Двести цитат поэта Влада Маленко

Мы были летним воском, а теперь
Грибницей свечек встали у иконы


А ты в своём камуфляже…
Представитель племени Майа.
Группа крови -
Девятое мая.


Море обулось в новые корабли


Любовь всегда
впроброс,
Как волк на птичьем
рынке.


Стихосложение - есть вычитание тьмы


В кафе «Бродячий человек»
Собака в рифму лает

На лопатках верблюда
Напиши мне про чудо,
И с востока письмо приплывёт


Кто по яблоки, кто в кино,
Кто в атаку, а кто в роддом
Пишет мальчик «Бородино»
Чтоб учили стихи потом


Отпускаю вам ваши стихи,
Силой данной от Александра,
Упавшего в снежные мхи
У Чёрной реки
возле белого сада


Орден Мужества у Христенко,
Орден Верности у сестрёнки


О яблоках Евы в ведерках
на пыльной трассе,
О Донбассе,
еще о Донбассе,


Вышли мы все
из женского молока,
Чтобы опять намылиться
в облака.


Так плачами платят,
Так Пушкиным
лечат бронхит


Поэтов любить,
будто кошек пасти


В октябре в Эрмитаже
Опадает листва с пейзажей,
И матросы шагают
по мокрым коврам


Доить своей фантазии корову


Ночь надевает синее
платье в пол.
Поезд по имени
Август идёт в депо


Русь проколола для
Сережки ухо,
Чтоб нашептал ей про
святого Духа


Жизнь - аист в поле Бородинском,
Всё в России далеко и
близко.


Мы к запястьям берёз
прислоняли надрезы ртов…


По потолку Микеланджело
Размажут Россию заживо


И увозят бандиты
милых
На китайских
кобылах


Иоганн
Себастьян
Снег,
Ты на Землю?
Так Бог с ней.


Звезды в небе для тех награда,
Чья победа случилась в мае!

Лишь одна
безмятежная ель,
Примеряет XL

Люди такие недолгие...
Все - огоньки на ножках.


Скоро снова будет 41-й и 45-й.
Я учусь у моря готовиться к рукопашной.


Я прошу об одном всего лишь,
Признавая свою вину:
То, что можно сделать сегодня,
Не откладывай на весну!


Возле Райских ворот
Цыганята играют в снежки,
И язычники спят в гамаках,
будто рыба на солнце.


Зеркало, покажи мне мою молодую маму,
В тот день, когда она придумала мне глаза


Луна - медаль
«За Оборону неба".

Все разошлись, кто в лес,
кто по слова...


Руки - это крылья человека.


Есть время между волком и цветком,
Готовым на рассвете распуститься…


По телевизору во сне
в стране потерянной напрасно
Шукшин
крестил нас
на Шексне
калиной красной.


Ян женился на Варе -
Получился январь.


Время идёт, и встаёт человек на край.


Цвели сады, не покладая рук.
Нож слёзы торопил,
врезаясь в лук.


Свобода может рабством
стать невольно,
А воля указать на личный стыд.
Но Родина не там, где меньше больно,
А там где что-то главное болит.


Иисус с ученикам на холме,
Вокруг Андрея съемочная группа.


Ведь зависть -
беспокойство,
хоть и злое,
Остаток
недоношенной
любви


Так Хлебников
в солнечных пятнах
искал себе тень,
Так семенем
ржавым Есенин
зачал Пугачева.


Зима цитировала снег
И пить просила.


Чей-то ангел спит на чердаке, 
Как Есенин в стропах парашюта.


А на поэтах загорались шапки
От помыслов в
горячих головах.


Июль - январь наоборот.
Смерть отменяется, однако?
И в том поможет перевод
Бориса Пастернака


Крыши восходят к раю,
Красятся белым лавочки...
Люди не умирают -
Перегорают лампочки.


Вчера дождем
на занавеску,
Когда уснули домочадцы,
Набила осень смс-ку:
«Давай встречаться


Мотылек вмерзает в язык свечи.
Спрятал стрижа карниз.
Крошечные зубные врачи
Делаю так: "З-з-з-з-з..."


Собери поднебесники,
Сотворим из них суп.


Я клянусь, что свобода –
Это синоним моря.


Октябрь в любви
признается корове,
Над сеном
расправив покров.
Мы все состоим
из снежинок и крови,
Из крови, снежинок
и слов.


Спецназ чувашский в ночь ушел колонной.
В двенадцать тридцать завязался бой.
В Москве провел Сережка с Малой Бронной
Корпоратив для Витьки с Моховой.


Дети, откройте свои тетрадки,
Чтобы открыть глаза.


