиди, блин! Сейчас все погибнем, блин, здесь! Оператор: Что у вас случилось? Сидоров: Ребята, ну мы погибнем здесь! Ну че вы делаете-то? Оператор: Сейчас, все уже выехали. Там не одна бригада скорой помощи приехала. Все уже на месте там. Сейчас вас освободят. Сидоров: Сколько времени ждать? Мужчина: Пошли… Оператор: Уже все на месте. Сейчас вас освободят. Сидоров: Подожди! Оператор: Все на месте. По автолестнице поднимается пожарный Сергей Апарин. «Давай, быстрей работай!» — подгоняет его очевидец, только что видевший у окна девушку. Апарин лезет в окно. «Жар прожигал меня через кислородную маску и пластиковую каску, — вспоминает он. — На расстоянии 10 см перед собой ничего не было видно. Под ногами я почувствовал человека. Я ощупал пульс на шее: пульса не было. Дыхания тоже не было. Я попытался поднять тело на подоконник, но не смог, так как тело было расслаблено и выскальзывало из рук» Первое звено пожарных с большим трудом пробивается на 4 этаж по дальней лестнице. Она буквально завалена посторонними предметами, через которые приходится перебираться наощупь — такое сильное задымление. Температура настолько высокая, что трубка дыхательного аппарата жжет горло. Когда пожарным наконец удается добраться до заветной металлической двери на 4-й этаж, она оказывается заперта. Попытки выломать ее ни к чему не приводят. По пути вниз пожарные пробуют двери на 3-й и 2-й этажи — результат тот же. Потеряв критически важное время для спасения десятков людей, звено возвращается к лестнице, ведущей на 4 этаж кратчайшим путем. Последняя опубликованная запись звонка из Красного зала. Сидоров: Подожди, да мы сейчас все погибнем. Сейчас еще… Сейчас ты сделаешь еще хуже. Не надо! Оператор: Оператор 112. Сидоров: Пожалуйста, быстрее!.. Оператор: Уже все службы на месте. Все службы на месте работают. Вы на каком этаже? Сидоров: 4 этаж, 2 зал. Оператор: Сейчас передадим всё. Потерпите еще маленько. Сидоров: Эй, ты что делаешь-то, блин?! После падения из окна Ивана Заварзина и Сережи Москаленко на линии 112 — настоящий шквал звонков. Женщина: Девушка, в «Зимней вишне» пожар, где скорые? Ни одной скорой нету! Оператор: Информация поступала… Женщина: Люди выпрыгивают, падают у нас… Оператор: Скажите ваши фамилию, имя, отчество… Женщина: Господи, девушка-администратор! У нас люди горят, вы слышите? Выпрыгивают из окон! Оператор: Скажите ваши фамилию, имя и отчество! Женщина: Вы чё, не слышите? Пожарный Сергей Апарин, забравшийся в окно 4 этажа, пытается пройти вглубь него на поиски пострадавших. Но, сделав всего два шага, он вынужден отступить из-за невыносимого жара. Пожарный просит одного из добровольцев подать рукавную линию и начинает работать водой на охлаждение. Но из-за тяги воздуха возле окна снизить температуру так и не удается. Звено Сергея Генина поднимается по лестнице, по которой его с самого начала умолял идти отец трех девочек Александр Ананьев. Но спустя драгоценные 10 минут на 4-м этаже уже абсолютно ничего не видно. Пожарным приходится держаться друг за друга, чтобы звено не распалось в темноте. Они постоянно упираются в стену или падают, спотыкаясь о предметы в беспросветном мраке. В таких условиях пожарные пытаются найти вход в Красный зал. Первый прибывший экипаж «скорой» оказывает помощь выброшенному из окна своим отцом Сереже Москаленко. Но упавшему с такой же высоты Ивану Заварзину помогать пока некому, и он еще 10 минут просто лежит на асфальте. Возмущенная этим очевидица звонит в 112: — Я не знаю, как вообще разговаривать с теми, кто приехал. Приехал один экипаж «скорой помощи», одного человека погрузили в машину, второй лежит на улице. Скажите, что должно произойти? Мне сейчас отвечают: «Мы же не можем всех спасать». Да у нас всего два пострадавших! Скажите, что за позорная «скорая» у нас в Кемерове, а? Отец двух девочек, с которыми он пришел на «Шерлока Гномса», Михаил Трусов видит, что обе дочери потеряли сознание. Он решает прорываться из Красного зала за помощью. Денис Сидоров уже не держит дверь, а без сил висит на ней. На повышенных тонах они спорят, нужно ли вырываться из зала любой ценой или держать дверь плотно закрытой и ждать помощи. Трусов с силой разжимает руку Сидорова, которой тот держит дверь, кладет в передний карман джинсов телефон с включенным фонариком и шагает в густой дым в коридоре. Сделав несколько шагов и пару вдохов, Трусов теряет сознание. К Апарину, который в одиночку борется с высокой температурой в окне 4 этажа, поднимаются еще трое пожарных. Они проверяют пульс у девушки и мужчины, лежащих там без сознания. Пульса нет. Пожарные пытаются вместе поднять тело девушки, но и в этот раз у них не получается. Они делают вывод, что люди мертвы, и даже не пытаются надевать на них спасательные капюшоны с кислородом. Вскоре у Апарина срабатывает сигнал об окончании воздуха в баллоне, и он спускается по автолестнице его менять. Пожарные снимают подъемником высунувшегося из соседнего окна Евгения Лаханина — отца Ивана Заварзина, сорвавшегося с 4 этажа. Пожарный Сергей Яковлев пытается выяснить, были ли рядом еще люди. Но от шока Лаханин ничего не может ответить и только спрашивает: «Что с моим сыном? Где он?» Яковлев отвечает, что сын переломан, и его забрали в скорую, но Лаханин продолжает без конца спрашивать одно и то же. В метре от окна, с которого сняли Лаханина, лежат 15 человек. Не зная об этом, пожарные перемещают подъемник к следующему окну, из которого тоже высовывается человек, а к этому окну больше не возвращаются. Блуждая во тьме 4 этажа, звено Генина безуспешно ищет вход в Красный зал. В двух шагах от него пожарные спотыкаются о Михаила Трусова, лежащего здесь без сознания, видят свет от его фонарика и слышат его хрип. Генин надевает ему на голову спасательный капюшон и подключает к своему дыхательному аппарату. Когда пожарные выносят Трусова на улицу, аппарат уже свистит, предупреждая о кончающемся кислороде. Пожарные пытаются эвакуировать бездыханных людей с 4 