Тысячу лет спустя

Ревело море яростно В ТУ НОЧЬ,
На дне ущелья, полного теней;
Ползли туманы по мысАм точь-в-точь
Растрёпанные призраки чертей.

Выл ветер, завихряясь на лету
И разрывался он потом на массы.
На острых пиках выпотрошив тьму
И унося скачками в смерти сказку.

Чудовищу подобно чёрному,
Страдающему скверно от падучей,
С щетиной жёсткой и голодному,
Скулящему и с пеною на брюхе.

Дымящиеся слюни, дыбом шерсть.
Гора, в неистовом стояла будто небе.
Страшней Левиафана разве есть
На свете, так настроенном враждебно?

С восторгом я внимал тем голосам
Отчаянным и полным дикой скорби,
Как будто бы таинственным богам,
Что посетить решили изголовья

Людские, в ночь ту, ночь же всех святых,
Вибрировали в звонкой атмосфере,
То песня, то мелодия, то стих,
И я не принимал их за химеры.

О, юность! О, желания! И все
Священные виденья в синем цвете,
Куда исчезли? Как отсёк вас серп!?
Как горнов хор, гремящих на рассвете!

И вырвавшись из адской, жуткой бездны,
С собою не оставив ничего,
Боялся потому я, что исчезну,
Средь этих криков диких и тревог;

Душа моя, одним единым махом,
Взлетела в мир с улыбкою твоей,
В мир с губ твоих прекрасным ароматом!
В том мире – жизнь, любовь и нет смертей.

Ночь ужаса волшебными устами
Мне говорила: «Жизнь-то ведь сладка!
Дверь отвори! Пройди её дворами!»
И ветер разомкнул свои уста: 

«Мир обожай! Весь погрузись, с надеждой,
Душой своею в красоту вещей!
Знай, что уже не будет так, как прежде.
Твоя судьба – быть с дамой сердца, с ней!»

И вот, спустя одно тысячелетье,
Один, как пёс, сквозь злостные века,
Я возвращаюсь, ужас, в те же сети,
Барахтаюсь, в них - жалость и тоска.
 
Не слышу ничего, кроме рыданий
И грохота глухого злых теней:
Левиафан сжирает мирозданье,
В котором пока царствует Кощей.

                По произведению Леконта де Лиля из сборника
                "Варварские поэмы"
                1 дня лунного месяца июния 2777 г. от основания Рима