Alexander Block. On a railway

Unmown ditch beneath a rail bed –
There, in a colored shawl, she’s lying,
As if not dead – a plait with plain band,
So young and beautiful, alive-like.

She used to walk around with dignity
From nearby wood towards the platform,
And, agitated, waited giddily
To meet a railroad transport.

She saw three blazing eyes approaching –
A blush, excitement, chest expansion:
Some passenger in coming coaches
May notice and pay attention…

The wagons’ line was dull and narrow
A little squeaking, slightly swinging,
Were silent – wagons blue and yellow,
Green ones were lamenting and singing.

Some sleepy folks behind the windows
Indifferently scanned the sighting:
A platform, dusty bushes, meadows,
And her, and a gendarme aside her…

One young hussar was leaning, careless,
On scarlet plush, not much to mention –
Smiled gently at this life unfairness…
The train went on and passed the station.

And so the useless youth was rushing on,
Engaged in unproductive dreaming…
An iron railway grief was crushing on
And it was whizzing and heart-ripping…

But loo – the heart’s long gone, entirely!
So many bows with reproach,
So many glances drawn admiringly
To empty eyes of every coach…

Do not approach her for questioning,
You care not – for her it’s baneful:
Love, filth or wheels it was – eventually
She’s crushed – and everything is painful.

(from Russian)


НА ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГЕ
Александр Блок

Под насыпью, во рву некошенном,
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном,
Красивая и молодая.

Бывало, шла походкой чинною
На шум и свист за ближним лесом.
Всю обойдя платформу длинную,
Ждала, волнуясь, под навесом.

Три ярких глаза набегающих —
Нежней румянец, круче локон:
Быть может, кто из проезжающих
Посмотрит пристальней из окон...

Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели;
Молчали желтые и синие;
В зеленых плакали и пели.

Вставали сонные за стеклами
И обводили ровным взглядом
Платформу, сад с кустами блеклыми,
Ее, жандарма с нею рядом...

Лишь раз гусар, рукой небрежною
Облокотясь на бархат алый,
Скользнул по ней улыбкой нежною...
Скользнул — и поезд в даль умчало.

Так мчалась юность бесполезная,
В пустых мечтах изнемогая...
Тоска дорожная, железная
Свистела, сердце разрывая...

Да что — давно уж сердце вынуто!
Так много отдано поклонов,
Так много жадных взоров кинуто
В пустынные глаза вагонов...

Не подходите к ней с вопросами,
Вам всё равно, а ей — довольно:
Любовью, грязью иль колесами
Она раздавлена — всё больно.