этажа, но высокий подоконник и узкое окно с перекладиной не позволяют безопасно вытащить их на автолестницу. Пожарный Никита Коротких запрашивает у руководителя тушения Андрея Бурсина коленчатый подъемник. Тому всё никак не удается правильно расслышать, и в результате он решает отправить к окну еще одну лестницу. Коротких: Обнаружено 4 человека на 4 этаже. Не можем вынести. Бурсин: Чего не можете, ещё раз? Коротких: Не можем (неразборчиво) из окна. Бурсин: Информацию повтори ещё раз. Коротких: На 4 этаже обнаружено 3 человека. Из окна эвакуировать не можем. Состояние (звена) удовлетворительное. Бурсин: Вам коленчатый надо? Лестница? Что надо? Коротких: Коленчатый, коленчатый нужен. По лестнице неудобно. Бурсин: Всё, лестница там идет, сейчас будет разворачиваться. К пожарной машине подбегает дедушка 12-летней Маши Мороз — той самой, которая написала из Красного зала сообщение «Возможно, прощайте». — Дайте мне баллон! Дайте мне баллон! Дайте… Они умирают там! Что вы стоите? Этот, бл***, стоит там разговаривает! Вы хоть одного вынесли оттуда, нет? Так там куча народу, бл***! Чё вы здесь стоите? Вперёд или дайте мне баллон! Дайте мне баллон, я пойду… Х*ли ты стоишь здесь? — Успокойтесь… — Я успокоюсь, когда… — Полицию позовите сюда. Полицию позовите. — Х*ли мне ваша полиция, бл***? — Где полиция? — Полиция, бл***… Идите туда наверх! Руководитель тушения Андрей Бурсин всё еще не может понять, что его просят подать к окну коленчатый подъемник. Теряя драгоценные минуты, когда четырех человек еще можно спасти, он зачем-то бегает в поисках звена пожарных вокруг здания, хотя они на самом видном месте — в окне, к которому приставлена автолестница. Бурсин: Внимание, внимание. 041, доложите обстановку. Пожарный Никита Коротких: Эвакуируем людей по лестнице. Нужны люди для помощи и АКП (автоподъемник коленчатый пожарный) для установки под окном. Эвакуировать по лестнице невозможно. Бурсин: Принял. 041, точно доложи обстановку. Ты не можешь эвакуироваться из НДС (непригодной для дыхания среды)? Тебе надо эвакуироваться по автолестнице, так? Коротких: Не можем эвакуировать их по лестнице. Узкое окно, нужен АКП. Бурсин: Я оббежал вокруг здания, вас нигде не увидел в окнах. Вы где находитесь? Коротких: На автолестнице в окне 4 этажа. Пожарные начинают эвакуацию с крыши. Туда выбежали сотрудники и посетители бассейна и фитнес-зала «Зимней вишни». Они еще не знают, что под ними только что погибли десятки детей. Все рады, что отделались легким испугом. В окне 4 этажа пожарные так и не дожидаются подъемника. У одного из них срабатывает сигнал об окончании кислорода. Спускаться для замены его баллона приходится всем троим. Четверо обнаруженных ими людей остаются на 4 этаже. Когда звено Генина возвращается на 4 этаж, там уже стоит гул: «Пожар набирал скорость, с потолка падали какие-то строительные конструкции», — вспоминает пожарный Малышенко. Температура выросла, и уже нагревается не только трубка дыхательного аппарата, но и боевая одежда пожарных. Отец трёх дочерей, оставшихся в Красном зале, Александр Ананьев обращается к водителю автолестницы: — Вы спасли моих детей? «Получил такой ответ, что „всех детей спасли, вывели через центральный вход“. Каждому пожарному за честь было сказать, что детей вывели. Я понимал, что всё…», — вспоминает он. Потеряв последнюю надежду, Александр Ананьев звонит своей супруге Ольге Лиллевяли и говорит ей самые страшные слова, которые вообще можно произнести: — Я убил детей, дети задохнулись… — Ты чё говоришь-то?! — Прости, прости, прости меня… «Я быстро в машину, на красный свет, а там уже так валит дым… Шириной с дом столб! Валит темно-серый, чёрный дым», — вспоминает Ольга. Пожарные пытаются искать Красный зал, но не пускает температура. Генин приказывает проложить туда линию пожарных рукавов от автоцистерны. «Были слышны звуки обрушения, температура высокая, было понятно, что пламя уже достаточно близко», — вспоминает пожарный Антон Бридов. Родственников людей, оставшихся внутри «Зимней вишни», собирают в спортзале ближайшей школы №;7. Они ждут от сотрудников МЧС хоть какой-то информации. В школьных кабинетах организовывают комнаты отдыха: на стулья кладут матрасы и простыни, чтобы люди могли хотя бы ненадолго прилечь. Елена Тесленко слышит по радио, что горит «Зимняя вишня». Сегодня утром туда поехали отдыхать ее дочь Арина и муж Игорь. Она мчится к торговому центру. «Я подбежала к пожарным и спросила, где люди. „Не беспокойтесь, всех эвакуировали“», — вспоминает Елена. На поиски дочери и мужа Елену Тесленко посылают то в школу, то к стоящим рядом автобусам. Она мечется по округе, но нигде не может их найти. «В седьмой школе практически никого не было, — вспоминает она. — Меня отправили в соседнее здание. Там сказали посмотреть в автобусах на улице. Я — снова к пожарным. Они снова говорят, что всех эвакуировали, только четыре человека погибли. Кто-то сказал, в какие больницы увозили пострадавших, и я поехала по всем больницам». В здании происходит взрыв. Площадь пожара резко возрастает. Командир Сергей Генин дает команду отступить. «К тому моменту температура была уже крайне высокой, все вокруг плавилось, началось обрушение, поэтому не стал рисковать жизнями сослуживцев и дал команду разворачиваться», — вспомнает он. Лишь спустя полтора часа после возгорания пожарные получают задачу вскрыть уличную дверь на лестницу — ближайшую к тому месту, где на 4 этаже лежат 23 человека. Пожарные легко взламывают эту пластиковую дверь, но остальные двери, ведущие с лестницы на этажи, — железные, и они тоже заперты. Для их вскрытия требуется бензорез. Вот как причину его отсутствия объяснит в суде пожарный Александр Малышенко. Александр Малышенко: У нас один бензорез на всю часть. Он списанный давным давно. Как-то мы его пытались ремонтировать своими силами. То его не было на отделении, то он сломанный был… Не помню, был ли он у нас в тот день. Судья Николай Быданцев: Вы не знаете, командир