Цветочек аленький

Свет алый струится по нежно-зелёной опушке,
Склоняются ели и сосны в изящном поклоне.
До тысячи дружно считают певуньи-кукушки.
Уютно и серому волку и белой вороне.

В кудрявом лесу огоньками играет цветочек:
И ночью играет и днём, отгоняя печали.
Живёт себе мельник, растит трёх красавиц, трёх дочек.
Он вдовый. Следит, чтобы дети его не скучали.

Дом полон диковинных книг и весёлых игрушек.
Вьюнок оплетает ворота, горит черепица.
Чай девочки пьют из расписанных пчёлками кружек.
Чтоб дочкам хватало всего, мельник должен трудиться.

Мука его нежная - градам и весям услада.
Пекут из неё пироги безо всякой начинки.
Клубника сама к пирогам прилетает из сада.
Малина из леса спешит, клюкву взяв для кислинки.

Грибы прибегают, несутся творог и сметана.
Загадывай - и угощайся, вкушай то, что любишь.
Смелей, они тают во рту и полезны для стана.
Поев этих лакомств, фигуры своей не загубишь.

Весной к ним заехали хлеба купить чужестранцы,
Нахваливали, убирая в мешки караваи.
Остались обедать, а после затеяли танцы.
Один младшей дочке шепнул о загадочном крае.

Туда не попасть по желанью, природные чары
Приводят невинного путника в край заповедный.
Там дивные травы растут, полны злаков амбары.
Там счастьем лучится карминный цветочек заветный.

Уехали гости, а мельник с тех пор заприметил,
Что часто кручиниться стала меньшая дочурка,
Что взгляд у девчушки печален, а раньше был светел.
Он сделал бычка из соломы, лошадку из чурки.

Алёнушка песню затянет - они подпевают.
Уляжется спать детвора - звери сказывать сказки.
Заморские, русские. Сон на детей навевают.
Проснутся сестрицы, а бык и лошадка в коляске.

Готовы везти на прогулку хоть в лес, хоть на речку.
Однажды прослышал отец, что в далёком селенье
Растить научились лиловую сладкую гречку.
Наешься блинов из неё и получишь уменье

Язык всех зверей понимать, что бы те ни фырчали,
Урчали, свистели, чирикали. Всё будет внятно.
Собрался в дорогу Иван. - Чтобы вы не серчали
За то, что нескоро я с гречкой приеду обратно,

Желайте, чего захотите, уж я расстараюсь,
Уж я разыщу, что б вы, детушки, ни попросили.
Арина сказала: «Я, батюшка, честно признаюсь.
Хочу двух щенков, чтобы мячики мне приносили».

Аксинья откинула косу, оправила юбку:
«Хочу двух котят, чтоб любили забавы да ласки!»
Алёна промолвила: «Мне - голубка и голубку,
Чтоб пёрышки белые с сизым и синие глазки!

Чтоб утром они прилетали ко мне на окошко,
Чтоб песенки дружно о дальних краях ворковали,
Чтоб зёрна и сладкие ягоды ели с ладошки,
Чтоб алый цветочек водой ключевой поливали».

Иван подивился, что детям не надо серёжек,
Ни платьиц нарядных, ни мягких сапог из сафьяна.
Лошадку запряг, на прощанье обнял своих крошек
И тронулся в путь вдоль полей васильков и тимьяна.

Дней тридцать он ехал, любуясь лесами, холмами,
Широкими реками, тоненькими ручейками,
Весёлыми хатками, лаковыми теремами,
Садами, плотинами, выпасами, рудниками.

Когда же добрался, селяне его привечали
И словом душевным, и хлебом, и квасом, и песней.
За стол посадили да хмелем чело увенчали.
Три дня угощали и гречкой снабдили чудесной.

«Пора и домой, только надобно прежде зверушек
Найти, чтобы дочкам особую радость доставить», -
Подумал так мельник, и в путь. Заприметил старушек,
Подъехал поближе, а те и давай шепелявить:

«Щенков-шалунов у шалашика хвойного сыщешь
На шёлковой травке шалфее. Любовно на счастье
Себе шелудивый Лешак воспитал их. Засвищешь -
Виляя, щенки подбегут, забушует ненастье.

Собачек хватай и, нещадно пришпорив лошадку,
В чащобу скачи, шибче ветра, проворнее мысли.
Лешак разозлится, нагонит, нашлёт лихорадку,
Ты крикнешь ему: «Вы бы нашенских шанег погрызли!»

И кинешь с размаху холщовый мешочек со сдобой
Из хвороста, шишек и щепок, Лешак ошалеет,
Начнёт пировать-смаковать, а с набитой утробой
Ему не настичь вас, под ёлкой паршивец сомлеет».

Старушки мигнули, махнули платками и мигом
Исчезли, а мельник увидел под тоненькой ёлкой
Лазурный шалфей с голубым обливным базиликом,
И резвых лохматых щенков с серебристою  холкой.

