Шхина в храме

Шхина в храме.



..........
"Она Матрона, которая соединяется с царем для совершенства Божественного Мужчины, который есть в Божественной Женщине.."
Матронита (матрона, госпожа).

Тем, кто знаком с тайнами Каббалы, известно, что слово Г-спода в терминологии наших учителей называется «Шхина», а на языке книги «Зоар» — «Матрона» и «Мать ...

..........

Это присутствие может быть проявлено в сверхъестественном сиянии света, известном как «излучение (зив) Шхины». Оно также описывается с помощью различных образов, таких как «крылья Шхины», под которыми укрываются набожные или новообращенные; «лик Шхины», который узрят праведники (возможный параллель образа «лика Господа», что встречается в Библии?); и «стопы Шхины», которые выталкивают из мира тех, кто грешит в тайне. Однако Шхина может существовать и без любых частных манифестаций, а просто как присутствие Бога и осознание Его присутствия.
Шхина, как она изображается в Талмуде, мидраше и арамейских переводах Библии не воспринимается как отдельная ипостась Самого Бога. Она отличается в этом отношении от таких качеств Бога, как Его Мудрость, Его доброта, или Его строгость, которые свободно персонифицируются в аггаде, настолько, что они предстают перед Ним и спорят с Ним, как будто они являются персонификациями Его моральных аспектов, которые стали независимыми от Его собственного превосходящего все бытия.
Шхина всегда есть Сам Бог, когда он присутствует в определенном месте или в определенном событии.
Израиль говорит Святому, да будет благословен Он: «Ты выкупил Себя». Отсюда мы находим, что где бы ни был Израиль в изгнании, это как будто Шхина была изгнана вместе с ним.
Сам Бог говорит «Моя Шхина» (напр. «Я удалю свою Шхину от них»), заставляют читателя толковать Шхину как отдельное качество Бога.[17] Однако мне это кажется совершенно не бесспорным; эта фраза может также просто означать «Мое присутствие». Можно определенно сказать, что во всех пассажах, которые анализирует Абельсон, Шхина никогда не появляется напротив Бога, и нигде в древней экзотерической аггаде не говорится о «Боге и Его Шхине» как о двух отдельных существах. Бог нередко говорит о Шхине, но никогда с ней; никогда не появляется выражение «Я и Моя Шхина». Представление о Шхине как о находящейся рядом с Богом просто немыслимо для древних аггадистов.
Когда Шхина покинула Святой Храм [после его разрушения], она обернулась и обняла, и поцеловала стены и колонны Храма, заплакала и сказала: «Приветствую тебя, дом святости; Приветствую тебя, дом моего царства; приветствую тебя, дом моей славы; приветствую тебя, впредь мир будет с тобой».
От этой Шхины, сидящей на престоле, исходит голос, который говорит с низшими существами.
Меркава обозначается как «Тело Шхины».
«Когда Израиль ушел в Изгнание, Шхина была так же изгнана с ним», мы слышим следующие жалобы ангелов: «Ангелы сказали Ему: «Твоя Слава на своем месте; не унижай Твою Шхину!» Но снова, продолжение этого высказывания не делает никакого различия между Богом и Его Шхиной.
«Святой, да будет благословен Он, застил свет, и Его Шхина была в верхних сферах»

Стих 3 («Господь Бог твой, Он пройдет пред тобою») Таргум читает: «Господь Бог твой и Его Шхина идут пред тобою», а стих 6 («Ибо Господь Бог твой, Он идет с тобою») Таргум читает: «Ибо Господь Бог твой, Его Шхина говорит пред тобою». Аналогично, стих 8 («Господь, Он идет пред тобою») переводится: «И слово Господа, Его Шхина, говорит пред тобою».

Божественная слава есть «сотворенная форма», созданная Богом для того

чтобы это свет давал бы его пророкам уверенность в подлинности того, что было им отрыто … это более тонкая форма, чем форма ангелов, более обширная в своем творении, испускающая блеск и свет, и она называется «Кавод Бога» [в  Библии] … и Шхиной в раввинистической традиции.

Иеѓуда ѓа-Леви аналогично полагает, что Шхина (т.е. божественная слава) является «прекрасной субстанцией, что следует воле Бога, принимая любую форму, какую пожелает Бог показать пророку», и, следовательно, ipso facto тварной.