отделения Бридов или начальник караула Генин докладывали руководству, что у вас в неисправном состоянии находится бензорез? Малышенко: Об этом все знают. Он списанный. Мама 9-летней Арины Елена Тесленко мечется по кемеровским больницам. В ожоговом центре с ней случается приступ паники. «Не было никакой информации, — вспоминает она. — Волонтеры сказали, что нужно ехать обратно в седьмую школу. Приехав туда, я поняла масштаб происходящего. Уже был виден пожар, в школе собралось много родственников пропавших». Отступив с 4 этажа из-за смертельной опасности, звено Генина начинает подавать воду из ствола по коридорам первого этажа. Пожарные проливают пол, стены и потолок, чтобы охладить строительные конструкции и избежать обрушения всей «Зимней вишни». Затем звено Генина переходит на другой участок. — Вышли на крышу. Пролили стену, затем крышу. Разбили витражи. Они над бассейном — туда стали проливать, — вспоминает командир отделения Антон Бридов. Пожарные достают первые 4 из 23 тел, лежащих в тупике у железной двери и злополучного окна 4 этажа. — Я проверил зрачки у людей: увидел «кошачий глаз». На свет от фонарика они не реагировали. Наступила биологическая смерть, — вспоминает начальник службы пожаротушения Андрей Бурсин. Пламя разгорается так сильно, что угрожает пожарным, работающим на подъемнике. Они долго кричат благим матом, чтобы их убрали от огня, но водитель подъемника по какой-то причине не реагирует. Очевидцы просят полицейских хоть что-то предпринять, но они стоят как вкопанные: — Ну по рации передайте, пусть отодвинут их. Жарят, что ли, там? Ну че не передадите-то? — У нас не наша это связь, понимаете? — Вы же полицейский! Перепрыгните через забор, кого-нибудь найдите… Вы че смотрите-то? Огонь вырывается из шахты вентиляции и перекидывается на обшивку стены, на которой всего за одну минуту возникает обширное возгорание. Тем временем родственников уводят от здания, сажают в автобус и просят составлять списки тех, кто не вернулся. Пожарные снова поднимаются в окно 4 этажа у запертой двери, чтобы забрать тело Евгения Москаленко. Из-за его крупного телосложения ни в прошлый, ни в этот раз сделать это не удается. Но теперь они обнаруживают еще и труп его дочери Ксении, который без труда эвакуируют через окно. Украинский пранкер Евгений Вольнов — уроженец Донецкой области и активный противник ДНР. В эту ночь он прямо во время стрима обзванивает кемеровские морги. Притворяясь «майором Поздняковым из МЧС», он командует готовиться к приему трехсот трупов: — У нас больше 300 двухсотых! Что у вас по местам? Сколько можете принять? — Больше трехсот трупов, что ли? — Да. — Ё* твою мать, прости ты мою душу грешную… Аудиозапись звонка. Сотрудники моргов принимают звонки Вольнова за чистую монету. По городу мгновенно проносятся слухи о трехстах сгоревших в «Зимней вишне». Впоследствии пранкер объяснит, что таким образом мстил россиянам за поддержку присоединения Крыма. Супруги Александр Ананьев и Ольга Лиллевяли, потерявшие в пожаре троих дочерей, шесть часов стоят на улице перед горящим торговым центром. «Вообще никто к нам ни разу не вышел! Полицейские вели себя крайне агрессивно, — рассказывает Ольга журналистке „Медузы“ Ирине Кравцовой. — Мы бегали через улицу то взад, то вперед, пока эта „Вишня“ горела, нас не подпускали, ничего не объясняли. Над зданием валили клубы дыма, наши дети горели, а мы просто наблюдали». Время от времени Ольга Лиллевяли заходит в штаб в надежде хоть что-нибудь узнать. «В штабе нам все совали в рот печенье и бутерброды, — рассказывает она журналистке „Медузы“ Ирине Кравцовой. — Мы с мужем пытались кого-то из полицейских останавливать в школе, чтобы спросить, чего ждать, но они от нас грубо отмахивались, им было по фигу». Супруги узнают из новостей, что где-то в школе находится глава Кемерово Илья Середюк. «Понимаете, из новостей узнали! — с возмущением скажет Ольга журналистке „Медузы“. — Он даже не осмелился сам выйти к нам! Мы с мужем не выдержали и стали орать: „Середюк, выходи!“» — У меня трое детей там. А вы молчите! Уже столько часов, а вы ничего не говорите. Тоже мне власть! Вы хоть что-нибудь делаете? Пусть сюда придет тот, кто здесь всем руководит! Пусть скажет правду. Вскоре к людям все-таки выходят замгубернатора Владимир Чернов и тот самый мэр Кемерова Илья Середюк. Но их попытки объяснить объективные причины «медлительности» пожарных делают только хуже. — Люди висели на четвёртом этаже, стёкла повыбивали, на рамах висели, люди, понимаете? — Человек там сползал! Страшно было смотреть, как рука у человека горела! — Они стояли и смотрели! Ничего не делали. Родственники посетителей «Зимней вишни», которые пока еще числятся пропавшими без вести, ни за что не хотят верить в худшее. Один из них подходит к замглавы кемеровского МЧС Евгению Дедюхину и пытается выяснить, стояла ли на парковке торгового центра машина с определенными номерами: — Мне брат позвонил. Сказал, что приехал в «Зимнюю вишню» с семьей — женой и ребенком — чтобы сходить в кинотеатр. А потом он позвонил с мобильного и сказал, что сидит в кинозале, идет дым и что они все задыхаются и не могут выйти из зала. Может быть, его не было в кино? Может быть, его автомобиль не стоял возле «Зимней вишни»? Директор компании, которая владеет «Зимней вишней», Юлия Богданова делает заявление, что торговый центр подожгли неблагополучные подростки: «Это 100% поджог, — заявляет она. — Там загореться ничего не должно. В поролоновой яме лежат маты. Рядом никаких ни проводок, ничего не было. Последнее некоторое время серьёзные проблемы здесь с подростками, мы вызывали инспектора ПДН, многократно полицию». Охранник «Зимней вишни» Олег Колобовников вслед за своей руководительницей говорит о неблагополучных подростках: «Там на игровых автоматах толпа стояла, — объясняет он. — Они без карточки играли. Я их попросил выйти. Потому что они играли бесплатно, не оплачивая. Я попросил у них карточку: „Покажите, что вы играете“. Они