Изнуряющее

Мечтою созданного рая разложенье
Витает рядом с сердцем, как туман,
Усталого, скорбящего от ран,
Амброзией смакующего Тленье.
Из сладости лишь выпило оно
Одно лишь только к жизни отвращенье,
Да закусило Горестей печеньем,
На речки Леты опустилось дно.

И истекает кровью там от боли
Вульгарной, вряд ли кто его поймет;
Топтыгин злой украл любовный мед.
Желаний нет, а главное - нет воли.
Еще лишь бьется каждый день оно
В увядшем ритме устарелых танцев.
Не выпадает больше ему шанса
В игре дурацкой в стиле домино.

Под пасмурность Отчаянья мелодий,
Звезда-венец увяла в алтаре
Безбожном. Время встало в ноябре.
Надежда ветхая заслушалась рапсодий.
Звезда-венец Надежды, как мир старой,
Угасла на безбожном алтаре;
Суккубы в новое поехали турне.
Бренчат Инкубы на своих гитарах.

От опьянения вином и ароматом
Осталось только чувство лишь стыда.
Дней светлых не осталось и следа –
Так прочитал в мудрейшем из трактатов:
Распад. И в искаженном отражении,
День каждый Горе давит на тебя;
Потуги жалкие его не истребят.
Сгорело терпкое. Жизнь – Биттеркайт и Жженье.

                По произведению Георга Тракля
                24 лунный день в Раке септембрия
                2777 г. от основания Рима

                /Картинка из к/ф "Замок" Алексея Балабанова, 1994 г./