Августейшие осы
Отпевают июль.


Ругать Отчизну за нерайский облик,
Как стричь по моде старенькую мать.


Мысли наши Бог на пленку пишет.
Всем дадут послушать фонограмму


Аплодируют Богу птицы,
Оставляя Москвы партер.

В зеркальце девушки
Черноплодка губ
Приоткрывается,
как ю-туб


Носи, как маленькую икону,
Горящую сквозь века,
Медаль на ленте
«ЗА ОБОРОНУ
РУССКОГО ЯЗЫКА».


Где у шоссе в поспешной серебрянке
Цветов не ждёт солдатский монумент.


Я видел камень с надписью «Свобода»,
А дальше поле вечное и в нем
Могилу неизвестного народа,
Где обелиск египетский с огнём.


А как по первой струне Владимира
Зеки шли во тьме до Владимира.
И Владимир их всех утешил,
Даже сам конвойный опешил!


Ты с улыбкой предателя
Говорила мне по утру:
«Никому не отдам тебя!»
И летели мы по ветру


Только вот что: не плачьте теперь о нас!
Это мы поминаем вас в горький час!
Это вам разбираться, где мир, где меч!
Это вам теперь память о нас беречь


Кино - это когда с полотен Ребранта
Женщины делают шаг обратно
К мужчинам, ждущим их в новом веке.


Пришли мне селфи своей души.;Буду носить в левом кармане.


В магазине «Подарки для наших врагов»
Не найти мышеловок и скорбных венков


И бремя легко в апреле,
И время на новых птиц.

Протопи ты мне баньку, по-синему!
Я у синего моря живу!


Звезд и яблок ржавеют огрызки,
соловьи уматывают
по-английски

Это Ангелы Сталинграда
Рубят новых чертей со свастикой!


Она диктует, я перевожу
С божественного синего на русский.


И ты, и я, мы все теперь в ответе,
За посеченный русский город-сад.
И не хлебнув по полной
сорок третий,
Ты сорок пятый не увидишь, брат.


Любовь сыра. Она - глазунья.
И смотрят внутрь её глаза.


У Ван Гога ухо-горло-нож.
Сквозь академическую ложь
Ржавой кистью тычется рассвет,
И стрижёт пшеницу маг Винсент.


Целовали солдат медсестры
Заносили солдат в журнал,
И сентябрьский воздух острый
Всех до истины пробирал.


Сквозь туман петроградский,
Всем дождям вопреки
Видел в небе Вернадский
Русские маяки!


Я глажу поверхность осени,
Как будто винтовку Мосина.


Только русскую мне
раскорябай мечту,
Кровоточила чтоб между строк.


Жизнь прочитав
до ижицы
В книжице бортовой,
Каждый за все распишется
На рейхстаге весной


Тебе идет наряд льняной
И запах скошенного лета,
И то, что мы бродили где-то,
Между Садовым и луной


Там Есенин жил - логопед
На обломках речных планет…


Дело всего лишь в трении
Ветра об адамовы яблоки наших глаз.

И кто мы, кто? 
Бесплотные пылинки
В бронежилетах хрупких белых тел.


С онемевшею азбукой
Несогласные буквы,
Мы у неба за пазухой
Семенами набухли.

Солнце и звёзды
обоих полов
Выбрали яблоки
наших голов

Протопи ты мне душу отвыкшую
От соседней горячей души…


Знаешь что делают осенью
Дней девяносто подряд?
Спорят с последними осами
И о любви говорят.


Все мы беженцы
В жизни временной.
Посмотри:
Шар земной,
Как живот
беременной -
Нефть внутри.


Нынче Родина вся - дом Павлова
И за Волгою нет земли.


По заплаканной крыше
то яблоко бьет то звезда


И не знаешь,
важней Эрмитаж или шиномонтаж?


Пошли, Господь, пчелу
К печальному челу,
Чтобы укус (не знаю почему)
Обрадовал носившего печали.


Мы закрасили кровью колосья ржи,
А на вас проливаются реки лжи.

А на левом холме храм Владимира,
А на правом советский солдат.


Но Пасху ждут на шпиле МГУ
Скворец и ангел.

Январское солнце -
хороший сварщик.
Зима отважно играет в ящик.

Работает ветром в поле
Обычный июньский воздух,
Работает память болью,
Работают небом звёзды.


Люди друг другу даны на прощание.


Всех врагов отпевают волки,
И качается хобот Волги.