Присвистнул - щенки принеслись, он скорей их в охапку,
Рык страшный раздался, и тут же гроза разразилась,
Шалаш развалился, лешак деревянной культяпкой
Взмахнул, и лошадка как будто в падучей забилась,

Ивана озноб охватил, огневица скрутила,
Насилу мешочек достал: «Вот вам шанежки, ешьте!»
Опешил Лешак, доброта его очень смутила.
Нетрудно преграды чинить наглецу и невежде.

Ан этот, гляди-тка, любезный, должно, и учёный:
В очках да к седлу приторочена «Серая Шейка».
Стал шаньги Лешак уминать и рыдать, огорчённый
Разлукой с щенками, промокла насквозь телогрейка.

Иван поскакал без оглядки, трещал под лошадкой
Валежник, тихонько скулили щенки, всё ж голубил
Лешак их. Стемнело, тропа раздвоилась рогаткой,
Заухали совы, на путника пялясь из дупел.

Иван пригляделся - горит жёлтым цветом окошко
По левую руку, рысцой полчаса - и доедешь.
Видать, там лесничий живёт-поживает в сторожке.
Быть может, возьмёт на ночлег, лес-то полон медведищ

Да серых волков. Что однако виднеется справа?
Лиловый дымок подымается. Запах съестного
Доносится. Верно, землянку скрывает дубрава.
Готовит еду лесоруб. Миску супа грибного,

Наверно, нальёт, если странник пожалует в гости.
Куда отправляться: к землянке иль лучше к избушке?
Достал бедный мельник из сумки игральные кости:
Пусть жребий решает. Но тут появились старушки

Всё те же, втроём застонали они безутешно,
И сердце Иваново сжалось: «О чём вы, бабули?»
«О доле твоей горемычной. Ты сгинешь, конечно,
Хоть к дому свернёшь, хоть к землянке, но мы вспомянули

О дудке-жалейке - играют на ней, коли худо.
В землянке найдётся котёнок игривый и рыжий.
В сторожке - котёнок трёхцветный да ласковый - чудо,
Он прячется в крохотной комнатке сразу под крышей».

Плач слева раздался унылый, протяжный, истошный.
Взял мельник жалейку, старушкам махнул и умчался.
Доехал он быстро, с такой-то лошадкой надёжной.
Взглянул на чердак и решительно в дверь постучался.

Ему отворила красавица с долгой косою.
Она улыбалась, как будто не слышала плача.
Иван сдвинул брови - коса обернулась змеёю.
Шипеть принялась, извиваться - страшна, но незряча.

Касается жалом плеча, зубы клацают грозно.
Чуть-чуть и до шеи дотянется клык ядовитый.
Красотка осклабилась: «Ну, попроси меня слёзно,
Зарыть тебя здесь, во дворе, под зелёной ракитой.

Не будешь просить - посажу твою голову на кол.
В глазницы вложу угольки, чтобы двор освещали».
Взвыл котик от страха и вовсе надрывно заплакал,
И серые мышки в углах ему в лад запищали.

Иван изловчился, достал из кармана жалейку,
К губам приложил, заструились волшебные звуки,
Змея закружила, ужалила в лоб чародейку,
Сдавила ей горло, опутала ноги и руки.

Раздался хлопок и поганая ведьма исчезла.
Скорей на чердак! Там котёнок, к скамейке привязан,
Из грубой коряги стамеской вытачивал кресло,
Он лапку порезал, и кровью был весь перемазан.

Схватил его мельник, сбежал по ступенькам ретиво,
Запрыгнул в седло и помчался галопом к землянке.
У входа в неё пела песни унылая ива.
Иван постучался. - Погодь, намотаю портянки!

Прошло пять минут, нос крючком показался,
А следом сапог. На Ивана повеяло смрадом.
- Ну здравствуй, мой ужин. Явился родимый? Попался!
Покушать хотел задарма? Выпьем чай с шоколадом,

Потом приготовлю тебя, будешь нежный и вкусный
С начинкой из ягод лесных, у меня их пять бочек.
В красивой посуде подам. Ты чего такой грустный?
Друзей приглашу, быстро слопаем, без проволочек.

Вцепилась в Ивана Яга и со смехом в землянку
Втянула, тотчас с потолка паутина спустилась,
Скрутила его, а старуха схватила таранку,
Погрызла, утёрлась рукой и вприсядку пустилась.

Когда уморилась, чайку заварила, достала «Алёнку»,
Ивану ко рту поднесла, по кусочку скормила,
Из носика чаю влила, взбила с маслом сгущёнку,
Лицо ему смазала густо, чтоб выглядел мило.

Намазала брови сурьмой, за Кащеем рванула.
Вдруг слышит Иван, будто прялка гудит потихоньку.
Трудился за ней котофей ростом чуть не с манула,
Он мявкнул Ивану: «Спасу, я б прибил охламонку.