мне карточку не показали. Я остальную молодёжь собрал и повёл на выход к лифту». Добравшись до Красного зала, пожарные находят там первые три тела. В радиопереговорах они называют погибших «пакетами». — Во 2-м кинозале обгоревший «пакет». — Сильно обгоревший, так понимаю? — Сильно. Аудиозапись переговоров. Число тел, найденных в красном зале, вырастает до 13. — Во втором кинозале отрыли 13! — Во втором 13 нарыли? — недоуменно переспрашивает собеседник. Аудиозапись переговоров. Вместе с трупами, уже обнаруженными к этому времени в тупике у железной двери, общий счет жертв вырастает до двадцати. Пожарные запрашивают у МВД специальную санитарную машину для перевозки тел: — Общее количество «пакетов» — 20, — передает информацию для полицейских удрученный пожарный. Аудиозапись переговоров. В Красном зале находят еще двух погибших, а в тупике у железной двери — сразу 15, из них — 7 детей. Общее число возрастает до 37. — Тела лежали близко друг к другу, в разных позах. Из тех, что я запомнил, могу назвать тело мужчины. Он сидел на коленях, руками упершись в дверь, как будто пытался открыть ее, — вспоминает пожарный Дмитрий Струков. Аудиозапись переговоров. Начальник службы пожаротушения Андрей Бурсин раздавлен информацией о невиданном числе погибших. — Я просто не поверил. Я был уверен, что мы проверили всё, что можно. Я понимал, что такого быть не должно. Все должны были эвакуироваться, бежать. На меня это произвело огромное впечатление, — вспоминает он. Возле областной станции переливания крови с шести утра выстраивается очередь. Но вскоре выходит сотрудница и объявляет, что необходимости в биоматериале больше нет. Неподалеку от нее стоит мужчина по имени Михаил: у него в пожаре сгорел пятилетний брат. «Мне это нужно», — говорит он о сдаче крови. Михаила отказываются принять: просят записаться на ближайшую свободную дату. В спортзале школы №;7 прямо под баскетбольным кольцом стоят парты. На них — 12-литровое желтое ведро с чаем, банка растворимого кофе, бутерброды с сыром и пластиковые стаканы с разбавленной водой валерьянкой. Люди сидят на лавках в центре зала — по двое, по трое, кто-то в одиночку. Среди них, укрытые одеялом в бело-голубую клетку, Александр Ананьев и Ольга Лиллевяли. В «Зимней вишне» заживо сгорели три их дочери: двум — по 11 лет, младшей — пять. В спортзал входит социальная работница. Она громко спрашивает: «У чьего ребенка на шее был крестик на красной веревочке?» Поднимает голову женщина, которая, казалось, задремала на коленях у мужа. — Вы уверены, что тесемочка именно красная? Возможно, скорее оранжевая? — Мне жаль. Но веревочка красная, то есть именно алая. К матери троих погибших дочерей Ольге Лиллевяли трижды в течение получаса подходит сотрудница медико-психологической службы и просит повторить, сколько ее детей погибло и сколько им было лет. Ольга каждый раз послушно отвечает на вопросы, но начинает плакать. «В нашем государстве все так устроено, что вам все равно еще несколько раз придется давать показания, — говорит ей сотрудница. — Не плачь, слезы еще понадобятся. Самое страшное еще впереди». Маму погибшей пятиклассницы Алену Зипунову сотрудница медико-психологической службы успела опросить уже раз восемь. «Я хотела сбежать от нее на улицу, хоть пореветь спокойно, но она и там меня настигла», — говорит Алена журналистке «Медузы» Ирине Кравцовой. Женщины в зале в основном сидят, молча глядя в пол или в стену. Но стоит одной из них всхлипнуть, за ней сразу начинают плакать другие. Иногда к ним подходят спасатели и предлагают выйти подышать воздухом или что-нибудь съесть. Одна из женщин отталкивает руку подошедшей к ней сотрудницы МЧС. «Мой сын догорает там, а вы мне бутерброд в глотку пихаете, — возмущенно отвечает ей женщина. — Вы в своем уме вообще? Он, наверное, уже превратился в уголь, господи!» У женщины, сын которой носил крестик на оранжевой тесемке, звонит телефон. Она берет трубку и молча слушает около двух минут; потом кладет ее и начинает плакать. Ей сообщили, что ребенка нашли под завалами. Мертвым. Сотрудница МЧС подбегает к ней со стаканом валерьянки и шприцем. «Так не бывает», — едва слышно говорит женщина и продолжает плакать. Пожарные готовы начать эвакуацию тел. Для этого требуются мешки для трупов и присутствие следователей. С той стороны тревожно интересуются, не упадет ли на них кровля. Пожарные отвечают, что никаких гарантий дать не могут: — 534-й, поторопите эти мешки сюда нам. Начинаем обнаружение и эвакуацию пакетов. Нужен следственный комитет, представитель. — А кровля там какая? — Значит, перекрытие, оно тут прогорело. Местами уже небо видать. Местами просто профлист свисает. — Он упадет на нас или нет? — Ну, меры предосторожности соблюдаем, смотрим. Но никто не застрахован, что она может дальше упасть. Аудиозапись переговоров. Пожарные вдруг вспоминают, что у выноса трупов не должно быть случайных свидетелей. Работы приостанавливают. — Всех посторонних — из здания! Обеспечить пропускной режим! Оцепление по периметру! Отправить полицию в здание рядом, чтобы людей убрали из окон с телефонами! Аудиозапись переговоров. На частоте пожарных проходит важная информация для понимания того, что произошло в «Зимней вишне»: никто никого в кинозалах снаружи не запирал. — Вы мне скажите, большой кинозал — он был закрыт? — Нет, все кинозалы были открыты. Аудиозапись переговоров. Число погибших чуть было не увеличивается еще на три, но, к счастью, хотя бы этот сигнал оказывается ложным. — На третьем этаже при разборе завалов обнаружено три «пакета» взрослых. И через некоторое время: — Проверили, это три манекена, отбой. Аудиозапись переговоров. Число тел, найденных в Красном зале, резко возрастает до 29, а общее количество жертв — до 51. Уточняя их число по радиосвязи, кто-то забывает, что их принято называть «пакетами» и называет погибшими. Его резко обрывают. — Я правильно понял, еще 14 погибших? — Цифру ты услышал просто! Цифру, бл***! — огрызаются в