Alexander Block. A stranger

At night, when restaurant rows are opening,
The air’s wild, thick and dry,
An evil spirit, hot and rottening,
Is orchestrating drunken cries.

Far, where the road dust is covering
The boredom of the cottage sites,
A baker’s pretzel gilded ivory
Is rattling, and a child cries.

Each evening, past the railroad barriers,
Princocks in trendy bowler hats
Walk their mistresses like terriers
Around the potholes, cracking wits.
 
The lake is still, orelocks squeak angrily,
And one can hear women’s shrieks.
High in the sky, so used to everything,
Grins senselessly the silver disc.

Each evening I enjoy the company
Of my reflection in the glass,
While we are both muffled calmingly
With magic liquid shared by us.

Among the tables, where the waiters are
Daydreaming like some autumn flies,
The drunkards cry “In vino veritas!”
And stare with reddened rabbit eyes. 

Each evening at a certain hour
(Or am I tricked by sleepy brain?)
A girl in silk with mystic power
Is moving in a misty frame.

She paves her way through drunkurds slowly
And breathes in fragrances and grace,
Without an escort, always solely,
She takes a lonely window place.

They all awake the ancient memories,
Some legends of a distant land –
Tight silk, her hat with mournful feathering,
Her ringed aristocratic hand.

I, stunned with intimacy ghostlike,
Try seeing through her murky veil
And recognize enchanted coast line
And see enchanted river vale.

I am entrusted something sinister,
Like having someone’s sun assigned,
And all my inner soul meanders
Are pierced with the astringent wine.

The ostrich feathers sway, monotonous,
In my intoxicated gloom,
And eyes, cerulean and bottomless,
On a remote coast bloom.

My soul has locked the hidden treasure in,
The key to it is only mine.
A drunken beast, this thought is pleasuring:
You’re right – the truth is in the wine.

(from Russian)


НЕЗНАКОМКА
Александр Блок


По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.

Вдали, над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.

И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.

Над озером скрипят уключины,
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.

И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной,
Как я, смирен и оглушен.

А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino Veritas!» кричат.

И каждый вечер, в час назначенный,
(Иль это только снится мне?)
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.

И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.

И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.

И странной близостью закованный
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.

Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.

И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.

В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.