О, эта странная и страшная любовь...Много грязи вылито на её имя, много травли было. Архив: 2015 г. «Николая Рубцова можно было спасти!» – уверяет гражданская жена поэта, отсидевшая почти шесть лет за его убийство Занесённая снегом Вологда досматривала сладкие предутренние сны. Начиналось 19 января. Крещение. Но тогда, в 71-м, мало кто связывал этот день с христианским праздником. И вдруг тишину разорвал пронзительный крик: – Откройте, откройте же! Я, кажется, убила человека! – в дверь опорного пункта милиции отчаянно колотила молодая женщина. Наконец ей открыли. Незнакомка, размазывая по лицу слезы, дрожала от страха и холода. - Какого человека? - строго спросил участковый. - Николая РУБЦОВА! Странная дама говорила о своём любимом – замечательном русском поэте. В январе 2016 года читающий мир отметит годовщину его гибели. Январь – знаковый месяц для Рубцова. 3 января 1936 года – 80 лет назад – он родился. Прожив всего 35 лет, в январе же ушёл из жизни. Но клубок трагических событий начал раскручиваться еще в 70-м. Ровно 45 лет назад. – ...Ты звонила в «скорую»? – голос заспанного лейтенанта стал стальным. – Нет! У нас нет телефона! – рыдала женщина. – Заходи скорее. В этот момент, словно по чьей-то злой воле, в помещении вырубился свет. Телефон не работал. Милиционер зажёг свечу, стал записывать данные посетительницы: «Дербина Людмила Александровна». Вскоре электричество включили, и милиционер дозвонился до «неотложки». Через несколько минут он с Людмилой был в квартире, где разыгралась драма. Навстречу им вышли медики: «Если бы на пять минут пораньше...». В те дни имя вологодского поэта Николая Рубцова мгновенно облетело страну. Автора тонких, душевных стихотворений многие сравнивали с Сергеем Есениным. На его слова положены любимые всеми песни: «Букет», который так здорово исполнял Александр Барыкин, «Улетели листья с тополей», «Горница»... Вот такой человек был убит любимой женщиной. И она сама в этом созналась. Страна додумывала детали кровавой драмы и предвкушала расправу над злодейкой. ПОД ГРЯЗНОЙ ПРОСТЫНЁЙ Дербина провела в заключении пять лет и семь месяцев. Что произошло январской ночью 71-го, следователи доподлинно так и не установили. Сегодня 77-летняя женщина, сыгравшая ключевую роль в жизни поэта, сидит передо мной на лавочке в одном из дворов на Кутузовском проспекте и долго-долго говорит о том, что носит в себе много лет. Дербина в Москве проездом – больше 20 лет она живёт в Петергофе под Санкт-Петербургом. Я не берусь её судить – кажется, она так до конца и не поняла, что же произошло далёкой зимней ночью. И какой бы ей тогда ни вынесли срок, самое большое наказание она назначила себе сама. – Постоянно возвращаюсь мыслями в ту январскую ночь. Теперь мне кажется, что Коля был ещё жив, когда я выскочила из квартиры. Мне бы в больницу сразу бежать – может, Рубцова успели бы спасти. Но я упустила время. И этим подписала себе приговор. – Что же произошло между вами? – Вечером 18 января в квартире, где мы с Николаем жили, собралась компания – человек пять. Поэты, журналисты. Они вместе с Рубцовым пришли разгорячённые из ресторана – и ещё бутылку вина с собой принесли. Спорили, начали выяснять, кто сейчас самый сильный поэт. «Я самый сильный!» – шумел Рубцов. Ему