ответ. Аудиозапись переговоров. Запрет пожарным говорить о жертвах в радиоэфире — рапространенная практика. Так достигается улучшение показателя смертности при пожарах. «В советской пожарной охране, если человек умирал через 90 дней после пожара, то считался погибшим при пожаре, — позже объяснит „Коммерсанту“ инженер пожарной безопасности Александр Подгрушный. — Теперь только явные признаки воздействия огня должны быть. Перевожу на русский: загорелась квартира, человек прыгнул с седьмого этажа. Все, он не считается погибшим при пожаре — он же от удара об асфальт умер. Вытаскиваешь человека из горящей квартиры. Он без признаков жизни. Тебе запрещают передавать, что это труп. Ты его обязан быстро сплавить в скорую помощь. У тебя в эфире проходит, что это пострадавший. То есть в эфире — ложь. Тебе говорят: ты не врач, ты смерть не можешь констатировать. Ругают пожарных, если есть жертвы. Дана негласная команда, чтобы статистика была лучше». Глава МЧС Владимир Пучков, прилетевший в Кемерово, выходит к журналистам. Он объявляет последнее число погибших: 64 человека. Впоследствии информация о гибели четырех не подтвердится и официальным числом станет ровно 60. Владимир Пучков приходит в спортзал к родственникам погибших. Отец троих сгоревших дочерей Александр Ананьев кричит на министра матом и припоминает ему невыученные уроки пожара в пермском клубе «Хромая лошадь». В 2009 году в нем в считанные минуты погибло 156 человек. — Стройнадзор, ростехнадзор… А вы, бл***, не можете затушить! Расскажите, почему начали тушить здание снаружи, а не изнутри? Почему? Мы, по факту… Вы, по факту, повторили трагедию, которая уже была в «Хромой лошади». Было такое? Дети! Министр отчитывается перед родственниками, что лично контролирует поисковую операцию, но у Александра Ананьева, потерявшего троих дочерей, это вызывает лишь горькую усмешку: Пучков: Я каждую смену провожаю пожарных, спасателей… Ананьев: От вас не пахнет горелым. Провожаете вы смены… Из поселка Трещевский в «Зимнюю вишню» на киносеанс поехала половина 5-го класса — шесть девочек. Все они погибли. На следующий день после пожара сюда приезжает целая толпа репортеров с федеральных каналов. 60-летний житель Трещевского Сергей Сергеевич Черников рассказывает Закрыли, говорит. Способная девочка, внучка… Она вывела бы всех! Дверь закрыли. И сейчас МЧС показывает, что да, двери были заблокированы… Ребята, ну чё толку-то, что задержали эту женщину-то? Чё толку-то? «Хромая лошадь», и чё там, кого задержали? Кого посадили? Так и здесь посодют канцеляршу, охранника посодют, который не пропустил мужика, который… три девочки у него погибло, три девочки… Он дошёл, все закрыто, а вырвать-то нечем. Всё, он начал задыхаться. Я уже там был. Никому не было, не пускают. Я им говорю: «Бегите, спасайте детей, ****ь!» Необученные, видать! Щас ищем крайних! У меня внучка сгорела, ****ь, заживо! Шесть человек сгорело, шесть детей с деревни, весь класс, шесть детей, шесть девочек сгорело! Заживо! Через дорогу от «Зимней вишни» возникает стихийный мемориал. Вокруг него собираются люди. Почти все приходят туда с детьми. Взрослые несут цветы, дети — игрушки. Некоторые шепотом читают молитвы за погибших и оставляют на мемориале иконы. «Ты был хорошим, я тебя люблю», — говорит мальчик лет семи по имени Артем и кладет к мемориалу голубую игрушечную машинку. Его бабушка рассказывает журналистке «Медузы», что дети дружили и часто играли вместе. В воскресенье родители Артема тоже собирались повести его на каток в «Зимнюю вишню», но у мальчика поднялась температура, и он остался дома. Акция «Свеча памяти» по погибшим в «Зимней вишне» проходит в спортзале бесланской школы № 1. В этом городе как нигде в мире знают, что такое массовая гибель детей. В 2004 году прямо в этом зале погибли более трехсот заложников, большинство из которых были детьми. Соболезнования семьям погибших выражает основной владелец «Зимней вишни», миллиардер Денис Штенгелов. Он упоминает версию администрации ТЦ: якобы причиной пожара стала не неисправность проводки, а поджог: «Кто-то поджег поролон. Это единственная версия, которую я слышал». Впрочем, в отличие от непосредственного руководства «Зимней вишни» миллиардеру Штенгелову арест не грозит: — Я живу на две страны и сейчас нахожусь в Австралии. — Собираетесь ли приехать в Россию в ближайшее время? — Собираюсь. Он не приедет. Соболезнования семьям погибших выражает министр иностранных дел Украины Павел Климкин. Пожар в «Зимней вишне» — главная тема «вечера с Владимиром Соловьевым». Политолог Сергей Михеев возлагает часть вины за гибель детей на их родителей, которые не пошли в кинозал смотреть мультфильм вместе с ними: «Оставил своего ребенка там, потому что ему важнее в ресторане где-то посидеть или сходить в какой-нибудь магазин! — заявляет он. — А в итоге-то все одно и то же! Каждый кусок своей души отдал! Просто продал что называется, да! Не подумав о том, что кроме всего прочего, вот все, что тебе надо: получить развлечения, получить прибыль, сходить в магазин — ты должен оставаться, главное, человеком! Человеком оставаться!» Неподалеку от областной администрации начинают стихийно собираться кемеровчане. Они требуют от властей ответа за массовую гибель людей в «Зимней вишне». Площадь Советов, где находится администрация, огораживают железными решетками и выставляют полицейских. К народу выходит заместитель губернатора Сергей Цивилев. Ему суждено сыграть очень заметную роль на сегодняшнем митинге. Цивилев — не простой чиновник. На должность он назначен всего за три недели до пожара. При этом он даже не был знаком с бессменным губернатором Кузбасса Аманом Тулеевым, который правит регионом уже 20 лет. «Я ответственно заявляю, что никаких личных отношений с Цивилевым у меня нет. Я его просто не знаю. Он назначен „сверху“», — заявит Тулеев на встрече с областными депутатами ровно через месяц после трагедии. Разгадка этого назначения, возможно, состоит в том, что новый