Миф о совместном параде. Часть 2Начало: http://www.stihi.ru/diary/doroshin/2016-05-11 Таким образом, закончив, наконец, с мемуарами Кривошеина и Гудериана, мы переходим к воспоминаниям свидетелей «парада», опубликованным в книге Василия Сарычева «В поисках утраченного» (Кн.2., Брест, 2007 г.) «Время многое затирает в памяти, особенно если тому способствовать. Послевоенные поколения Бреста о совместном параде советских и немецких войск 39-го года в большинстве не знали, а если кто слышал от стариков, то не очень-то верил. Школа, армия, институт вбивали конкретную систему понятий – этакий шлюз для всего, чего не может быть, «потому что не может быть никогда». Интересно, а что «вбивает» в головы своих читателей сам Сарычев? Прочитав написанное, я сразу же отметил для себя те документы, которые он упоминал, как доказательство «совместного парада». Чтобы ответить на вопрос о том, был в Бресте 22 сентября 1939 года совместный парад или была самая обычная процедура передачи города с торжественным маршем, этих документов достаточно, особенно если их читать так, как там написано, а не заниматься «вольной трактовкой», действуя по принципу: «Если доказательство не укладывается в теорию, тем хуже для доказательства». Сарычев пишет: «21 сентября 1939 года вопрос передачи города обсудили с немецкой стороной прибывшие в штаб корпуса Гудериана представители танковой бригады Кривошеина капитан Губанов и комиссар батальона Панов, и была достигнута договорённость относительно действий следующего дня. «1. Немецкие подразделения покидают Брест-Литовск до 14.00 22 сентября. Детальный расклад: 10.00 – встреча смешанной комиссии: с советской стороны – капитан Губанов, батальонный комиссар Панов, с немецкой стороны – комендант города подполковник Холм, переводчик подполковник Соммер. 14.00 – начало совместного парада немецких и советских подразделений. Во время смены флага оркестры играют гимны обоих государств» Думаю, понятно какой именно документ «цитирует» автор? Это хорошо всем известная "Договоренность о передаче города....» (http://kamen-jahr.livejournal.com/191347.html), подписанная капитаном Губановым (с советской стороны) и полковником Нерингом (с немецкой). Обратите внимание, как Сарычев «цитирует» фрагмент, касающийся 14.00. А вот как он выглядит в оригинале: Его перевод: «14:00 Начало прохождения торжественным маршем русских и немецких войск перед командующими с обеих сторон со сменой флага в заключении. Во время смены флага играет музыка национальных гимнов» Кто не силен в языках, может проверить: перевод немецкого слова Vorbeimarsch –«прохождение в строю торжественным маршем (мимо чего-л.); прохождение торжественным маршем». Обычный on-line переводчик дает «Прохождение маршем». Слово «парад» в немецком языке другое – Truppenparade или просто Parade. Далее Сарычев вскользь пересказывает «мемуарную встречу» Кривошеина и Гудериана с определением порядка проведения «парада», и упоминает «военный дневник 19-го корпуса вермахта», который, на самом деле, называется «Журнал боевых действий XIX моторизованного корпуса». Документ, конечно же, он не цитирует, но дает достаточно точный его пересказ, правда с одним «но». Он опять подсовывает читателям то, чего там нет - слово «парад» (правда не «совместный»): «22 сентября парад открыли немецкие подразделения – два дивизиона артиллерии, усиленный полк 20-й моторизованной дивизии и в качестве замыкающего разведывательный батальон. Любопытно, что испытывали в душе взращенные на погромах солдаты и офицеры вермахта, вынужденные чеканить шаг перед принимавшим парад советским евреем Семёном Моисеевичем Кривошеиным? Когда последний немецкий транспорт проехал перед трибуной, настало время коротких речей. Генерал Гудериан объявил о передаче советской стороне «российской крепости Брест». В 16.45 под звуки государственного гимна Германии