Маймонид подобным образом говорит о Шхине как о «сотворенном свете, который Бог заставляет сходить в определенное место, чтобы даровать ему почести чудесным образом»
Слово «силы» (forces, ивр. коах), встречаемое так часто в каббалистических писаниях, не следует толковать в смысле средневекового различения actus и potentia; сфирот являются не просто потенциальностями, но являются реальными, экзистирующими сущностями. Они – ипостаси, которые стали независимыми; заряженные энергией и эманирующие ее, они позволяют и продвигают процесс, которым Бог открывает Себя и делает Свое великое имя известным. В

Есть два способа объяснить появление женственной Шхины. Одна возможность состоит в том, что когда эти идеи изначально осмыслялись, последняя сфира уже понималась как сосуд, принимающий все другие сфирот; поэтому, она была понята каббалистическим умом как женский элемент, и отсюда, естественно, притягивала к себе женские символы, представленные в религиозном языке. Другая возможность ведет нас в ином направлении. Когда средневековые еврейские гностики сделали решающий шаг, отождествив Шхину с Кнессет Исраэль, – две ипостаси, которые до сих пор различались в раввинистической традиции, – это необходимо вызвало прорыв женского в сферу Божества; остальное последовало автоматически.
Притча рассказывает о царе, который вошел в некоторую страну и издал указ: «Всякому жильцу, который останавливается здесь, не позволено видеть моего лица, пока он сначала не увидит лица Матроны [т.е. царицы]». Подобно этому, Святой, да будет Он благословен, говорит так: «Не приноси передо Мной жертву, пока не пройдет один Шаббат».

Это похоже на царя, который находился в самой внутренней палате своих покоев, а число комнат было тридцать два, и в каждую комнату вел свой путь. Подобает ли царю позволять всякому входить в его комнаты этими путями? Нет! Но подобает ли ему показывать его жемчуг и драгоценные оправы, и спрятанные сокровища, и прекрасные вещи вообще? Нет! Что же сделал царь? Он взял свою дочь и сосредоточил все пути в ней и ее одеждах [т.е. ее манифестации], и тот, кто желает войти внутрь, должен смотреть на нее. И она была выдана замуж за царя, и она была дана ему как дар. Иногда, в своей великой любви к ней, он называет ее «моя сестра», ибо они происходят из одного места; иногда он называет ее «моя дочь», ибо она является его дочерью; а иногда он называет ее «моя мать».

Дар бога!

«Собрание Израиля» отождествляется с невестой Песни Песней:

Это похоже на царя, у которого была только дочь, которую он очень сильно любил и называл «моя дочь». И он не оставлял своей любви к ней, пока он называл ее «моя сестра». И не оставлял своей любви к ней, пока он называл ее «моя мать»
У дочери в действительности мало есть своего: она – лишь полнота путей, которые ведут к ней, собирающий их сосуд, облачение, на котором появляются драгоценные камни. ...
«Вся слава царской дочери – внутри, золотом одежда ее вышита».[46]

Царская дочь здесь обитает внизу, в телесном мире, но остается связанной со своим отцом с помощью «окна». То, что она имеет – «внутри», получено из высшего мира, и что фундаментально внутри него. Короче говоря, Шхину характеризует ее промежуточная позиция между трансцендентным и имманентным.

Объединенное существование двух букв внутри буквы бет, – которая является первой буквой Торы, – здесь ясно понимается как союз мужского и женского, очевидно рассматривающийся здесь как первый акт Творения
Что значит: «Вся земля полна славы Его» [Ис. 6:3]? Что вся страна [«земля»], созданная в первый день, которая соответствует наверху Стране Израиля, полна славы Бога. И чем является [эта земля или эта слава]? Мудростью, о которой написано: «Мудрый унаследует честь» [или «славу»; Притч. 3:35]; и также сказано: «Благословенна слава Господа от места Его» [Иез. 3:12]. И что есть «слава Господа»? Притча: Это похоже на царя, в комнате которого была царица, и все его воинства восхищались ею, и она имела сыновей, которые приходили каждый день, чтобы увидеть царя, и которые благословляли его. Они сказали ему: «Где наша мать?» Он сказал им: «Вы не можете видеть ее теперь». Они сказали: «Благословения ей, где бы она не была!» И что значит «от места Его»? Поскольку нет никого, кто знает место Его. Притча: Была царская дочь, которая пришла из далекого места, и не было никого, кто знал, откуда она пришла, пока они не увидели, что она была способной, прекрасной и превосходной во всем, что она делала. Они тогда сказали: «Она определенно взята от формы света [или «стороны света»], т.к. ее дела освещают мир. Они спросили ее: «Откуда ты пришла?» Она сказала: «От моего места». Они сказали: «Если так, народ ее места должен быть великим. Да будет благословенна Она и да будет благословенно место ее!» Но не является ли эта слава Господа одним из Его воинств? Разве не отнял Он ее от них? Почему тогда мы восхваляем ее [как если бы она была чем-то отдельным или отличным]? Притча: Это похоже на человека, который имел прекрасный сад и, за пределами сада, рядом с ним, хороший участок поля. Он сделал там прекрасный сад, орошая сад сначала так, что вода распространялась по всему саду, но не по тому участку поля, который не был соединен, даже если все было едино. Поэтому, он открыл «место» для него и поливал его отдельно.
Нельзя не вспомнить гностических гимнов о невесте, которая есть «дочь света, над коей поднимается сияние царей, чье явление возвышенное и полное очарования и грации, и которая украшена красотой и чистотой»,[48] или другой гимн, который стал известен как «Песнь Души». Разве не удивительно, что «дочь света» в гностическом свадебном гимне о Мудрости так же прославляется тридцатью двумя могуществами,[49] – даже если она изначально не содержала в себе тридцать два? И разве не предоставляет нам пищу для мысли то, что в сирийском гностицизме «дочь света» является второй, низшей мудростью, на краю плеромы (сфера «полноты» эонов), точно как в Сефер ѓа-Баѓир дочь есть низшая мудрость, «мудрость Соломона», которая эманирует из небесной Софии, «Мудрости Бога»?