замгубернатора женат на двоюродной племяннице президента России Анне Цивилевой — в девичестве Путиной. К собравшимся выходит глава Кемерова Илья Середюк. Он предлагает им всем пройти в здание музыкального театра, чтобы провести там собрание. Но люди категорически против того, чтобы уходить с улицы «Правду! Правду! Правду! Правду!» — скандирует толпа. Когда народу собирается достаточно много, несколько мужчин просто отбрасывают заграждения вокруг площади. Все вместе идут прямиком к областной администрации. Полицейские сопротивления не оказывают, а лишь бегут вперед народа, чтобы преградить ему вход хотя бы в само здание. На помощь полицейским на бронированном КамАЗе прибывают бойцы ОМОНа. Они встают плотными рядами между митингующими прямо на лестнице и самим входом в администрацию. — Выходи, трус! Наши дети сгорели! — кричат из толпы в адрес губернатора Амана Тулеева. Вместо него выходит его заместитель Владимир Чернов. Он говорит о компенсациях семьям — по миллиону рублей за каждого погибшего. — Жизнь наших детей бесценна, урод! — отвечают в толпе. — Миллион за ребенка — вам не стыдно? Житель Кемерова Сергей Агарков приходит на митинг с женой, держа в руках портреты своих детей, Кости и Маши. В кино их повела бабушка в честь весенних каникул. Все трое погибли. — Маша была отличницей, Костик тоже. У Машеньки недавно день рождения был, маленький юбилейчик — 10 лет исполнилось. Ей столько куколок подарили, она даже не успела с ними поиграть. В гробик ей с собой положим, — говорит Наталья Агаркова журналистке «Медузы» Ирине Кравцовой Сергей Агарков просит замгубернатора дать ему микрофон: — Нам говорят по телевизору, что мы живем в самой богатой стране. Но пламя, в котором горели наши дети, приехали тушить необученные пожарные и эмчеэсники на спецтехнике 1980-х годов, без вертолетов, без достаточного количества масок, без оборудования. Где же наше богатство? Дети на верхних этажах кричали, что им не хватает воздуха, они просили их спасти. Но вы даже не расстелили нужное количество тентов под окнами! Моя мать оказалась в очаге пожара и сгорела заживо, дочь сгорела полностью. Вы видели когда-нибудь по-о-олностью сгоревшего человека? Вы знаете, как он выглядит? Я благодаря вам узнал! Тело моего сына осталось целым, но он задохнулся от угарного газа, у него внутри все черное, — видимо, когда бежал, споткнулся, надышался и больше не встал, — говорит он. В Кемерово прибывает Путин, неделю назад избранный на новый срок. Он возлагает букет роз к стихийному мемориалу, немного стоит у него, отдавая дань памяти погибшим, и едет в администрацию области. Слово на митинге берет Игорь Востриков, потерявший в пожаре сестру, жену и трех малолетних детей: — Дети умерли, их уже не вернуть. Нам нужна чёткая справедливость! А моё мнение — виновато всё правительство, которое довело страну до ситуации, когда пожарных расчётов не хватило, вертолётов нету, ****ь, в самой богатой стране! А почему? А вы можете мне ответить, почему? Ответите, почему? «Денег нет, но вы держитесь»! «Денег нет», извините! Замгубернатора — тот самый родственник Путина — Сергей Цивилев еще не знает о страшной трагедии, которую только что пережил Востриков. После такого политического выступления он думает, что тот пришел сюда «попиариться»: Цивилев: Вы спокойнее разговаривайте с людьми. Молодой человек, вы что, хотите попиариться на горе? Востриков: Нет. На каком горе? У меня вся семья погибла… Цивилев: Как ваша фамилия? Востриков: Востриков! …сестрёнка, Сабадаш Алёна Игоревна, жена, Вострикова Елена Сергеевна, и трое детей — семь, пять, два года! «Попиариться» я сюда пришёл, да?! После пранков Евгения Вольнова город полнится слухами о трехстах погибших в «Зимней вишне», телами которых якобы переполнен кемеровский морг. Глава города Илья Середюк предлагает, чтобы митингующие сформировали инициативную группу, которая съездит в морг и проверит, сколько там тел на самом деле: — Вопрос, который волнует сегодня всех: а сколько человек реально погибло? Информация у всех разная. Интернет, социальные сети, мессенджеры, официальная информация… Есть возможность… Ребята! Давайте это проверим. Выбирайте, кто? Пять человек! Я еду с вами! Путин открывает совещание федеральных и кемеровских чиновников: — Что же у нас происходит? Это ведь не боевые действия, не выброс метана в шахте неожиданный. Мы говорим о демографии и теряем столько людей. Из-за чего? Из-за какой-то преступной халатности, из-за разгильдяйства. Никто из чиновников не решается ответить с места. Не слышат ответов на свои вопросы и митингующие под окнами администрации: — Мы уже час просим вас принести колонки! Почему вы даже к встрече не подготовились?! Мы же ничего не слышим. — Да они, наоборот, подготовились! Смотри, сколько ментов позвали! Глава МЧС Владимир Пучков заявляет президенту, что все разрешения «Зимней вишне» выдавала мэрия Кемерова. Впоследствии выяснится, что частью помещений торгового центра владеет родной брат главы города Никита Середюк. Этот конфликт интересов не получит никакого развития во время следствия. Президент недоволен, что мэр не пришел на совещание: — А мэр-то где? Почему мэра не позвали? Мэр где? Чего он там бродит? На самом деле Илья Середюк вместе с инициативной группой митингующих уехал в кемеровский морг проверять количество жертв. На площади мать двоих погибших детей возмущается, что в Следственном комитете с неё требуют подписку о неразглашении: — Я хочу узнать, почему нас заставляют подписывать документ о неразглашении перед и только после этого позволяют увидеть в морге детей? На каком основании? Я вас спрашиваю, черти! Замгубернатора Цивилев игнорирует вопрос и снова начинает говорить о соболезнованиях. Из толпы раздаются крики: — Отвечай на вопрос, упырь! — С тобой разговаривают, чмо! В лицо женщине смотри! Почему мать должна давать подписку, что не посмеет рассказать никому, что вы сожгли ее детей? Бастрыкин сообщает президенту, что в «Зимней вишне» не