был спущен немецкий флаг. Затем несколько фраз произнёс комбриг, оркестр, в роли которого выступал обученный игре на духовых инструментах взвод регулировщиков, заиграл советский гимн, и на том же флагштоке был поднят красный флаг. Ба, подумал я! Порядок проведения «совместного парада» описан абсолютно точно и соответствует изложенному в «Журнале боевых действий XIX моторизованного корпуса»! Вот только там нет, как и в приведённом описании, ни строчки, ни буковки о участии в этом «параде» частей комбрига Кривошеина. Это есть факт, на который Сарычев просто решил не обращать внимание. «Совместный парад» ограничился прохождением только немецких частей и завершился после этого прохождения, спуском немецкого флага и подъёмом советского. Далее были краткие речи с обеих сторон, после которых Гудериан попросту укатил из города. Именно поэтому не существует в природе ни единого фотографического снимка, где бы наши танки, вступавшие в город, проходили мимо трибуны, где в этот момент стояли Гудериан и Кривошеин. А подобные фото, но с немецкой техникой, имеются в достаточном количестве. Два из них приводит и Сарычев. Вот они: А, вот, с проходом советской техники у Сарычева очередной прокол: Куда-то «подевался» помост с Гудерианом и Кривошеиным, напротив трибуны вместо «массовки» из наших и немецких танкистов, «почему-то», стоит немецкий автобус, немецкие мотоциклисты и несколько зевак из числа гражданских. На флагштоке, «почему-то» развевается немецкий флаг… В общем, «картина маслом» и фото никак не соответствует тому, что происходило во время «совместного парада». А если кому плохо видно, что там на фотографии, я очень скоро выложу им её в более крупное виде. Дойду до фотографического разбора парада, о котором я говорил в самом начале этой темы, и выложу, с подробными комментариями. Вот и думайте теперь, друзья и коллеги, можно ли верить автору «В поисках утраченного» (Кн.2., Брест, 2007г.) Василию Сарычеву? Ну да ладно, давайте же, наконец, приступим и к свидетельским показаниям участников «парада», опубликованным в его книге. На что я сразу обратил внимание, прочитав их, так это на то, что они не содержат подробной информации, расплывчатые и не точные. Оно, в принципе, и понятно, учитывая через сколько десятилетий, после произошедших 22 августа 1939 года в Бресте событий, эти свидетели «заговорили». Итак: «Светозар Николаевич СИНКЕВИЧ (1924 г. р.): «На Шоссейной улице показались первые советские танки. С чувством величайшего любопытства и совершенно ошеломленный, я побежал смотреть. Ведь это наши, русские! На небольших грузовых машинах сидели солдаты в странных остроконечных шлемах. Поперек грузовика были положены сосновые доски, служившие сиденьем для бойцов, как тогда называли солдат. Лица у них были серые, небритые, шинели и короткие ватные куртки как будто с чужого плеча, голенища сапог из материала вроде брезента. Я подошёл к одной из машин и попробовал поговорить с солдатами. Однако все находившиеся там молча глядели в сторону. Наконец один из них в форменной фуражке со звездой на рукаве заявил, что партия и правительство по просьбе местного населения прислали Красную армию, чтобы освободить нас от польских панов и капиталистов. Я был очень удивлён убогим видом и странной необщительностью соплеменников... В это время меня подозвал другой военный и спросил, правильная ли это дорога к крепости. Дорога была одна: ещё километра два вперед, – и колонна медленно двинулась дальше. Потом я был свидетелем передачи Бреста немецкими военными властями. У здания бывшего воеводского управления стояли ряды германских солдат и военный оркестр. На флагштоке развевался флаг со свастикой. Невдалеке от флагштока стояли какие-то люди в кепках, несколько военных и толпа зевак. После того как сыграли немецкий гимн, флаг со свастикой спустили. Сборный оркестр нестройно сыграл «Интернационал», и кто-то из группы незнакомых мне людей стал поднимать красный флаг с серпом и молотом. После этого немцы быстро покинули город». Что следует из этого свидетельства? Во-первых, свидетель не употребляет слово «парад». Дословно: «я был свидетелем передачи Бреста немецкими военными властями». Во-вторых, абсолютно точно сказано: «После того как сыграли немецкий гимн, флаг со свастикой спустили», подняли «красный флаг с серпом и молотом», после этого «немцы быстро покинули город». Упущено лишь – прохождение немецких частей до момента спуска немецкого флага, а также «передача» Гудерианом Кривошеину Бреста. Упомянутые в самом начале советские танки (вот откуда они могли быть на немецких фотографиях!) и грузовики с красноармейцами шли к Брестской крепости. Следующее свидетельство: «Пётр Онуфриевич КОЗИК (1928 г. р.): «22 сентября 1939 года отец повёл меня на площадь. По городу только и разговоров было, что о приближении русских. По дороге со Шпитальной (Интернациональной) в сторону Унии Любельской (нынешняя ул. Ленина - прим.) повернул оркестр из местных – судя по красным повязкам с серпом и молотом, членов КПЗБ. А по Ягеллонской (Машерова) шла танковая колонна русских. Башни танков имели с боков приваренную длинную скобу, чтобы держаться десанту. Солдатики-пехотинцы все какие-то заморенные. Помню, как они курили. Достанет боец мешочек с табаком, из обрывка газеты смастерит самокрутку, долго высекает искру кресивом о кусок напильника, раздует фитилек, прикурит… А у немца хитрый портсигар: заложит бумажку, крутнёт – и готово. Колонна вермахта уже стояла наизготовку. Перед воеводством, теперешним облисполкомом, – небольшой деревянный помост (трибуна) и флагшток с германским флагом. Русские повернули с Ягеллонской на Унии и остановились. Немецкий чин в шинели с красной генеральской подкладкой и русский комбриг пожали руки. Прошли подразделения, два командира сказали речи. Потом опустили немецкий флаг, подняли советский. Последняя немецкая колонна, печатая шаг, двинула в сторону Граевского моста, повернула влево на Каштановую (Героев Обороны), в сторону крепости, а дальше за Буг. КПЗБовцы стали выкрикивать: «Да здравствует советская власть!» Что следует из этого свидетельства? Во-первых, этот свидетель, как и предыдущий, не употребляет слово «парад». Во-вторых, 22 сентября 1939 года ещё до начала «парада» «советские танки» (как указывает свидетель) уже входили в город, а «колонна вермахта уже стояла наизготовку» для прохождения торжественным маршем и ухода из города. Всё это подтверждается фотографиями, которые я вам представлю, когда дойду до фотографического разбора парада. В-третьих, нет никакой информации о прохождении танков Кривошеина во время «парада» перед трибуной с Гудерианом и Кривошеиным. Следующее свидетельство: «Раиса Андреевна ШИРНЮК (1919 г. р.) и Ярослав Захарович ШИРНЮК (1914 г. р.): «Мы стояли в толпе на площади, примерно напротив костела. Брестчан собралось много. О параде никто официально не объявлял, но «каблучная почта» сработала безотказно: уже с утра все в городе знали, что по площади пойдут маршем войска. Видели, как немцы спешно сооружали у воеводства трибуну. Колонны двигались от Ягеллонской (прим. – сейчас пр-т Машерова) в сторону вокзала. Сначала шли немцы. Их техника и основные силы ушли раньше – теперь печатала шаг оставленная для парада колонна, вышколенная, подготовленная. После съёма флага игравший на площади военный оркестр выстроился в голове последней колонны. Немцы шли начищенные, бравые, ладные. Офицер командовал: «Лянгзам, лянгзам, абэрдойтлих!» («Не спешить, не спешить, чётче!») Показавшиеся следом красноармейцы смотрелись на этом фоне невыгодно. Грязные сапоги, запыленные шинели, щетина на лицах. Выстроившиеся вдоль обочин брестчане в большинстве были настроены к красноармейцам радушно. И тут казус: к