Ковер

Пейзаж страдающий померкнет на ковре.
Как море в Галилее, лодка в шторм.
Из грозовых туч, не стесняясь форм,
Из злата вещи пали в сентябре.
Безумие, что нежным человеком
Вдруг овладело – выход не найдет;
Смеется синим смехом и поет
Вода и булькает с пятнадцатого века

На этом месте. Только иногда
Откроется и темная зла яма.
В холодных отражаются металлах
Все чувством одержимые Стыда.
И кровь на раскаленные тарелки
Вдруг упадет, погаснет лик в ночи;
В зловещих подземельях кирпичи
Шатаются – в них носят флаги детки.

Иные вещи помнят полет птиц,
Напоминают своим видом небо
И выполняют функцию плацебо
Для всех, лишился кто своих границ.
Над виселицей колдовские знаки –
Вороны начертали их в ночи;
Работали, как черные ткачи
И красками делились у Собаки.

В траве колючей змеи потонули
Три медные – в клубке они сплелись.
Философ знает, что такое Жизнь...
Да только его просят все под пули.
Улыбка шлюхи-умницы застыла
В подушках с благовоньями сейчас;
Ловил с ней каждый мрачный свой экстаз,
Но возвратится больше не мог к Жизни.

И Дети Страстной пятницы стоят
Слепыми, каждый у своих заборов;
Стоят они так, охраняя Вора,
Что зорит в это время их же Сад.
В канав же сточных темных зеркалах,
Бурлящих гнилью, кто-то все вздыхает:
Здоровье крепнет в нем... и он вздыхает
О жизни потерявшихся ключах.

И ангелы проходят сквозь глаза,
Здесь белые. Они не помнят грусти.
Надежда безнадежна и не пустит
В мир Детства, где порхает Стрекоза.
Лишь Искупление златое все тускнеет
С последних крышек – плохо им жилось?
В лесу рогами зацепился Лось
За сук... Богиня... Жизнь осталась с НЕЮ.

                По произведению Георга Тракля
                28 лунный день в Весах октобрия
                2777 г. от основания Рима

                /Картинка - солист гр. Умбра эт Имаго/