Шекспир. Сонет 131, по мотивам

Шекспир в 1-й строке раздвоился в своих претензиях к героине по деспотичности характера и по несоответствию канонам блондинистой красоты. Достойно отразить их обе в одном переводе почти невозможно, т. к. темы получаются слишком разные. Поэтому я написал два перевода.
Чтоб избежать претензий организаторов конкурса
http://stihi.ru/2024/08/19/365
, оценивайте тот вариант, который меньше всего покажется удачным.

1.
Ты изменилась как-то незаметно
Из девочки наивной и простой,
Когда тебя любил я беззаветно,
И мне была и близкой, и родной.

Теперь об этом говорят другие,
И что они тебя не узнают,
А я живу всё в той же эйфории,
И в том клянусь, не слушая зануд.

А иногда, когда совсем бушуешь,
Неистовым безумием грозя,
Я грежу лишь о милом поцелуе,
И вижу лишь прекрасные глаза.

И чтоб не слышал я от лживой своры –
Я представляю всё как оговоры.

2.
Ты своенравна, словно как блондинка,
Сама собою очень дорожишь,
И знаешь хорошо, я – половинка
Твоей бесценной трепетной души.

Но есть ещё на свете доброхоты,
В тебе кто видит только черноту
Волос, поступков и прикид немодный,
И трудно их оспорить правоту.

Не буду я трезвонить о предмете,
Хотя и есть, о чём бы мог сказать –
Ты для меня прекрасней всех на свете,
И мнение моё тебе под стать.

Молва несёт, и ей не нужен повод,
Особенно, когда о ком злословят.

Оригинал и подстрочный перевод А. Шаракшанэ:

Thou art as tyrannous, so as thou art,
As those whose beauties proudly make them cruel;
For well thou know'st to my dear doting heart
Thou art the fairest and most precious jewel.
Yet, in good faith, some say that thee behold
Thy face hath not the power to make love groan:
To say they err, I dare not be so bold,
Although I swear it to myself alone.
And, to be sure that is not false I swear,
A thousand groans but thinking on thy face
One on another's neck do witness bear
Thy black is fairest in my judgment's place.
In nothing art thou black save in thy deeds,
And thence this slander as I think proceeds.

Ты так деспотична -- при том, какая ты есть*, --
как те, чьи прелести делают их надменными и жестокими,
так как ты хорошо знаешь, что для моего любящего безумно сердца
ты -- самый прекрасный и драгоценный бриллиант.

Все же, право, некоторые, кто тебя видят, говорят,
что у твоего лица нет власти вызывать стенания любви;
сказать, что они заблуждаются, я не смею,
хотя я клянусь в этом себе самому.

И, чтобы подтвердить, что не ложь то, в чем я клянусь,
тысяча стонов, стоит только мне подумать о твоем лице,
один за другим [один у другого на шее], свидетельствуют,
что твоя чернота светлее [прекраснее] всего в моем суждении.

Ни в чем ты не черна, кроме как в твоих поступках,
и отсюда, я думаю, происходит злословие о тебе.

* Т.е. при том, что ты не удовлетворяешь критериям красоты.