Любовь - обоюдная тайна.
На ветру ее флаг

Представьте, что жить на свете
Без света в душе нельзя

Ангелы - сотрудники ПВО.;Бабушки ставят на крышах свечки


Адам замечает,
что осень настигла рай.
Заветная фраза стоит ему усилий:
«Ева, последнее яблоко не срывай,
Я куплю тебе точно
такое же во «ВкусВилле.»


Русская каша
Из топоров,
Песни Сашбаша -
Проза ветров.


Птицы улепётывают кролем,
Насмерть заклевав речной гранит.


Чтоб не гипсовый
Пушкин с купюры глядел,
А кричал его словом
Христос!


На том конце Земли есть мой двойник.
Ему моя любовь там повстречалась.
Там все сошлось, что здесь не получалось.
Я рад за них.


Приходит время мыслей ясных,
Что остановок нет конечных.
Победа - церковь для причастных,
Не для беспечных.


Не кричите про Родину и любовь.
Сорок пятый когда-нибудь будет вновь.
С головы своей снимет планета шлем.
Вот и все.
Дальше сами.
Спасибо всем.


Я ружьё со стенки чеховской сниму.
Брошу в море, чтобы чайку уберечь.


Апрель,
как главную зарплату
За тяжкий труд,
Ржаные зёрнышки -
солдаты
В окопах ждут.


Есть бабочки живущие только минуту,
Будто сердце солдата во время последней атаки.



Чай наш крепко заварен.
Вечен звёзд хоровод -
Пушкин, Толстой, Гагарин
Двинули время вперед.

Мои  стихи зависят
от расстояния до тебя.
И больше ни от чего.


За столетие до финала,
Заглянув в ледяную даль,
Человечество закопало
Данный богом ему рояль.

Упуская бабочку,
понимает Набоков,
Что, по сути, осень - это сборщик налогов


Человечек вылеплен из глины,
В нем любви мерцает огонёк,
А над ним кружат, как исполины
Птицы на ветру - Судьба и Рок.


Некто купил на «Авито»
Пепел романа
«Мастер и Маргарита».


Здравствуй, осень - йод на пальцах.
В лужах - чай. В стихах - собаки.


Вам труднее, потомки, в засаде дней.
Наша битва с врагами была честней.


Мне не нужны были эти нимфы,
Я изменил тебе ради рифмы...


А у чайника кровь из носика.


В креслах у моря остались
лишь Рузвельт и Черчилль…
Третьего не дано?



И останется вдруг полвесны!
На волне огоньков подвесных

К небу навстречу выбеги,
Там где весна горит!
Девочки - это иволги.
Мальчики - снегири


Я из снега,
из крови,
из бабушкиной
молитвы…


А у Родины кружится голова.
Она в нижнем белье стоит.


Карта страны покрывается
колким инеем.
Вот Рафаил пролетает
со старцем Илием.



Музыканты из области сердца
Помешались на баховском скерцо.
И лежит человечек ничком,
А Господь его пилит смычком.


Сберегу для начала такую фразу:
" Небо начинается сразу".


Я Пушкина вижу
На расстоянии вытянутой с пистолетом руки.


Рыбу ловят на хлеб,
человека на деньги и душу.


Снеговики болеют ОРВи.
Замерз корабль пьяный на причале.
А мы все спим и учимся любви,
Которой на яву не замечали.


Говорил один старец
приехавшим на Афон:
«Не кричите про любовь
к стране своей в микрофон».


Мальчик Ной сколотил в гараже скворечник.
Мир - это общий наш человечник.


Выпить про вечность не с кем.
Как же тут не пропасть?
Осень - мой лев библейский...
Голову суну в пасть.


Разродится
война погостами
В наши дни.
Что за время
приходит?
Господи!
Намекни!

И ты вернулась, наконец, сбежав из рая,
Несовершенная моя, весна сырая!


Музыка!
Как ты на воду похожа!
Только дышать позволь.
Осенью с неба сползает кожа.
Ноты - морская соль.


Кого апрель
не срезал на лету,
При взломе льдов копьём не покалечил,
Тот, как скворечник с птицами во рту -
Блажен и вечен.

Где тебя отрезали
от мамы,
Там секрет любви
последний самый.

Преподавай мне осенью латынь!
Отдай меня ладоням золотым!


К рыбакам прилипают рыбы,
к цветам шмели,
И Рублеву разводит краски вином Дали.


Скоро у земли замена масла.



И журавли как дальняя авиация
Ночью проплыли, крыльями небо мацая,


Снегири присягнули суздали
и летают над ней без устали.


Здесь станут работой пророчества,
И будут опять на коне
И доблесть,
и слава,
и творчество
В скользящей
над бездной стране!


