Словарь Кончаловского. Публикация

• Национальность. Я, например, считаю себя по национальности советским человеком. Потому что я наполовину казах, наполовину русский. Но при этом мой папа – русский из сибирских казаков. А там, я считаю, имело место довольно серьезное вливание татарской крови или крови северных народов, которые раньше заселяли Сибирь. Поэтому для меня национальность – понятие довольно размытое. Я себя определяю как советский человек. Потому что по моему мнению в какой-то момент советскость стала именно национальностью. И советские люди, хоть и говорили о национальности достаточно, и в паспорте была графа «национальность», но разделений по национальности было тогда гораздо меньше, чем сейчас. Национальность — это то, кем ты себя чувствуешь. Вот я, например, очень сильно ощущаю в себе казахскую составляющую, когда я работаю в Казахстане. Я очень хорошо понимаю казахов и чувствую себя казахом. Но при этом я воспитан на русской литературе и хорошо знаю русских людей. Поэтому не могу понять кто я по национальности – казах или русский, наверное, смесь.

Я думаю, вопрос национальности стоит жестко для небольших наций, которые находятся под угрозой исчезновения. Например, для казахов. Их осталось немного, по-моему всего 10 миллионов. В Казахстане их меньше чем представителей других национальностей. Они хотят сохранить свою идентификацию, поэтому дружат с Россией.

• Русский. Русские всегда были теснимы с запада балтийскими племенами, викингами и так далее, с востока кипчаками и всякими кочевыми племенами и, конечно, русский человек – это удивительный коктейль из разных кровей. Но наверное, русский человек – это тот, который считает Россию своей истинной родиной и хочет находиться в составе России. Который хочет, чтобы Россия оставалась той Россией, к которой мы привыкли, а не чтобы появилась какая-нибудь отдельная республика Татарстан или Башкортостан, или кавказские республики. Мне кажется, что русский – это не совсем национальность, это система ценностей.

• Россия. Для меня Россия – это моя большая Родина. В моем понимании Россия – это географическое понятие, которое вписывалось в границы до переворота 1917 года. И я считаю, что должно в этих границах остаться. 25 миллионов русских людей оказалось за границами Российской Федерации. Это население целой страны. Так что я считаю, что, несмотря на географическое понятие, идеологически Россия – это все те люди, совершенно разных национальностей, вероисповеданий, политических взглядов, которые считают Россию своей страной, своей родиной, за которую они готовы идти на войну и отдать жизнь. С человеческой точки зрения это понятие гораздо более широкое, чем Православие. Да, это наша вера, вера русских людей, я сам крещенный православный человек и верю в бога, но это не значит, что некий православный русский блондин из Рязани более русский человек, чем мусульманин из Казани, который читает Намаз пять раз в день.

• Национализм. У национализма есть целый спектр толкований, и есть толкования крайне негативные. Например, «Россия для русских». Если Россия для русских, давайте выгоним дирижера Темирканова, Гергиева, Тамару Гвердцители. То есть, скинхеды и прочие ультраправые люди, те, кто забили в Петербурге 8-летнюю девочку-таджичку железными трубами, этот национализм – конечно, страшное преступление. Это русский фашизм. Кстати, в Казахстане Назарбаев самым страшным преступлением наравне с изнасилованием и убийством признал разжигание национальной или религиозной розни. За это назначена высшая мера наказания, которая существует в Казахстане – 25 лет тюрьмы. Эти люди не понимают, что если Россия будет для русских, наша страна просто перестанет существовать. У нас ничего не будет работать, ничего не будет строиться, убираться. Будет очень большое количество проблем. Потому что русские не любят работать. Это национальная черта. Есть, конечно, удивительно трудолюбивые русские люди, но, к сожалению, это вот так: авось, по щучьему велению, сказка о золотой рыбке и прочее.

• Патриотизм. Это национализм в хорошем смысле. Для меня это когда человек, неважно чем он занимается, неважно, насколько он публичен, неважно насколько видно то, что он делает, но если то, чем он занимается, то что он пропагандирует, то чему он учит своих детей, то во что он верит, делает страну, в которой он живет, сильнее, богаче, умнее спокойнее, благополучнее, стабильнее и так далее, то этот человек – патриот и националист в хорошем смысле. Неважно, пусть он унитазы меняет, но если его деятельность делает страну более благополучной, хотя бы на микроб, это – патриот.

• Ксенофобия. Это охота на ведьм, боязнь несуществующих вещей. Это коллективное психическое расстройство. Все равно что коллективная клаустрофобия. Русским людям свойственно заражаться. Сейчас, например, пошла такая волна митингов и все заразились свободой, всем ее захотелось. Они сейчас пошумят-пошумят, а потом нормально опять пойдут в кредит чайник покупать. Ксенофобия – это тоже такой вирус, коллективное помутнение рассудка, когда люди боятся химер, по сути дела.
Другой вопрос, что действительно, приехавшие гастрбайтеры в определенный момент внушают беспокойство. Но дело все в том, что в русских семьях в большинстве своем, вообще нет детей, или детей мало, а в азиатских семьях 3-4 ребенка – это норма. Потому белая раса, включая русских, вымирает. Потому что на западе наступает такое время, когда ценности меняются, очень сильно. Женщины не хотят выходить замуж, не создают семьи, не рождаются дети, делаются аборты. Огромное количество представителей сексуальных меньшинств. Я ничего против них не имею. Но это более развитая штука в Германии или в Голландии, чем в Афганистане Иране, Киргизии или Таджикистане. Это одна из проблем белой расы. Вообще, у белой расы много проблем. И вообще, прогресс белой расы приходит к своему логическому концу.

