Джами. Книга мудрости Искандера

Абдуррахман Джами (1414-1492) принадлежит к числу крупнейших персидско-таджикских деятелей культуры классического периода.

Пять поэм написаны Джами в традиции классической «Пенталогии» — «Пятерицы». Начало этой традиции положили пять поэм, созданные Низами (1141-1203). Исследователи полагают, что название «Пятерица», объединившее поэмы, разные по характеру, персонажам и литературной форме, не принадлежало самому Низами. Но поэмы Низами вошли в историю персоязычной классики как нечто единое. Крупнейшие поэты последующих веков пробовали силы в создании «ответа» на «Пятерицу» Низами. Согласно литературным средневековым канонам, они писали свои пять поэм, разрабатывая заданные сюжеты, в заданном стихотворном размере, состязаясь со своими предшественниками в искусстве варьирования деталей и образного орнаментирования слога. Задачу создания «Пятерицы» поставил перед собой и Джами. В течение трех с половиной лет он написал пять поэм: «Дар благородным» (1481) «Четки праведников» (14-82) «Юсуф и Зулейха» (1483). «Лайли и Маджнун» и «Книга мудрости Искандара» (обе в 1484 г.).

«Пятерицу» Джами, так же как и у Низами, завершает поэма об Александре (Искандаре в персидском употреблении).


Джами. Из "Книги мудрости Искандера"


Посаженный росток тогда взойдёт,
Когда усерден добрый садовод.

Коль подвигом снискал ты славы плод,
Тебе он радость неба принесёт.

Ты никому не можешь быть судьёй,
Пока к добру ...........
И стать проводником не может тот,
Кто сам не ведает, куда идёт.

Когда вода горька и солона —
Не может жажду утолить она.

Как можешь ты пороки истребить,
Когда с себя порок не можешь смыть?

Когда в грязи стираешь платье ты,
Не жди от этой стирки чистоты.

Твои слова прекрасны от души…
Поступки лучше были б хороши.

Достоинству нас не научит тот,
Кто недостойно сам себя ведёт.

А польза от отца для сына где ж?
Сам ест халву, а говорит: «Не ешь!»

В тебе, как в тесте, пекарь твой смешал
И добрых много и дурных начал.

В победе зла падение твоё,
В добре твоём — спасение твоё.

Не дай началам добрым пасть в борьбе,
Ведь жребий той борьбы вручён тебе.

Ум тёмный светом ясным озари,
Неправды с сердца ржавчину сотри.

В пути коварным мыслям не внимай
И вьюк твой терпеливо поднимай.

Ведь иначе трудней и тяжелей
Стать может ноша на спине твоей.

Будь благодарен, добр и справедлив,
И, если ты душою прозорлив,

Сердечен, должен сам себя стыдить,
Когда задумал злое совершить.

А если ты открыл свои уста,
Пусть будет речь разумна, не пуста.

Глубокой мыслью речь вооружи,
К заветам мудрым слух насторожи.

Пред тем, как ночь завесит твой порог,
Пред тем, как сонный свалишься ты с ног,

Ты памятью свой разум озари
И день минувший весь пересмотри.

Всё ль ладно у тебя за день прошло,
Что сделал за день ты — добро иль зло?

Собой владел ли? Мудр и сдержан был
Иль разума границы преступил?

На золото, как скряга, не молись,
Как язвы, скряжничества устыдись.

Богатством не спасёшься от беды.
Из-за довольства иль из-за нужды

В печали жизнь свою не проводи,
Путь между ними средний находи.

Но нет для сердца тяжести лютей,
Чем зависть к доблестям других людей.

И если хочешь ты свой утлый чёлн
Под этим сводом, что коварства полн,

До пристани надёжной довести,
Друзей найти на жизненном пути,

На жизнь людей и на дела сперва
Гляди, — не на красивые слова.

Красно он говорит, — но от него
Что пользы, коль дурны дела его?

Когда поправший правду царь начнёт
Всё делать, что ему на ум взбредёт,

Забыв о людях и о нуждах их,
Он сам разрушит зданье дел своих.

Не мучь безмерно душу каждый час
Исканьем в мире власти и богатств.

Не рвись к тому, что взять не удалось
Иль что само собою не далось.

Нет, отступи и, с силами затем
Собравшись, сразу овладеешь всем!
Державин.

Но если неуч презрит свет наук,
Ему не даст добра небесный круг.
И если царь не будет мудрецом,
Он родину не озарит венцом.
И если царь в невежестве погряз,
Он — горе для народа и для вас...
Возлюбленный — он у меня один,
Моя надежда, Искандар, мой сын.


Владыка Искандара увидал
И, увидав, душой возликовал.
Созвал он мудрецов своей земли.
Когда же те с поклонами пришли,
Велел, чтоб испытал ученый круг
Наследника в познании наук.

На все вопросы их ответил он,
И круг ученых был им восхищен:
«Шах! Всё, что истиной озарено,
Всё твоему наследнику дано!
Да, он всего достиг, чего хотел,
Всей мудростью столетней овладел.
Коль кладезь мудрости такой открыт
Невежество вселенной не грозит».
Когда услышал это Фейлакус,
Подвластным странам, будь то Рум иль Рус,
Он имя Искандара объявил,
Венец и жезл царей ему вручил.
Воздавши благодарность мудрецам,
Мудрейшему сказал: «Возьми калам,
Для сына книгу мудрости живой
Пиши, учи, как управлять страной,
Чтоб направляла все его дела,
Царю путеводителем была,
И что на месте лучше б он сидел,
Чем приступать к свершенью черных дел».
И внял наказу шаха Арасту,
К каламу обратился и листу.
За труд взялся он, именем творца
Довел свой труд великий до конца.
Он с книгою перед царем предстал,
И сердцем Фейлакус возликовал,
Живых письмен узор увидел он,
Вздохнул — и погрузился в вечный сон.
Застыла кровь его, затмился взор.
Как кровью, горем обагрился двор.
Власть с подчиненьем, с милой жизнью смерть
Безжалостная чередует твердь.
О смерть! Ты то в табут кладешь отца,
Растерзывая сыновей сердца,
То, саваном на сыне заменя
Парчу и шелк, идешь, отца казня.
Будь счастлив, смертный! С братом по крови
И с другом лишь в согласии живи.
О дальнем и о близком не жалей.
Нет друга ближе совести твоей»




