Человеческие Страдания

Часы бьют пять перед восходом солнца,
Людей заброшенных печалит мрачный сплин;
Всегда-то этот человек один,
К тому же он родился в веке Бронзы.
Шумят в саду здесь голые деревья,
В вечернем, старом всё шумят саду,
Как мысли в Одиночества аду,
В аду без Сотворенья, самом Древнем.

Из мертвого лица дождь за окном
Льет час за часом новые потоки...
О, девочки как эти все жестоки!
И как же ими свято чтим Канон!
И может быть, что в этот самый час,
Когда зла тишина разлилась в весях,
Невыносимо жить всем станет бесам,
Которых здесь недавно кто-то пас.

Перед глазами – в них висит туман,
Мелькают голубые всё картинки,
В такт кораблям на речке Невидимке...
С медсестрами подходит караван.
В кустах лещины девушки играют,
Слепые, бледные – влюбленные во сне.
Как отвратительно, оно понятно всем,
Когда пространство полнит Ворон граем

Над падалью, а мухи близко так
Поют канцоны и ребенок плачет
В утробе Материнской на удачу,
Родиться, все-таки, ведь это – не пустяк.

И синие и красные все астры
Из рук валЯтся, странно и мудрО
Из юноши уст падают на дно
Вселенной рифмы – на охоте зайцы.
Трепещут веки, сбитые давно
С какого-либо толка страхом, тихо.
Сквозь черноту, хлеб пахнет облепихой
И в лихорадке под забором гном.

Мне кажется... или всё это так:
Ужасные вы слышите здесь крики?
Они исходят от костей безликих,
Они смеются – лязг на их зубах.
В красивых комнатах, как демон, хохоча,
Смеется злое сердце в воплях, громко;
Петляют со сновидцем рядом волки,
Выспрашивая у него борща.

Теряется в пустыне черной гроб
Пустой совсем, но все-таки знакомый...
Как ад сошел, да и когда с иконы, 
Победу одержать в сем месте чтоб?
Убийца хочет, чтобы свет горел.
Но бледно, в комнате, а фонари разбились
От шторма и просил себе он милость:
Чтоб лавр венка укрыл его от стрел.

                По произведению Георга Тракля
                29 лунный день в Деве септембрия
                2777 г. от основания Рима