Ты уехала по однопутному ответвлению в Красное Эхо.
Я миновал два магистральных газопровода.
И торфяник впереди дотлевал, будто бы мое эго.
В этот декабрьский день как будто прошло полгода.
Я не знал как тебе отвечать, когда философский вопрос — интимный.
Я распадался на кванты, но, вопреки сгоранью,
шёл снег: редкий и колкий, практически неразличимый
на фоне сосновых хвой, замороженных пасторалью.
Посёлки, оставшиеся от станций, станции — от посёлков...
Я твердил себе: нужно на этом сойти, на этом
надцатом километре, разъезде, но, небом щёлкнув,
на горизонте явилась Рязань, похожая на Манхэттен.
А ты так и осталась в эхо, октаэдрным сочетаньем
слова и звука, чьи миражи священны,
обнаружив себя за бесчисленными чертами,
стоящего на ответвлении дней бытия Мещеры.
