Колеблются свечи в квадратах оконных рам.
Холодное утро, над миром – дыханье труб.
Марии три года. Марию несут во храм,
где старцы свершают привычный священный труд.
Несутся маршрутки, метро под землёй гудит,
кто полон дремоты, кто мечется дикарём.
Отец прижимает Марию к своей груди,
пальто его пахнет ветрами и декабрём.
Мария спокойна – забавный такой кулёк:
в тяжёлой шубейке, под шарфиком – поллица.
О ней так молили, что солнечный свет поблёк,
и звёзды восстали за крыльями пришлеца.
Горят светофоры – гирлянды о трёх цветах,
во тьме пересменка проходит по всем постам,
и звуки планеты сливаются в «Аз воззвах...»,
и в рокоте неба вдруг слышится «Аз воздам...».
Мария спокойна. Она проплывает над
землёй, что одета в бугристый и серый лёд.
Вишнёвые очи Марии ещё хранят
всё то, что ночами ей видится напролёт.
Фонарная охра. Дороги разбиты в хлам.
Сегодня не в садик. Исходит тепло от рук.
Марии три года. Марию несут во храм.
Она просыпается - вздрогнув, глядит вокруг.