• Национальная гордость. Последние годы в России национальная гордость стала понятием «от противного»: если не стыдно – это уже гордость. Но я лично считаю, что есть много понятий, которые подменены и искажены. Например, казалось бы, кульминация достижений советской власти – победа в Великой отечественной войне. Она вынесена на плечах солдата и лейтенанта – это действительно гордость и победа со слезами на глазах. Но если взять высшие эшелоны власти, начиная со Сталина и заканчивая практически всеми без исключения высшими советскими военноначальниками – с их стороны это огромное военное преступление, потому что фашистские танки просто закидывали телами солдат. Было много неоправданных жертв. По итогу войны мы потеряли по меньшей мере 40 млн человек, в 5 раз больше чем Германия, а ведь она воевала со всем миром. Очень многие достижения, которые являются нашей национальной гордостью, были совершены в условиях детского сада строгого режима. Потому что над Королевым, Курчатовым и прочими висел дамоклов меч. Если они вовремя не отправляли очередную ракету, то могли сесть в тюрьму. Если бы в срок не придумали ядерную бомбу, то вполне возможно, что все они были бы казнены, потому что проектом руководил Берия. То же самое с Петербургом. Да, Петр Великий поставил прекрасный город, но построил он его на костях русских людей. Суворов был великий человек, но, перейдя через Альпы и удивив весь мир, он потерял огромное количество солдат. То есть, очень многие наши достижения построены на крови и на страданиях. Конечно, эпизодов, которые составляют нашу национальную гордость очень много, но очень часто они носят характер бессмысленного подвига. Как крейсер Варяг. Это красиво – затопить свой собственный крейсер, пойти с ним вместе на дно и не сдаться. Да, с точки зрения романтизма это прекрасно, но в целом поступок довольно бессмысленный, на мой взгляд. Поэтому, на мой взгляд, наша национальная гордость всегда сопряжена с трагедией. За очень многими вещами, которые считаются предметами нашей национальной гордости, стоит некомпетентность, глупость, воровство властей. А народ платит за это.

• Религия. Это регламентированная вера. Когда ты относишься к чему-что как к высшей силе, которая неприменно имеет отношение к морально-этическому комплексу. Например, заповеди – это и есть морально этический комплекс людей. Ведь не секрет, что морально-этические комплексы разных религий очень близки. В принципе, все они об одном и том же. Основы этих норм, сокращенные и возведенные в статус закона – это и есть религия. Но есть еще вера. Я лично считаю, что она важнее. А радикальное проявление одной религии против другой я лично считаю дьявольщиной, равно как и шариат, талибан и прочее. Я православный, но мне ближе какие-то протестантские принципы, отношения с богом, например. Религия – это формальность. А РПЦ вообще очень напоминает мне министерство религии. С армией, секретной службой и прочими вещами.

• Ответственность. Истинная ответственность – это анонимная ответственность. Когда ты, например, оставляешь за собой чистым унитаз в общественном месте, то есть, отвечаешь за это анонимно перед теми людьми, которые придут сюда после тебя. Если говорить с точки зрения толерантности, то это когда ты относишься ко всем с одинаковой ответственностью, не разделяешь – этого я уважаю, а этого не очень, он негр. Вообще, то, что нельзя говорить негр само по себе и является расизмом. Якобы мы обидим наших братьев меньших. Как, они же черные, а ты говоришь – «негр»! В этом и заключается американское лицемерие. Запад сходит с ума. Когда дети могут подать в суд на своих родителей за то, что те отшлепали или поставили в угол – это уже конец света. На мой взгляд, американская культура гораздо более развращенная, чем культура какого-либо тоталитарного государства. Они сошли с ума, по пути перестав негров называть неграми. Хотя что в этом такого, белый – это не обидно, а негр – обидно. Почему?

• Вражда. Это попытка чужими руками разрушить своего врага и на его трупе попировать, захватив его ресурсы, его интеллектуальную собственность. Есть люди, которые честно и целенаправленно высказывают враждебность в отношении России. Хилари Клинтон, которая хочет остаться не только в истории с ее мужем, а хочет какими-то яркими поступками легитимировать свою жизнь. Бжезинский, Мадлен Олбрайт. Это те люди, которые откровенно высказывают вражду относительно нашей страны. А наша страна, надо отдать должное, испытывает минимальную вражду относительно мирового сообщества. Мы не устраиваем оранжевых революций в Мексике или в Колумбии. Мы не пытаемся ослабить Америку путем вовлечения ее в войну во Вьетнаме, хотя американцы вовлекли нас в войну в Афганистане. Они разрушили Советский союз, они пытаются разрушить Россию, они строят вокруг нас военные базы, а мы вокруг них – нет. И вообще, во время перестройки мы смотрели на них и мечтали стать такими как они. Они же выкрадывают у нас мозги.

Сейчас существует и ежесекундная вражда внутри страны. Дерутся, например, кавказцы с болельщиками. Раньше этого не было. Да, существует бытовая вражда. Но самое боеспособное подразделение, например царской армии в первой мировой войне – это была дикая дивизия. Она состояла из чеченцев, дагестанцев, узбеков и прочих нерусских народностей, кавалеристов, от которых все просто убегали когда видели их. Да, у них было плохо с дисциплиной, но воевали они все как львы. Там не было трусов, не было сдающихся в плен. Но есть огромное количество претензий, которые являются причиной для нашей мелкой вражды. Когда идет бабушка и видит что стоят азербайджанцы и торгуют фруктами и говорит «вот понаехали тут», она не думает о том, что если он не понаедет то на этом углу никто не будет продавать арбузов и дынь и будут они стоить в 4 раза дороже и она не будет их есть. Был опрос на какой-то радиостанции «пошел бы ты защищать Россию?» Большинство звонящих были кавказцы. Они говорили «Безусловно! Беру оружие в руки и иду сражаться за свою страну!»