работала пожарная сигнализация: Бастрыкин: С 19 числа у них сигнализация уже не работала, тем не менее мер по исправлению этого недостатка не принималось. Путин: Подождите. Сигнализация не работала почему? Бастрыкин: Технически не работала. Отключилась, и никто не занимался, не выяснял, почему она не работает с 19 числа. Она просто не работала, и никто этим не занимался. Путин: То есть они знали, что сигнализация не работает, и ничего не делали? Бастрыкин: Да, и ничего не делали. Бастрыкин говорит, что охранник Сергей Антюшин мог запустить систему оповещения о пожаре вручную, но не сделал этого. Путин: Не включил, когда уже начался пожар? Бастрыкин: Да. И мы не можем дать объяснения разумного. Не можем, так сказать, объяснить. Он не может объяснить, этот чоповец. Тоже имеет лицензию, лицензированное предприятие, но какой-то совершенно не подготовленный человек. Путин призывает к ответу главу МЧС Владимира Пучкова: — Ваши сотрудники проверяли их? Или только два года назад и всё, что ли? Подавленный министр, называющий его «товарищ Президент Российской Федерации», ссылается на режим налоговых каникул, по которому малый бизнес освобождается и от пожарных проверок тоже. Путин этого объяснения не принимает: Пучков: Товарищ Президент Российской Федерации! С учётом того, что там было 27 предприятий, это всё объекты малого бизнеса, которые получили налоговые каникулы. Путин (перебивает): Ну и что? Налоговые каникулы здесь при чём? Налоговые — это налоговые, а вопросы безопасности к налогам не относятся. Вы говорите про налоговые каникулы и обеспечение безопасности — это разные вещи. Первое чувство, когда говорят о количестве погибших и погибших детей, хочется не плакать, а реветь хочется. А когда послушаешь, что здесь сказано, уже другие чувства возникают, честно скажу. Пока Путин отчитывает чиновников в администрации области, Сергей Цивилев продолжает отбиваться от разъяренных людей: Участница митинга: Почему вы в белой рубашке? Замгубернатора Сергей Цивилев: А почему, по-вашему, из-за смерти детей я не могу надеть белую рубашку? Участница митинга: У нас вообще-то траур! Ваши руки в крови! В отставку! К Путину обращается губернатор Аман Тулеев. В «Зимней вишне» у него самого погибла племянница, 11-летняя Таня Курчевская. Тулеев просит прощения у Путина, но не догадывается попросить его у родителей, потерявших своих детей: — Владимир Владимирович, Вы лично звонили мне. Ещё раз спасибо великое. Прошу прощения лично у Вас за то, что случилось на нашей территории. Не имея точной информации, губернатор докладывает президенту, что в «Зимней вишне» кто-то якобы запускал фейерверки, и из-за них начался пожар: — Те, с кем я встречался, говорят, что был утренник, и там были фейерверки. Это предварительно, очевидцы говорят. И оттуда всё пошло. Тулеев заявляет, что собравшиеся на площади — не родственники погибших, а оппозиционные активисты. — Дальше началось как обычно. На горе, на людском… Вся эта оппозиционная сила в момент приехала, в момент. Идут по домам, идут на предприятия, которые рядом расположены, в жилой сектор. Сегодня там где-то человек 200. Что хотят?.. Это вообще не родственники погибших, это вообще вот, ну те, кто постоянно бузотёрит. Проехавшись по «бузотерам», губернатор заявляет, что настоящим родственникам погибших уже выделено по миллиону рублей. «Денег у них будет много. Счёт открыт», — заявляет Тулеев. Тулеев завершает выступление постановкой своей главной задачи после огромной трагедии в Зимней вишне: — Моя задача — не допустить того, что творится, того, что это вороньё на чужом горе пытается спекулировать и добиваться непонятно… Ну понятно, ясные там цели, лишь бы очернить. На площади подросток из толпы грубо отчитывает Сергея Цивилева: — Сюда смотри! Я с кем разговариваю, а?! В истории России произошло самое страшное событие. Погибли сотни людей. А вы стоите здесь и отнекиваетесь! — Саш, они тебя не слышат. Им наплевать. — Вы пойдёте в отставку или нет? Вы пойдёте сами, или нам придётся вас вынести на руках туда, а? — Когда мне позвонила дочь, я ехал с бешеной скоростью, я доехал за пять минут до туда… Я поднялся на четвёртый этаж, — вспоминает отец погибшей девочки. — Было задымление небольшое. Я побежал туда, были МЧС, пожарники. Я говорил: «Где моя дочь?», по телефону с ней разговаривал. Она говорила: «Я здесь, папа», я говорил: «Ложись на пол, дыши! Дыши, не умирай!» Я бежал туда, я полез туда, они меня за ноги схватили, и потащили обратно. Я говорю: «Вы сволочи! Вы тут стоите, четыре жлоба, ****ь!» Я разговаривал с дочерью, она сказала: «Пап, я тебя люблю, я задыхаюсь, я теряю сознание!» Путин навещает пострадавших в больнице. У сотрудника МЧС Андрея Сергеева он просит оценить произошедшее с точки зрения профессионала: «В черном дыму абсолютно ничего не видно, — объясняет пожарный. — Даже нам, в специальном оборудовании, ничего не видно, только на ощупь». Посещает Путин и морг, который в этот момент проверяют члены инициативной группы, сформированной на митинге. Здесь президент наконец пересекается с мэром Кемерова Ильей Середюком: Путин: Два года не проводили проверок. Середюк: Владимир Владимирович, проводилась проверка. Путин: Когда? В 2016 году? Середюк: Госпожнадзором выданы предписания. Путин: В 2016 году. Сейчас-то 2018-й. Середюк: Были выданы предписания, и затем был объект перепродан. Путин: При чём тут перепродан, не перепродан. Безопасность должна быть обеспечена. Продан он или не продан, какая разница? Президент обещает членам инициативной группы, что следователи пройдут по всей цепочке виновников пожара. — То есть, вы нам даёте слово, что всё будет под контролем, и будет правда? — спрашивает кемеровчанка. — Даже не сомневайтесь. Побывав даже на хладокомбинате, где якобы тоже прячут сотни тел, члены инициативной группы возвращается на площадь: — Ничего кроме пищевых продуктов мы там не видели. Ребята, просто подумайте, если пропало 100 трупов, то где те люди, которые их