возражали: «Евтушенко!» Потом друзья стали расходиться. Один на прощание поцеловал мне руку, и Николай взвился: «Да как он смеет!» Позже, когда уже никого не было, он стал меня упрекать, дескать, на кой чёрт мне сдался тот человек: «Он давно уже спит со своей женой, о тебе не думает!» Я хотела уйти, но Рубцов меня не отпускал. «Хочешь, чтобы надо мной смеялись?» – говорил он. Николай кидал в меня зажжённые спички, потом швырнул стакан в стену над кроватью, где я сидела. Осколки посыпались на постель. Меня обуял страх. Всё это продолжалось до четырёх утра. А затем Рубцов произнёс: «Я раскрою тебе череп». И пошёл за молотком – он лежал под ванной. Там же было свернуто нестиранное бельё. В поисках молотка Николай схватил этот ком и явился с ним в комнату. Простыня развернулась, покрыв его как саваном. Эта картина и сейчас стоит у меня перед глазами. «Господи, будто покойник», – подумала я тогда не к месту. Рубцов налетел на меня, мы сцепились, но, запутавшись в простыне, рухнули на пол. Сейчас пишут, что я буквально разорвала ему горло. В какой-то газете даже прочитала о себе строчки из Лермонтова: «Не мог понять в сей миг кровавый, / На что он руку поднимал!..». Какой «миг кровавый» – не было крови. В судебном протоколе написано: «множественные царапины на шее». Потом эти царапины мистическим образом превратились в «колотые раны», о которых кричат клеветники. Я всем говорю: вот два пальца, большой и указательный, ими я, обороняясь, прихватила Колю за горло. Не сжимала – просто теребила кожу. Спустя время скажут, что задела сонную артерию. Но судебно-медицинская экспертиза вынесла другое заключение: Рубцов умер от сердечного приступа. У него было больное сердце. «Букет той девушке, которую люблю» Людмила Александровна ДЕРБИНА от своего поэта так и не дождалась. Она говорит, РУБЦОВ не был щедр на цветы, предпочитая презентовать собственные стихи. Да и посвящены эти строки не ей, а другой девушке – Тае СМИРНОВОЙ, которую в юности Николай очень сильно любил. Но когда его забрали в армию, Таисия вышла замуж. – К слову, за 40 с лишним лет набралось достаточно моих «доброжелателей». Сравнивают меня с Чепменом – убийцей Леннона. Или вот ещё: «Пушкина убил Дантес, Лермонтова – Мартынов, Рубцова – Дербина». «Пусть она покается!» – говорят эти люди. Перед кем я должна каяться? После той трагедии я пришла к вере. И теперь знаю: что бы ни случилось, на всё Божья воля. Перед Господом я уже покаялась, священник накладывал на меня епитимью на три года. Я почти 45 лет на поругании – чего ещё от меня хотят?! ТОПОР НА ЛАВОЧКЕ – Уже после смерти Николая я узнала, что, когда ему было плохо, его отливали водой, – продолжает Людмила Дербина. – Если бы мне рассказали об этом раньше... Пригодились бы и какие-то приёмы – искусственное дыхание, массаж сердца... Я же невежда полная была. Когда все случилось, подумала: в этом виновата только я. Врачи «скорой» мне говорят: «Ну, пойдёмте». А я рыдаю: «Нет, я не могу его мёртвым видеть». Ну и всё. Меня забрали в изолятор. Месяц отбыла в психушке, поначалу сидела с буйными. Я не знаю, как пережила всё это, не рехнулась. Но у меня росла пятилетняя дочка. Когда я вышла из заключения, Инге было почти 11. – Пишут, что Рубцов сильно пил. Не пытались остановить его, лечить?
