Eugene Onegin, chapter 7, strophes 37 - 40

XXXVII
Вот, окружен своей дубравой,                Here, amid its own oak grove,
Петровский замок. Мрачно он                Petrovsky Castle. In dejection
Недавнею гордится славой.                It's proud of the recent grandeur.
Напрасно ждал Наполеон,                In vain waited nearby Napoleon,
Последним счастьем упоенный,                Stupefied by past victory feeling,
Москвы коленопреклоненной                For the Moscow city kneeling
С ключами старого Кремля:                Come with keys of Kremlin old:
Нет, не пошла Москва моя                No, my Moscow did not go
К нему с повинной головою.                To him with a guilty head.
Не праздник, не приемный дар,               No welcome gift nor joy attire,
Она готовила пожар                It was preparing a fire
Нетерпеливому герою.                For hero, triumph impatient.
Отселе, в думу погружен,                And here, immersed in reflection,
Глядел на грозный пламень он.               He watched imperil flame action.

XXXVIII
Прощай, свидетель падшей славы,             Farewell, fallen glory' witness,
Петровский замок. Ну! не стой,              Petrovsky Castle. Don't stop, hey!
Пошел! Уже столпы заставы                Keep going! Here outpost' pillars
Белеют: вот уж по Тверской                Seen white: now along Tverskaya
Возок несется чрез ухабы.                The carriage rushes over potholes.
Мелькают мимо будки, бабы,                Flicker by women, the watch poles,
Мальчишки, лавки, фонари,                Boys, benches, lanterns,
Дворцы, сады, монастыри,                Castles, monasteries, gardens,
Бухарцы, сани, огороды,                Bukharians, sleighs, vegie gardens,
Купцы, лачужки, мужики,                Merchants, men of work, shacks,
Бульвары, башни, казаки,                Boulevards, towers, Cossacks,
Аптеки, магазины моды,                Pharmacies, stores of fashion,
Балконы, львы на воротах                Balconies, lions on gate' entrances
И стаи галок на крестах.                And the jackdaw' flocks on crosses.

XXXIX. XL
В сей утомительной прогулке                On this long weary journey
Проходит час-другой, и вот                Two more hours pass, bit later
У Харитонья в переулке                By St. Chariton's in the alley
Возок пред домом у ворот                Carriage near house at the gate
Остановился. К старой тетке,                Has stopped. To the old auntie,
Четвертый год больной в чахотке,            Sick four years consumptive,
Они приехали теперь.                They have finally arrived now.
Им настежь отворяет дверь,                Opened wide for them the door,
В очках, в изорванном кафтане,              In glasses, in a torn caftan,
С чулком в руке, седой калмык.              Gray-haired kalmyk with a stocking.
Встречает их в гостиной крик                In living room a scream of greeting
Княжны, простертой на диване.               From princess, stretched on divan.
Старушки с плачем обнялись,                Old women hugged, crying loud,
И восклицанья полились.                And exclamations poured out.