ищут?! Когда люди уже начинают расходиться, замгубернатора Сергей Цивилев просит прощения у пострадавших и преклоняет перед ними колено. Не всем этот жест приходится по душе. — Я ещё раз прошу прощения перед теми, кто попал в эту сложную ситуацию. Я становлюсь на колени перед этими людьми. — Позор! Да не надо, это все театр! — Правильно! Митинг закончен, и на том самом месте, где утром разъяренные люди прорвали оцепление площади, один из горожан теперь спокойно гуляет со своей дочкой. Девочка забирается на горку и улыбается папе. Отец: Дети доверяют родителям, как богу. И всегда так будет… Только трудно быть богом. Журналист Сергей Лютых: Вы верующий? Отец: Не знаю, вряд ли. Но они все, безусловно, ангелы. В спортзале школы №7 снова собирают родственников погибших и приводят туда пожарных, тушивших «Зимнюю вишню». Они пытаются объяснить, что не смогли спасти всех из-за сильного задымления. — Как вы спасли детей-то наших? Почему они сгорели? — Почему? Почему? Почему? Почему? — Потому что сильное задымление. — Как? Вы задыхались? Вы задыхались? — А дети не задыхались? — Мы шли спасать. — Посмотрели на дым и пошли обратно. А дети остались сгорать закрытыми. Люди не принимают довод пожарных, что температура в «Зимней вишне» была выше 600 °С, ведь их близкие продолжали им звонить: — Они ещё были живые, живые, а вы говорите, что там пожар. Ну откуда там 600 °С было? Когда я звонил сыну, у него телефон работал — да он бы сгорел просто. Александр Ананьев предлагает пожарным нарисовать на школьной доске план здания и объяснить на нем свои действия. Но они наотрез отказываются это делать: — Я рисовать не буду, я же говорю. Я отвечу на все ваши вопросы. Я готов рассказать вам всё, как происходило. Между пожарными и родственниками вспыхивает потасовка. Посередине пытаются встать сотрудники медико-психологической службы. — Отпустите их! Отпустите их! — Они не виноваты. Мы их не виним. Мы просим прийти начальника. — Они боятся, что мы их побьём. Александр Ананьев все-таки добивается, чтобы в спортзал принесли школьную доску. Ему приходится самому разбираться на схеме в действиях пожарных. Ананьев: Вы почему по вышке не пошли? Пожарный Сергей Яковлев: Потому что человек здесь просил о помощи. Задымление было. Ананьев: Вас сколько за ним пошло? Яковлев: Я вообще один был. Ананьев: По лестнице почему не запустили и вот отсюда не зашли? Яковлев: Вот этот проход был закрыт. Ананьев: Не был он закрыт! Я здесь встретил машину! Вот эту машину я встретил! Не был он закрыт! Я там стоял! — Вот эту дверь вы пропустили и вот эту. У нас, я так понимаю, вот этот кинозал весь сгорел. Ананьев спрашивает: если пожарные не хотели идти на 4 этаж кратчайшим путем, почему не дали противогаз хотя бы ему самому? Пожарный Сергей Яковлев: Вы были на свежем воздухе. Спасать надо было других. Ананьев: У меня нет вопросов. Тем же вечером горожане снова собираются на той же самой площади, чтобы почтить память погибших. Они отпускают в небо белые шары. Женщина говорит сквозь слезы: — Символ чистоты ребёнка. Пусть его душа спокойно летит на небо. А мы будем помнить. Вечно. Подобно тому, как в ночь сбора останков пожарные стали называть погибших «пакетами», кемеровские власти, да и немалая часть города, стараются выместить из памяти трагедию, унесшую жизни 60 человек, 37 из которых — дети. * * * Родственник Владимира Путина, назначенный новым губернатором, Сергей Цивилев пришел с идеей-фикс: создать на развалинах «Зимней вишни» не место скорби, а место силы. Он будет повторять это при каждом обсуждении будущего модного парка, соавтором которого он станет вместе с американским архитектором Джоном Вайдманном. — Главная башня — самый большой в Кемерове светомузыкальный фонтан просто неописуемой красоты, — восторгается построенными в парке «уникальностями» местное издание МК-Кузбасс. — Этот фонтан является самым сложным. Вода может подаваться как снизу, так и сверху, — гордится своей работой губернатор. — Все наши фонтаны в Парке ангелов работают с использованием пара, света, музыки и даже ароматизации! — Парк крутой. Люди туда приезжают, свадьбы играют. Селфи, селфи, селфи… Звёзд приглашают. И вот именно поэтому я туда ни ногой, — делится Игорь Востриков. — И не только я, очень много людей. Родители требовали, чтобы это было место тишины. Мы с горем пополам отстояли название «Парк ангелов». Но в итоге сделали… Ну сделали — вау, что тут скажешь! Всё, это место развлечения. На кладбище по факту, потому что кремация произошла. Мы не бастуем: что сделали, то сделали. Сквер действительно красивый. Но он не про нас. Игорю Вострикову вторит Елена Тесленко. В парке её больше всего озадачил глюкофон — музыкальный инструмент, металлический барабан, на котором выбиты имена погибших. На открытии парка родственники собрались вокруг и не знали, что это такое и что им вообще делать. — Каждый имя своего ребенка на нем поглаживал, — с горечью вспоминает Елена. — И вот нас раздвигает какая-то женщина лет пятидесяти: «О, тут же можно подолбить! Где эта палка?» — орала она на всю округу. Марина Ковалевская после пожара месяц не выходила из дома. В 44 года она потеряла обоих детей. Похоронив их, они с мужем уехали жить за город. — Мы ничего не стали убирать отсюда. Оставили все, как было в тот день, когда ушли наши дети. Здесь все на месте: зубные щетки, резиночки для волос, школьный портфель, игрушки в ванной. Будто детки ушли погулять и вот-вот вернутся. Туда мы не приезжаем. Квартиру оставили как память, где прошло счастливое время. Если честно, мы надеемся, что Бог позволит нам еще иметь детей. Тогда, может, мы сюда вернемся, — рассказывала Марина в 2019 году. В квартиру Ковалевские не вернутся, опасаясь болезненных воспоминаний. Но спустя еще два года, восемь неудачных ЭКО и одну оборвавшуюся беременность у 47-летней Марины родится двойня. Теперь у нее снова есть сын и дочь.
© Copyright: Вячеслав Дорошин, 2025.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
