Саймон Армитидж. Неожиданная гостья

(совместно с Сэмюэлем Пеписом)

Она разрешила себе новые туфли, место в скором поезде у окна,
ночёвку в отеле.
Она раньше дважды бывала в столице,
один раз, чтобы увидеть Тутанхамона, когда ей было девять,
и другой, когда шёл дождь.

Она переходит Молл,
она такой же человек, как и все,
но её рука теребит приглашение,
её большой палец проверяет его позолоченный обрез
и скользит по выпуклостям оттисков листьев.
Выйдя в просторный двор, она не может поверить, что полицейские
просто посторонятся, что двери, установленные
для Бога и великанов, откроются, чтобы впустить её.

*

Она заняла своё место рядом с водителями скорой помощи,
и медсёстрами, и сиделками, и работниками благотворительных организаций,
мужчиной, алхимически изготовившим санитайзер
из джина, женщиной, прошедшей мили, собирая пожертвования,
мальчишкой в палатке. Главы государств
шествуют по проходу, она знает по имени
семь или восемь. Но главное – музыка:
хор, превращающий псалмы в звучащий свет,
пещеры сомнамбулических снов,
орган, заставляющий воздух вибрировать,
аккорды, восходящие через её ступни.
Где-то вдали, в глубине,
происходит что-то сакральное и золотое:
вспышки алого, отблеск пламени драгоценностей,
первосвященники в сияющих одеяниях,
торжественные слова псалмов и песнопений,
до той части, где обещание и молитва сливаются воедино:
пробил час, договор заключён.

*

И добрались до аббатства... возвышается посреди...
Епископы в золотых одеяниях...
дворяне в своих парламентских мантиях...
Корона была возложена на его голову
вызвав крик ликования. И он вышел вперёд…
принимая присягу… И епископы… преклонили колени…
...и возгласили… если кто-то знает
какую-либо причину, по которой Ч. …не должен быть королём . . .
то теперь он должен выйти вперёд, чтобы об этом сказать . . .
ступени, покрытые синей тканью…
И король в короне взошёл…
со скипетром и державой в руках…

*

Она снова будет смотреть это действо в десятичасовых новостях
со своего трона в гостиной:
показали ли камеры её шляпку цвета розового коралла
или её лучшее пальто, с приколотой медалью героя, которую она получила
за то, что была собой? Приглашение
установлено на каминной полке у дорожных часов.
Её день украшает обыденность;
она осчастливлена тем, что внесла нечто незаурядное в дом.
И она вспомнит воробушка,
которого, как ей показалось, она видела под крышей аббатства
по дуге перелетающего от карниза к карнизу, всё дальше и выше.

(с английского)


AN UNEXPECTED GUEST
by Simon Armitage

(featuring Samuel Pepys)


She’s treated herself to new shoes, a window seat
on the fast train,
a hotel for a night.
She’s been to the capital twice before,
once to see Tutankhamun when she was nine
and once when it rained.
Crossing The Mall
she’s just a person like everyone else
but her hand keeps checking the invitation,
her thumb strumming the gilded edge of the card,
her finger tracing the thread of embossed leaves.
In sight of the great porch she can’t believe the police
just step aside, that doors shaped
for God and giants should open to let her in.

*

She’s taken her place with ambulance drivers
and nurses and carers and charity workers,
a man who alchemised hand sanitiser
from gin, a woman who walked for sponsored miles,
the boy in the tent. The heads of heads of state
float down the aisle, she knows the names
of seven or eight. But the music’s the thing:
a choir transmuting psalms into sonorous light,
the cavernous sleepwalking dreams
of the organ making the air vibrate,
chords coming up through the soles of her feet.
Somewhere further along and deeper in
there are golden and sacred things going on:
glimpses of crimson, flashes of jewels
like flames, high priests in their best bling,
the solemn wording of incantations and spells,
till the part where promise and prayer become fused:
the moment is struck, a pact is sworn.

*

And got to the abby . . . raised in the middle . . .
Bishops in cloth-of-gold Copes . . .
nobility all in their parliament-robes . . .
The Crowne being put on his head
a great shout begun. And he came forth . . .
taking the oath . . . And Bishops . . . kneeled
. . . and proclaimed . . . if any could show
any reason why Ch. . . . should not be the King . . .
that now he should come and speak . . .
The ground covered with blue cloth . . .
And the King came in with his Crowne . . .
and mond . . . and his sceptre in hand . . .

*

She’ll watch it again on the ten o’clock news
from the armchair throne in her living room:
did the cameras notice her coral pink hat
or her best coat pinned with the hero’s medal she got
for being herself? The invitation is propped
on the mantelpiece by the carriage clock.
She adorned the day with ordinariness;
she is blessed to have brought the extraordinary home.
And now she’ll remember the house sparrow
she thought she’d seen in the abbey roof
arcing from eave to eave, beyond and above.