После того как он разбил рукой окно и порезал артерию, его отправили в ЛТП. Кровь била фонтаном. Хорошо, рядом был медпункт – успели перетянуть жгутом рану и вызвать «скорую». – Это был несчастный случай? – Конечно нет. Я жила тогда под Вологдой, заведовала сельской библиотекой. В тот день я возилась на огороде. Рубцов в комнате пил дрянной портвейн. Потом вызвался помочь. А я говорю: «Да не надо, Коля, я уже заканчиваю». – «Нет, давай помогу». - «Ну, принеси воды». Принес. Потом: «Давай я буду поливать». – «Да ладно, я сама». Он всю воду вылил мне за шиворот. А затем ведро в меня запустил. Я ушла в дом и закрыла перед его носом дверь. Так Коля подбежал к окну, ударил в него кулаком и пробил двойную раму. Тогда-то я и увидела столб крови. Рубцов был бледный, как покойник. Это был совершенно непредсказуемый человек. Один раз сплю и вдруг получаю сильнейший пинок в бок. Говорю: «Коля, за что?» А он: «Я буду тебя не бить – я буду тебя убивать!» Оказалось, ему пригрезилось, что я стреляла глазами, как он выражался, в присутствии мужчины, которого я знать не знала. Ударив меня, Николай выскочил в сени. А там, на лавочке, лежал топор. Я на всякий случай прижала к себе подушку. Смотрю, в углу бутылка стоит. Хотела ее взять, но потом решила: нет, только хуже будет. Прибежал Рубцов: «Не бойся – иду без топора. Я с тобой без топора справлюсь». Кое-как утихомирила. Утром просыпаюсь – бутылка стоит у меня в изголовье. Это что? Какие мысли у человека были? ЗЕЛЁНЫМИ ЧЕРНИЛАМИ – Вы любили Николая Михайловича? – Я обожала его стихи. Плакала, читая их. Сам же он – боже ты мой: худой – – Но у Рубцова была жена и подрастала маленькая дочка. – С Генриеттой Меньшиковой он так и не расписался. Рассказывал, что свела их мать Геты. Коле тогда негде было жить, вот он и остался в их доме. Кстати, именно об этой женщине – матери Генриетты – Рубцов написал: «В горнице моей светло, / Это от ночной звезды. / Матушка возьмет ведро, молча принесет воды». Всё так и было. Коля говорил: «Ну какой я зять? Что толку с меня?» Непрактичный был абсолютно. Детдомовец. Приходилось всё делать «матушке». Николай рассказывал, бывало, она всё утро гремит ухватами у печки, думаешь, наготовила пир на весь мир. А глянешь – на завтрак один чугунок с картошкой на столе. Как же он её называл... Злая до гениальности! Я познакомилась с Николаем Рубцовым в мае 63-го в Москве в общежитии Литинститута – в то время он уже не жил с Генриеттой. О Николае мне рассказала подруга Вера Бояринова: «Есть ленинградский морячок, Коля Рубцов, очень хорошие стихи пишет». Мы пошли к нему в комнату. А там – дым коромыслом. Кто-то на гармошке играет, кто-то песни поёт. Мы с Николаем разговорились и выяснили, что земляки. «А вы стихи пишете? – После той встречи мы расстались. Я успела выйти замуж, родила дочь. А в 67-м, увидев вышедший сборник стихов Рубцова, поняла, что хочу быть рядом. Поехала в Вологду. Когда мы решили пожениться, я сказала: «Коля, у тебя же ребёнок». А он: «Люда, не надо, я уже всё решил». В загсе стали писать заявление – почему-то ручка с зелёными чернилами попалась. И вдруг чернила в ней кончились. Пришлось дописывать чёрными. Как знак. Наша свадьба была назначена на 19 февраля. Ровно за месяц до неё Николая не стало. Я умру в крещенские морозы, Николай РУБЦОВ, 1970 г.
Внук поэта, 16-летний Коля, трагически погиб в октябре 2005-го. Его тело нашли под стенами девятиэтажки на окраине Питера. Следователи назвали трагедию самоубийством, однако у родителей эта версия до сих пор вызывает сомнения. РУБЦОВ-младший был верующим, часто бывал в храме и вряд ли решился на такое. Незадолго до гибели Николая избили. Источник: http://www.eg.ru/society/47153/ © Copyright: Вячеслав Дорошин, 2019.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