крайнему в колонне солдату из толпы подскочила женщина, твердившая сквозь слёзы: «Родненькие… соколики…» – а тот пихнул: «Отойди, тётка!» Все опешили. По-видимому, накануне политруки хорошо поработали с личным составом. При движении танкистов в толпе слева раздались испуганные крики: на перекрестке с улицей Костюшко (Гоголя), где Унии Любельской даёт излом, рассказывали, разогнавшийся танк чуть не съехал в придорожную канаву. Водитель не учёл коварного характера скользкой плитки-трилинки». Что следует из этого свидетельства? Во-первых, мне непонятно, с чего эти свидетели решили, что если «по площади пойдут маршем войска», то это «парад», тем более, что: «О параде никто официально не объявлял». Во-вторых, что касается фразы: «Их техника и основные силы ушли раньше – теперь печатала шаг оставленная для парада колонна…». Для участия в «параде» была оставлена не «колонна», а следующие немецкие подразделения: 90-й моторизованный полк, штаб 56-го артиллерийского полка, 1-й дивизион этого полка и 2-й дивизион 20-го артиллерийского полка. Более того, немецкая техника также присутствовала во время «парада». Посмотрите, хотя бы, на те фотографии, которые я приводил выше. Я приведу и другие. Там есть и артиллерия, и бронетранспортёры, грузовые автомобили, мотоциклы, тягачи. Но, судя по рассказам этих свидетелей, ничего этого они не видели. Странно, да? Более того, я не видел ни единой фотографии «парада», где бы, на фоне трибуны с Гудерианом и Кривошеиным, маршировала немецкая пехота. Читавшие мемуары Семена Кривошеина мне могут возразить, дескать, он указывал (дословно): «За пехотой пошла моторизованная артиллерия, потом танки» (стр. 261), далее были «десятка два самолётов», «потом опять пошла пехота на машинах». Из всего этого, к сожалению, не понятно, был ли пеший проход немецкой пехоты, или в начале, и в конце «парада», «пошла пехота на машинах». И ещё. Кривошеин говорит об участии в «параде» немецких танков, но фотографий этих, также почему-то, нет. В-третьих, после прохода немецких частей, была процедура спуска немецкого флага и подъёма флага советского, краткие речи Гудериана и Кривошеина, но, судя по словам свидетелей, практически сразу за проходом последние немецких частей, шли «показавшиеся следом красноармейцы». Кстати, внешний вид этих красноармейцев, судя по описанию, был отнюдь не парадным: «Грязные сапоги, запыленные шинели, щетина на лицах». Попутно хочу остановиться на вопросе о том, можно ли считать парадом прохождение войск маршем. Обычно, в таких случаях, многие сразу же начинают приводить различные словари, доказывая, что прохождение войск торжественным маршем и парад – одно и тоже. Такой подход к вопросу слишком упрощённый. Во-первых, парады бывают разные, например: парады физкультурников, парады детских художественных коллективов, парады цирковых артистов, гейпарады (прости Господи) и т.д. Нельзя эти «парады» ставить рядом с военными парадами только лишь потому, что в словаре есть такое слово – парад! Во-вторых, торжественным маршем войска проходят не только во время парадов. Внимание! Обратите внимание на фразу: «Порядок проведения торжественных маршей регламентируется Строевым уставом Вооружённых Сил СССР и приказами командиров (начальников)». Это ключевая фраза! При этом ещё раз хочу подчеркнуть то, что в результате переговоров предложил Кривошеин – было компромиссным решением: части немецкого корпуса в походной колонне покидали город, а части бригады Кривошеина, также в походной колонне, вступали в него («Междубурье», Воронеж, 1964 г., стр. 258). Город передавался «из рук в руки». А если вспомнить только что цитируемых свидетелей про «грязные сапоги, запыленные шинели, щетину на лицах» солдат РККА, то от «торжественности» того, что происходило в Бресте 22 сентября 1939 года, не останется и следа, хотя немцы, со своей