Eugene Onegin, chapter 6, strophes 37 - 40

XXXVII
Быть может, он для блага мира               Perhaps he for world well being
Иль хоть для славы был рожден;              Was born or at least for glory;
Его умолкнувшая лира                As a loud, continuous ringing,
Гремучий, непрерывный звон                His, sentenced to silence, lyre
В веках поднять могла. Поэта,               In centuries could sound. Poet,
Быть может, на ступенях света               Perhaps on the stair of society
Ждала высокая ступень.                Awaited a high level throne.
Его страдальческая тень,                And his suffering shadow
Быть может, унесла с собою                Perhaps took along to oblivion
Святую тайну, и для нас                Holy secret, and for us
Погиб животворящий глас,                Has died life-giving voice,
И за могильною чертою                And beyond the grave's outline
К ней не домчится гимн времен,              Unreachable to time' praise song
Благословение племен.                And to blessing of la g;n;ration.

XXXVIII.XXXIX
А может быть и то: поэта                Or maybe even that: the poet
Обыкновенный ждал удел.                Would get destiny common order.
Прошли бы юношества лета:                Youthful years would have passed:
В нем пыл души бы охладел.                His soul would cool down ardor.
Во многом он бы изменился,                He would change in many ways,
Расстался б с музами, женился,              Part with muses, take wed vows,
В деревне, счастлив и рогат,                Happy villager, cheated by spouse,
Носил бы стеганый халат;                He would wear a quilted home dress;
Узнал бы жизнь на самом деле,               He would learn the real life,
Подагру б в сорок лет имел,                Would have gout at the age of forty,
Пил, ел, скучал, толстел, хирел,            Drank, ate, bored, grew weak and fat,
И наконец в своей постеле                And finally in his bed safe
Скончался б посреди детей,                He would die amidst descendants,
Плаксивых баб и лекарей.                Whining women and attendants.

XL
Но что бы ни было, читатель,                But whatever it may, reader,
Увы, любовник молодой,                Alas, the young loving man,
Поэт, задумчивый мечтатель,                Poet, a thoughtful dreamer,
Убит приятельской рукой!                Killed by his friend's hand!
Есть место: влево от селенья,               Place is: from village to the left,
Где жил питомец вдохновенья,                Where the inspiration' child lived,
Две сосны корнями срослись;                Two pine trees joint grown by roots;
Под ними струйки извились                The flows meander at their foot,
Ручья соседственной долины.                From the stream in neighbor valley.
Там пахарь любит отдыхать,                Plowman likes relax in that range,
И жницы в волны погружать                And reapers come there to plunge
Приходят звонкие кувшины;                The sonorous jugs in water sway;
Там у ручья в тени густой                There by stream in thick shade
Поставлен памятник простой.                A simple monument been made.