Из цикла за вином, Тао Юаньмин

Дом построен, и в нем я живу в окруженьи людей,
Не тревожимый шумом экипажей и лошадей.
Вы спросили, а как же добился такого я?
Высоко над землей воспарила душа моя.
Хризантемы цветы соберу у восточной ограды,
А потом, отдыхая, на южные горы взираю.
Горный воздух и днем, и ночью хорош весьма,
Возвращаются птицы обратно к своим друзьям.
Все на свете тогда обретает истинный смысл,
Я хотел бы его объяснить, да слова забыл.

...

из цикла "За вином"
Тао Юаньмин (365-427) Династии Цзинь и Сун

...

Драгоценный товарищ прислал мне свою переписку с учительницей китайской живописи, где она припомнила стихи Вэй Чжи (Юань Чжэня) о хризантеме, как раз по теме их урока. Смотрю, нет, не переводил я еще такой стих.
Кратким взглядом понимаю, что там пишется "хризантемы, как у Тао" (очевидно Юаньмина), неочевидно почему.
Но потом вспоминаю, что переводил я уже стихи Цзяожаня. Который ссылался на стихотворение про хризантемы у Тао Юаньмина. И все встает на свои места, иду ищу заодно оригинал стиха Т.Ю., нахожу в посте от 2011, какой-то барышни из Беркли, любительницы Хайдеггера и древнего Китая.

И все бы ничего, но в том посте она цитирует Мандельштама, рассказывая, что начиркала его стихи на кусочке крафтовой бумаги из Непала, и носила ее с собой, считая, что вот это стихи, с которыми можно пересечь пустыню. И про Т.Ю. пишет пост ровно поэтому.
Стихи, чтобы пересечь пустыню.
When I was a young "lady" (I use the term loosely) in Berkeley, I don't even know why— but I scribbled a poem by Osip Mandelstam on a purple piece of handmade Nepali paper and thought, "this is a poem to cross a desert with."

Depriving me of sea, of a space to run and a space to fly,
And giving my footsteps the brace of a forced land,
What have you gained? The calculation dazzles
But you cannot seize the movements of my lips, their silent sound.
--Osip Mandelstam 1935

Лишив меня морей, разбега и разлёта
И дав стопе упор насильственной земли,
Чего добились вы? Блестящего расчёта:
Губ шевелящихся отнять вы не могли.

...

Вэй Чжи, к слову, это тот самый Юань Девятый, к которому временами обращается в стихах Бо Цзюйи (люблю, не могу), тоже поэт, и тоже поэт.