Фантастическая гравюра

На этом привидении ничего
Нет, кроме странной, жуткой диадемы -
Гротескно улеглась на лбу его.
Он сам скелет, источник эпидемий.
Без шпор и без хлыста, он на коне.
Конь у него скакун армагеддона,
Коня сей Стриг угнал у Абаддона
И прискакал на всех времён конец.

Конь и седок подобны как бы братья.
Как от падучей пена из ноздрей
У скакуна; не мчаться им на рати -
Они законов физики быстрей.
Конь с седоком ныряют так в пространство,
Что топчут бесконечность как бы хлам;
Под ними мир - лишь мелочный бедлам,
Порушены республики и царства.

Пылающим мечом сей машет Стриг
Над толпами, раздавленными в мясо
И смотрит вдаль, как полновластный принц,
На дом потусторонней своей расы -
На кладбище гигантское вдали,
Без края и конца, до горизонта: 
Чолдонов, представителей бомонда
Туда когда-то равно сволокли.

                Из Fleurs du mal Шарля Бодлера
                24 лунный день в Тельце июния
                2777 г. от основания Рима

              /Картинка из к/ф "Покровские ворота" Михаила Казакова/

Лев Евгенич Хоботов дает Кореневой портрет Бодлера: "На, цалуй!"
Ну или так: Коренева лезет целовать Бодлера, а Хоботов возмущается: "Ну, вот! Не успели признаться друг другу, а ты уже лезешь мне изменять! Доколе!"