Перси Биши Шелли. У залива Леричи. Перевод

Меня покинула она;
Кругом покой и тишина,   
На небесах луна блестит, –   
Как сонный альбатрос парит   
На световых крылах своих, – 
Под ней залив во сне затих; 
На море тёплое легла   
Ночная пурпурная мгла.
Она ушла, но всё звучали 
Слова восторга и печали, –      
Так эхом отражает холм
То, что пропел весёлый дол. 
Душа опять разволновалась, – 
Как будто вновь меня касалась   
Слегка дрожащая рука, –
Так благосклонна, так близка! –
А память помогала мне
Представить – будто бы во сне –   
Что только пожелает страсть:
Теперь и я вошёл во власть, –
Когда мы были вместе с ней,
Я был слабее, был скромней;
И вот, уйдя из забытья,
О прошлом уж не думал я.
Но ангел мой меня оставил, –   
Душой моею демон правил,
Он восседал в моей груди; 
Не зная, что ждёт впереди, 
От грустных дум я ослабел:   
Сидел и на залив глядел, – 
Туда, где плыли корабли   
В мерцающей морской дали.
Они, мне чудилось, идут
За тем лекарством, что дают
От этой горько-сладкой боли,
Доставшейся мне поневоле, – 
На Елисейские поля, –
Где будет и душа моя.
Ещё не заалел восток, 
Прохладой веял ветерок,
Луг аромат добавил свой, 
Прибой ленивою волной,
Плескал на берег, – всё как встарь;
Приплыл рыбак, зажёг фонарь, 
Ударил рыбу острогой, –   
Она явилась на огонь.
Блажен, кто ран не бередит,
О неудачах не скобит, –
В согласии с судьбой живёт, –
К нему спокойствие придёт.

Текст оригинала:

Percy Bysshe Shelley
Line Written in the Bay of Lerici

 She left me at the silent time
When the moon had ceas'd to climb
The azure path of Heaven's steep,
And like an albatross asleep,
Balanc'd on her wings of light,
Hover'd in the purple night,
Ere she sought her ocean nest
In the chambers of the West.
She left me, and I stay'd alone
Thinking over every tone
Which, though silent to the ear,
The enchanted heart could hear,
Like notes which die when born, but still
Haunt the echoes of the hill;
And feeling ever--oh, too much!--
The soft vibration of her touch,
As if her gentle hand, even now,
Lightly trembled on my brow;
And thus, although she absent were,
Memory gave me all of her
That even Fancy dares to claim:
Her presence had made weak and tame
All passions, and I lived alone
In the time which is our own;
The past and future were forgot,
As they had been, and would be, not.
But soon, the guardian angel gone,
The daemon reassum'd his throne
In my faint heart. I dare not speak
My thoughts, but thus disturb'd and weak
I sat and saw the vessels glide
Over the ocean bright and wide,
Like spirit-winged chariots sent
O'er some serenest element
For ministrations strange and far,
As if to some Elysian star
Sailed for drink to medicine
Such sweet and bitter pain as mine.
And the wind that wing'd their flight
From the land came fresh and light,
And the scent of winged flowers,
And the coolness of the hours
Of dew, and sweet warmth left by day,
Were scatter'd o'er the twinkling bay.
And the fisher with his lamp
And spear about the low rocks damp
Crept, and struck the fish which came
To worship the delusive flame.
Too happy they, whose pleasure sought
Extinguishes all sense and thought
Of the regret that pleasure leaves,
Destroying life alone, not peace!