 А герой в пятиэтажке
Будет плакать от тоски,
Как пустой рукав рубашки,
Постаревший без руки.


Море работает.
У нас с ним одна работа.


Заговорю тебя на четыре года.
Напишу на спине своё имя йодом.
Это смерть далеко, а я близко-близко.
Ты не бойся осколка и василиска.


Я - Какое-то облако в джинсах.


Боги, боги мои!
Маргарита заканчивает МАИ.


Последний шанс у лакомки-осы.
Она ползет по лезвию косы


Мы вдвоем еще.
Трещат в печи дрова.
А на завтра обещают - минус два.


Свиданья в комендантские часы,
По вас исходят памятью чернила,
Любовь мою война удочерила,
И ленту пограничной полосы
Вплела в косу и кровью начинила,


И не в том ведь дело, что кровью писал Басё,
А лишь в том, что мы все молекулы - вот и все.


А ноги то из юности растут!
И ты стихи на щиколотке пишешь.


"Государыня, рыбка..."-
Пишет кровью поэт
Сделай так, чтобы скрипка
Надрывалась сто лет


Ведь Россия-то замужем за солдатом,
А солдат всегда там, где близко Бог.


Поэт в России больше чем поэт,
Но меньше чем солдат.


Чтобы не встало
На светофоре
сердце,
Как встаёт
солдат на плацу,
Сыграй на мне,
милая, скерцо.
Смычком руки
по лицу.


Уши клёнов,
поминутно краснеют
осенью от стыда


Там солдат не застал полвесны.
У земли столько ран полостных.


И соловей на русском языке
Поет опять про Альфу и Омегу


Эй, актеры! Сыграть смогли бы
Сценку боя длинною в час?
Если б мы не убили гибель,
Эта гибель убила б вас.


Поэзия - это мера веса души
Без второй половины.


Басманную рисует Пиросмани.
Все люди - это чьи-то талисманы.


Снизу в лужах икают хрюшки,
Всюду русская лень и хмарь.
А у Бога в передней Пушкин
Двести лет уж как секретарь.


Мы - кукушата сломанной Державы


Носит пустые стаканчики
Выпивший ветер в руках.


Однажды возле Царь-пушки
Встретились Царь и Пушкин.

Как заметил справедливо брат Ахмед:
«Русский русскому отрезал общий свет!»


Мы - машинное масло в петлях
Маем пахнущих райских врат.


Ветеран-подводник,
Божий Угодник
С глазами юноши
 идет, хромая.
Севастополь…
Здесь всякая ночь – 22 июня,
А каждый день – 9 мая.


Здесь Пушкин завидел
                через Черное море разводные мосты.



На свете не осталось
больше старших,
А спички оказалось
под рукой



Севастополь…
Морской Апостол,
Не признающий третьего тоста,
Не делящий мир на живых и мертвых,
Сторонник свадебных лент пулеметных.



Пусть ездят стихи
о весне по ушам,
Зато не достанутся
платья мышам


А рядом с ним
Мария песню пела,
качаясь,
как солдатская медаль.



Я - Донецк.
И это начало,
а не конец.


Вдоль дороги черно-белая трава.
Мариуполь ампутировал слова.


Весна стоит в пальто коротком
И утешает, как умеет.
Не привыкай к военным сводкам,
А то душа окоченеет.


Отстоим же весну и цветов соберём орду!


Нет ни любви, ни правды,
ни сострадания.
Штирлиц не верит в это.
Он ждёт задания.

Августу бок зашивают врачи,
А его поезд ушёл


Наклеивай бумагу
на стекло,
Да бойся, будто Бога,
почтальона


Путь щеки касается Родины береста!
В алтаре Есенин акафист читает глухо!



Земному шару
напекло висок.
Располагался рай
наискосок…


В животе у кита,
на котором лежит
Земля
Непечально живёт
всех ушедших людей семья.


Пусть свободой зазвенит во все звонки
Мариуполь - город Маши без руки!


Небо растет от Земли не имея предела.
Любой человек, по сути - небесное тело.


Мы вынесли стихи вперёд слогами,
Как маленьких серебряных зверей.



У Родины слева болит внизу,
Туда ей стихи и бинты везу.


На небе Бог, а на Земле Россия,
Жаль лестницу мы продали в Китай.


Если налево свернуть
от Ростова с «платки»,
Будет советская Родина в плащ-палатке,
А если прямо поехать,
там пляж и танцы.
Часто живем мы дома,
Как иностранцы


Небо такое,
что даже Ван Гог
Взял в Третьяковку билет


Пёс по кличке Поэт
беззаветно служил языку