стороны, действительно, старались, чтобы все выглядело, именно так. На остальных свидетелях, приведенных Сарычевым, подробно останавливаться не буду, поскольку их показания ничего нового по сути рассматриваемого вопроса не дают. Более того, некоторые свидетельские показания о «параде» вообще никакого отношения к нему не имеют, что заставляет задуматься о том, свидетелем чего, всё-таки, были их авторы (имеются ввиду показания Владимира Николаевича ГУБЕНКО (1932 г. р.) и Ромуальда БУЛЯСА (1922 г. р.). Но, перед тем, как закрыть вопрос по свидетелям, и обобщить все рассмотренные свидетельские показания, остановлюсь еще на свидетельстве некоего Зигмунта Квека, опубликованном вот здесь: http://nicodim-from.livejournal.com/93938.html Приведу только самое интересное: «Парад был проведён на улице Люблинской унии, перед зданием в котором ещё несколько дней назад размещались власти Полесского воеводства, – пишет Зыгмунт. Перед входом была установлена трибуна, на которой стояли командиры немецких и советских войск, во главе с генералом Гейнцем Гудерианом и комбригом Семёном Кривошеиным. Немцы выглядели блестяще. Бравые, в начищенных до блеска сапогах и сверкающими медалями. Русские на их фоне выглядели, как бедные родственники. Гимнастёрки висели на них, как мешки от картошки. Не было у них погон со знаками различия. Перед трибуной ехали немецкие танки, противотанковые орудия, машины с пехотой. Проехал даже моторизованный полевой госпиталь! В конце, на малой высоте, пролетели истребители и бомбардировщики. Русские были представлены гораздо скромнее. Прошло только четыре танка и несколько машин с солдатами. Танков должно было быть больше, но они вышли из строя по пути в Брест. Встало их там целых семнадцать!» Что следует из этого свидетельства? Во-первых, что касается фразы: «Парад был проведён на улице Люблинской унии, перед зданием в котором ещё несколько дней назад размещались власти Полесского воеводства». Свидетель говорит неправду. Известно, что город Брест немцы заняли 14 сентября, а так называемый «парад» проводился 22 сентября 1939 года, уж никак не через «несколько дней». Во-вторых, касательно фразы: «Не было у них погон со знаками различия». Погоны в Красной Армии были введены только в январе 1943 года, поэтому, естественно, в сентябре 1939 года их и не могло быть на бойцах и командирах. В-третьих, проход перед трибуной немецких танков не подтверждается другими свидетельскими показаниями, а также фотографическими снимками и кинохроникой, что очень странно, но подтверждается словами Кривошеина. В-четвёртых, вызывает сомнение, и не подтверждается другими свидетелями, фраза свидетеля об участии в «параде» «моторизованого полевого госпиталя». В-пятых, также вызывается сомнение и не находит полноценного подтверждения фраза об участии в «параде» «четырёх танков и нескольких машин с солдатами». В данном случае, есть отдельные упоминания о «танковой колонне русских», шедшей в тот день по Ягеллонской, но, непонятно, поворачивавшей на Унии Любельской для участия в «параде» или нет (Петр Онуфриевич КОЗИК (1928 г. р.), и об участии трёх танков в общем потоке проходившей техники («За советской артиллерией ехали гусеничные тракторы, которые тянули орудия более крупного калибра, а за ними двигались три танка» Станислав МИРЕЦКИ (1921 г. р.). Что касается участия с нашей стороны «нескольких машин с солдатами», то эти показания опровергаются показаниями Раисы Андреевны ШИРНЮК (1919 г. р.) и Ярослава Захаровича ШИРНЮКА (1914 г. р.), свидетельствовавших о прохождении красноармейцев в пешей колонне, а также Станислава МИРЕЦКИ (1921 г. р.): «Красноармейцы шли вслед за немцами. Они совершенно не были на них похожи: шли тише и не печатали шаг коваными сапогами, так как были обуты в брезентовые ботинки. Ремни у них были также брезентовые, а не кожаные, как у немцев»). В-шестых, ради