Небесный Змей. Die Himmelsschlange

Пылает солнце, ну а ночь молчит.
Из окон привидения вылазят;
К крестьянам совершают свой визит.
Крестьяне утром жалуются князю.
И в воздухе витает там разврат.
Ликером упиваются бродяги.
Окутывает город аромат,
Совсем обратный духу старой Саги.

"Пройдемся до Обманутых небес,
В великих залах их! Луна далЁко.
Померкла ярость звезд и этот блеск -
Лишь тьма и Тьму лишь видит твое око.
Молитва, пение и слухи, это всё...
Дворцы - сокровища или же разграбленье?
Времен разбилось, вижу, Колесо
И Крылья Мельницы пустили на поленья.

Молчите же... молчите же! Ведь мы
Во Царствии Чудес, все оказались,
Метаморфоз арктической Зимы –
Ее ПРИХОД прет жестче чем каннабис"
Прошли сто тысяч армий сквозь брезент
К нам облачный. Потом друзей сто тысяч –
Вдруг разбежалось. Нету изолент,
Чтоб рвань чинить Небесную, где днище.

Путь шелковый. Верблюды – облака!
Подумать мало-мальски, все понятно
До тошноты... встряхните Чудака -
Философа, явите инстинкт стадный!
В ведро с водой же бросьте так его,
Чтоб потрясенный, он, не плавал – булькал!
И не давайте больше молоко
Мыслителю и не давайте булку.

Красиво же как вьются Облака!
Красиво так, как будто ткань льняная.
Но чувствую, что принялись лакать
На небе Ангелы абсент и все линяют.
Ужасные эксцессы в небесах
Я чувствую. От Божьего проклятья,
Страх поселился в Ангельских сердцах -
Бычками дырки сделали на платьях.

И потому на кипиш на такой
Был Люцифер им приглашен сегодня;
Спать ляжет с Ангелом, ему ущерб какой:
Что ангелы, что демоны, что Голем!
Чрез семь небес клубы лишь табака,
И грешников жир, самых ненасытных;
Бог пальцы запустил свои в шелка,
Чтоб гостю своему прикрыть копыта.

                По произведению Якоба Ван Годдиса
                16 лунный день в Тельце, полнолуние октобрия
                2777 г. от основания Рима