Eugene Onegin, chapter 8, strophes 36 - 38

XXXVI
И что ж? Глаза его читали,                So what? His eyes were reading,
Но мысли были далеко;                But the thoughts were far away;
Мечты, желания, печали                Dreams, desires, sorrow feelings
Теснились в душу глубоко.                Extended in the soul deep way.
Он меж печатными строками                He between the printed lines
Читал духовными глазами                Read with the spiritual eyes
Другие строки. В них-то он                Other strokes. In their sense
Был совершенно углублен.                He was utterly immersed.
То были тайные преданья                Those were legends secret
Сердечной, темной старины,                Of heartfelt, dark old times,
Ни с чем не связанные сны,                Unrelated to anything dreams,
Угрозы, толки, предсказанья,               Rumors, predictions, threat
Иль длинной сказки вздор живой,            Or long fairy tale' living  blather,
Иль письма девы молодой.                Or from young maiden the letter .

XXXVII
И постепенно в усыпленье                And gradually into a dream
И чувств и дум впадает он,                He falls of feelings and thoughts,
А перед ним воображенье                And the imagination before him
Свой пестрый мечет фараон.                The motley pharaoh takes out.
То видит он: на талом снеге,               Either he sees: on melted snow,
Как будто спящий на ночлеге,               As if sleep for overnight ever,
Недвижим юноша лежит,                The young man laying still,
И слышит голос: что ж? убит.               Voice heard: well? is killed.
То видит он врагов забвенных,              Or he sees forgotten opposed foes,
Клеветников, и трусов злых,                Wicked cowards and defamers,
И рой изменниц молодых,                Swarm of young women betrayers,
И круг товарищей презренных,               And a circle of despised fellows,
То сельский дом — и у окна                Or country house - and at the window
Сидит она... и все она!..                She sits... she, she up till now!...

XXXVIII
Он так привык теряться в этом,             He's so used in this be lost,
Что чуть с ума не своротил                That almost turned crazy
Или не сделался поэтом.                Or else became a poet.
Признаться: то-то б одолжил!               Frankly, last would be amazing!
А точно: силой магнетизма                Exactly: by power of magnetism
Стихов российских механизма                The Russian poems mechanism
Едва в то время не постиг                The stupid student of mine
Мой бестолковый ученик.                Almost realized at that time.
Как походил он на поэта,                How much he looked like a poet,
Когда в углу сидел один,                Sitting alone in the corner,
И перед ним пылал камин,                In front of the blazing fire,
И он мурлыкал: Benedetta                And he crooned: "Benedetta"
Иль Idol mio и ронял                Or "Idol mio" and could let fall
В огонь то туфлю, то журнал.               Into fire either shoe or journal.