интереса, попробуйте как-то объяснить, откуда свидетель мог знать, что для участия в «параде»: «Танков должно было быть больше, но они вышли из строя по пути в Брест. Встало их там целых семнадцать!». Не иначе свидетель, каким-то чудесным образом, узнал о численном составе танков в запланированном Кривошеиным для парада «четвёртом батальоне», отследил весь путь передвижения этого батальона и посчитал лично сколько танков батальона вышло по дороге из строя? Вопрос, думается мне, риторический… А теперь давайте подытожим свидетельские показания, которые мы имеем. Про участие техники и солдат РККА данные тоже противоречивы. Свидетель Станислав МИРЕЦКИ (1921 г. р.) утверждал, что пехота шла в пешем строю, а из техники: «ехали гусеничные тракторы, которые тянули орудия более крупного калибра, а за ними двигались три танка». Это противоречит показаниям Зигмунта Квека, который утверждал, что: «Прошло только четыре танка и несколько машин с солдатами». Согласитесь, спутать идущих в пешем строю солдат и «несколько машин с солдатами» невозможно в принципе. Объяснить такую противоречивость показаний свидетелей, на мой взгляд, можно тем, что каждый из них видел только то, что видел, и мог легко принять вступившие в Брест до начала «парада» 22 сентября 1939 года (либо после него) танки, артиллерию и пехоту РККА за сам «парад». Во-вторых, описанные некоторыми свидетелями красноармейцы, вступившие в Брест, мягко выражаясь, не блистали парадностью: «Грязные сапоги, запыленные шинели, щетина на лицах» (Раиса Андреевна ШИРНЮК (1919 г. р.) и Ярослав Захарович ШИРНЮК (1914 г. р.), «пехота поразила бедностью и неопрятностью» (Борис Трофимович АКИМОВ (1912 г. р.), «Русские на их фоне (на фоне немцев – прим.) выглядели, как бедные родственники. Гимнастёрки висели на них, как мешки от картошки.» (Зыгмунт Kвек), «не печатали шаг коваными сапогами, так как были обуты в брезентовые ботинки» (Станислав МИРЕЦКИ (1921 г. р.). У вас повернётся язык, после таких описаний, сказать, что это «торжественный марш», а тем белее «парад»? В-третьих, не все свидетели употребляют в своих воспоминаниях слово «парад». Тот же Светозар Николаевич СИНКЕВИЧ (1924 г. р.) абсолютно справедливо отметил: «я был свидетелем передачи Бреста немецкими военными властями». Это свидетельство нужно обязательно отметить, как и то, что им же было сказано, что после спуска немецкого и подъёма советского флагов: «немцы быстро покинули город». Его показания очень близки к показаниям Петра Онуфриевича КОЗИКА (1928 г. р.), который также засвидетельствовал, что после спуска немецкого и подъёма советского флагов: «Последняя немецкая колонна, печатая шаг, двинула в сторону Граевского моста … а дальше за Буг». Почему я на этом акцентирую Ваше внимание? А потому, что согласно «Журнала боевых действий XIX моторизованного корпуса» (документ этот будет ещё рассмотрен далее), после завершения прохождения немецких частей, спуска немецкого и подъёма советского флагов, процедура передачи города Бреста была завершена (так сказано в этом документе (!) и генерал Гудериан со своим начальником штаба уехали к новому месту расположения штаба корпуса. Именно поэтому свидетели парада никак не могли видеть проход частей бригады Кривошеина на фоне трибуны с Гудерианом и Кривошеиным, и именно поэтому подобные фотографические снимки отсутствуют, как и соответствующие кадры немецкой кинохроники. После ухода немцев свидетели видели (или могли видеть) уже не «совместный парад» (Гудериан-то уже уехал !), а самое обычное, даже не торжественное (судя по описаниям приведённым выше) «вступление» наших частей в город. Теперь это можно считать доказанным. Источник: http://skaramanga-1972.livejournal.com/175407.html Продолжение: http://www.stihi.ru/diary/doroshin/2016-05-13 © Copyright: Вячеслав Дорошин, 2016.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