Что Я дам ему [Аврааму] или что Я сделаю для него? Я сделал восхитительный сосуд, который содержит драгоценные камни, не имеющие равных,[52] и что являются драгоценностями Царя. Я дам его ему, так что он может владеть им вместо Меня. Об этом написано: «И Бог благословил Авраама всем» [Быт. 24:1]» (Баѓир, S:52; M:78,

 Баѓир говорит не только о нисходящем движении Шхины в ее миссии к земным существам в качестве Мудрости и дочери, но также о ее восходящем движении. В весьма странной притче читаем (S:101, M:152):
Это похоже на царя, имеющего прекрасный и благоухающий сосуд, который он очень любил. Иногда он помещал его на свою голову, т.е. как тфиллин для головы; иногда он помещал его на свою руку, как узел тфиллина для руки; иногда он одалживал его своему сыну, чтобы он мог побыть вместе с ним; а иногда он назывался престолом его.
Еще более странная, – хотя и показательная для гностического характера этих фрагментов, – интерпретация одного из знаков текстуальной кантилляции (зарка) как символа Шхины:

Что значит зарка? Это похоже на [буквальное значение] ее названия, т.е. «брошенное» или «кинутое» (низрак). Подобно вещи, которую бросили, и после чего приходят богатство царей и народов. [Баѓир, S:61; M:89]

Но этот драгоценный камень не только брошен на землю к народу,[53] что отбросил его в сторону и отверг его (имеется в виду «камень, который отвергли строители» [Пс. 118:22]);[54] он также «поднимается на большие высоты» (вероятно, во время молитвы Израиля, хотя это и не утверждается ясно). В действительности, он «поднимается на то место, откуда он был высечен», – т.е. к изначальному свету небесной мудрости, откуда Шхина эманировала, если не на место даже первой сфиры. Таким образом, мы уже находим здесь тему внутренней динамики в мире сфирот, где самая нижняя сфира может подниматься к наивысшей. В Божестве происходит тайное движение вверх не меньше, чем вниз, и именно Шхина в особенности является инструментом этого движения. Но этот подъем, – в котором та сущность, что существует на границе Божества, будучи выброшенной или отвергнутой, принимается и поглощается в наивысшее, – никогда не рассматривается в Сефер ѓа-Баѓир как священный брак. На данном этапе каббалистический символизм еще не продвинулся так далеко, – или мне следует сказать: не завершил полный круг! Бесспорно, мужское и женское объединяются и в земной, и в небесной формах человеческого существа (S:116; M:172), но из этого здесь не делается никакого вывода. Взаимозависимость мужского и женского упоминается лишь с помощью косвенных намеков (как в S:57-58; M:84-85).
Десятая сфира, именуемая Шхиной, является короной. Она получает от Йесод [девятой сфиры], и в языке на нее намекает нун [т.е. женский род]. И она есть [т.е. ее символизирует] этот мир, т.к. руководство этого мира находится под влиянием [плеромы], которое приходит к ней от зайн [т.е. семи высших сфирот]…. И она именуется «ангелом» и «ангелом Бога»[56] … ибо царство [следует читать «ангельское бытие»] вытекает из нее. И она именуется Бет-Эль [Домом Бога], потому что она есть дом молитвы; и она – невеста из Песни Песней, которая называется «дочь» и «сестра»; и она – Кнессет Исраэль [букв. «Собрание Израиля»], в котором все собрано». Она – небесный Иерусалим, и в молитвах она известна как Сион [т.е. изображение, представление, явление], т.к. она есть то, в чем представлены все могущества.… Все запреты Торы коренятся в ней … поэтому женщины обязаны соблюдать отрицательные заповеди, т.к. они происходят из того же источника.

Шхина именуется кала ѓа-келула мин ѓа-коль, «невеста, составленная из всего», которая не имеет никакого особого, своего положительного могущества, сверх того, из чего она состоит и чем она увенчана (калал также связан со словами «корона», «брак/невеста» и «всё»). Она является чистым «вместилищем» (кели, часто связываемое с корнем калал в мистической этимологии). Но это не все, что каббалисты должны сказать о Шхине внутри мира десяти сфирот
Уче­ни­ки спросили его [их учителя]: «Мы зна­ем [порядок сфирот] сверху вниз, но мы не зна­ем сни­зу вверх». … Он сел и объяснил им: Шхина существует внизу так же, как она существует наверху.[59] И что есть эта Шхина? Скажем, что это – свет, ко­то­рый эманировал из Первичного Све­та, который есть Хохма. И этот [т.е. эманированный свет] аналогично ок­ру­жа­ет каждую вещь, как на­пи­са­но, «вся зем­ля пол­на сла­вы Его» [Ис. 6:3]. И что она делает здесь? Это похоже на ца­ря, у которого бы­ло семь сы­но­вей, и он наз­на­чил каж­до­му свое мес­то. Он ска­зал им: «Обитайте друг над дру­гом». Самый ниж­ний ска­зал: «Я не хочу жить вни­зу и не хо­чу быть отдаленным от тебя». Он сказал им: «Смотрите, Я распространяюсь и вижу вас каждый день». Это и есть: «Вся зем­ля пол­на сла­вы Его». И почему Он обитает сре­ди них? Чтобы сохранять их и поддерживать их» [Баѓир S:116; M:171].

Эта нижняя Шхина определяется как Малкут, «Царство», т.е. господство или власть Бога в мире. Этот термин, основанный на Кузари (II, 7, и IV, 3)[64] Иеѓуды ѓа-Леви, стал общепринятым со времени его самого раннего появления, вскоре после редакции Баѓира, вероятно, в работах р. Исаака Слепого и его круга. Это господство символически представляется телом Кнессет Исраэль, – «Израиль формирует члены Шхины», – говорит поздняя популярная каббалистическая эпиграмма.[65] Но хотя нижняя Шхина есть Малкут, она более не является царем этой области. Верхняя Шхина, наоборот, часто рассматривается как «царь», даже в Сефер ѓа-Зоѓар.[66] Божественное могущество, передаваемое верхней Шхиной другим сфирот, той же природы, что и та, которую она получает, но та, которую передает Малкут нижнему миру, полностью отлична, более низшего уровня, нежели та, которую она получает. Нижняя Шхина есть «зеркало, которое не прозрачно», в котором обильный поток божественного света раскалывается и отражается; именно это преломление здесь становится Творением. Поэтому испанская каббала называет Шхину, в одном или двух ее аспектах, именем Йоцер Берешит, Творцом или Демиургом.
Этот мужской символ представляет тот аспект женского, которого в принципе лишена нижняя Шхина. Поэтому верхняя Шхина также известна как «Источник Жизни» и «Мир Грядущий» (который есть подлинное измерение блаженства в каббале), а также «Возвращение» (Тшува), т.к. все, что началось в ней, возвращается к ней в конце, – то ли потому, что ее энергия была полностью исчерпана, то ли потому, что Творец, излучавший эту энергию, возвращает ее Себе. К этим эсхатологическим символам, которые намекают на эсхатон, можно добавить, что Шхина описывается как сфера искупления.

нижняя Шхина изображается как вместилище всех тех могуществ, которые сочетаются внутри нее, чтобы произвести ее позитивную форму.

«И все свечи [т.е. сияние сфирот], и светильники зажигаются, и освещают, и соединяются друг с другом, пока лицо Общины Израиля освещается» (Зоѓар, II, 232b).
Шхина не спустилась для постоянного обитания на земле, но лишь на время, и она пребывала на них [патриархах]. И вот намек на это: «и Бог восшел от Авраама» [Быт. 17:22], – т.е., буквально, от-над Авраамом. И о Якове говорится: «и Бог восшел от него» [Быт. 35:13]. И в связи с этим написано: «Патриархи являются Меркавой [колесницей Бога]».[72] Таким образом, в их дни Шхина была подвешена [букв., «висела в воздухе»], и не находила никакого места отдыха для ног своих на земле, как в начале Творения. Но затем пришел блаженной памяти Моисей, и весь Израиль вместе с ним построил Скинию и сосуды, и восстановил разрушенные каналы, и привел ранги в порядок, и восстановил водоемы, и привлек живую воду в них из Дома Вытягивания Воды, и тогда привели Шхину назад для ее обитания среди нижних – в Скинию, но не на землю, как в начале Творения. И вот намек на это: «И устроят Мне святилище, и буду пребывать посреди их» [Исх. 25:8]. Мы находим, что Шхина была подобна гостю, движущемуся с места на место, и об этом говорится «и буду пребывать посреди их», а не «буду пребывать внизу», но «посреди их» – т.е. подобно постояльцу. Пока Давид и Соломон не пришли и не поместили Шхину на твердое основание в Храме Иерусалима.






(