Ты будешь нам главою и вождем!
Ты выше всех нас сердцем и умом!»
И вновь ему присягу принесли
Богатыри и знатные земли.
Шах Искандар ответил им тогда:
«Владейте жизнью долгие года!
Вы подняли меня, как солнце дня,
Вы в пыль, как тень, не бросили меня,
Клянусь по справедливому пути,
По честному пути всю жизнь идти!
Клянусь сердца печальных исцелить! -
Несчастных от несчастий защитить!
Ведь если шах людей потопчет в прах,
Душой он жалкий нищий, а не шах.

Коль сердцем шах изменчив что ни час,
Какая польза от него для вас?
Для блага подданных я жить клянусь!
На страже прав народа быть клянусь!»
И удивлялись все его словам.
Да будет в них пример иным царям.




Любовью современников своих.
Внемлите наставлениям того,
Кого на труд подвигло божество:
«О шах! Будь знаньем тайны одарен,
Будь светом доброй воли озарен.
Владык повелевающий язык,
Равно как слух внимающий, велик.
Учись разумно разуму внимать,
А не гадать: принять иль не принять.
Не лилией, а розой горд цветник,
Хоть очень длинен лилии язык.
Будь щедр и милосерд. Могучий свод
Тебя отдарит от своих щедрот.
Ведь если этот мир сравнить с горой,
В нем эхо породит твой шаг любой.
Как ни грохочет эхо громких дел,
У эха и у слова есть предел.

.......


Я — Искандар, и мой настал черед.
Хоть счастьем в мире, где ни побывал,
Победоносно я овладевал,
Но, только к дому взоры обратил,
Мне смерти меч дорогу преградил.
Прощай! Прими последний мой привет,
О госпожа, о мать моя, мой свет!
Ты, в ком искал опору Фейлакус,
Ты озарила страны Рум и Рус,
И мудрости твоей благодаря
Я овладел короною царя.
Увы! Раздавлен миром, я ушел!
Увы! Мой цвет увял и рухнул ствол!
Уйду я, вихрем гибели гоним,
Не насладясь присутствием твоим.
Всю жизнь свою в трудах ты провела,
Чтоб легче мне стезя моя была.
Вот дерево садовник посадил,
Он кровью сердца дерево вспоил.
И дерево украсило сады
И принесло желанные плоды.
Но вихрь свирепый дерево сломал,
И оборвал плоды, и разметал.
То дерево загубленное — я,
А тот садовник мудрый — мать моя.

Я гибну не случайно. Небосвод,
Как платье, плоть на время нам дает;
Со дня рожденья был я обречен,
Как всякий смертный, что на свет рожден..
Звериный, человеческий ли плод —
Все, что входили в Зданье Двух Ворот4,
Все умерли с отчаяньем в груди,
Луча надежд не видя впереди.
И в радости никто еще живой
Не расставался со своей душой.
Когда гонец послание примчит
Тебе о том, что миром я убит,
И пред тобою потемнеет свет,
Когда узнаешь ты, что сына нет,
Родная! Мудрости не отвергай,
Кровавых слез из глаз не проливай!
Но отречения поставь печать,
Вступи на путь терпения, о мать!
Как солнце, ты не рви одежд своих,
Не надевай покровов голубых5.
И если горе плоть испепелит,
Пусть разум твой пред горем устоит.
Не вырывай волос своих седых,
Не раздирай ногтями щек своих,
От безутешной боли не стенай!
Ведь неизбежно было это, знай!
Над бездной горя поднимись горой.
Но коль не устоять тебе одной,
Ты скорби поминальный стол накрой,
Пир для достойных в честь мою устрой.
Им за столом поклясться предложи,
Сердца такою клятвою свяжи:
«Пусть каждый, кто в темнице бытия
Потерей друга сокрушен, как я,
Пусть к пище скорби рук не устремит,
Пусть выше чистым помыслом летит!
А кто питаться скорбью будет, тот
Ущерба никому не нанесет,
Но лишь душе своей. А что больней
Ущерба жизни собственной своей?»
Но чужд печали истинный мудрец,
Он ведает: всех ждет один конец.
Смерть розни меж людьми не признает,
Рознь в том, что раньше ль, позже ли придет
Хотя я в жизни обошел весь свет, —
Увы! — я умираю в тридцать лет
Но если бы я прожил и века
И каждый день брала моя рука
Всё больше новых богатейших стран,
От полюса по южный океан,
Какая польза в том? Ведь всё равно
Жить вечно человеку не дано.
Увы, о прутья клетки бытия
Изранена смертельно плоть моя.
А думалось, что счастье я найду
В саду блаженства, здесь — в земном саду.
Живу надеждой, что близка пора —
В цветник войду из пламени костра,
Что нас соединит небесный рай.
На том письмо кончаю я. Прощай!»
Когда же содержание письма
Исчерпалось, как жизнь его сама,
Он алой кровью сердца своего —
Не киноварью — подписал его.
Как скорби сердца жгучее клеймо,
Печать свою поставил на письмо,
Свой поцелуй на нем запечатлел
И в Рум письмо доставить повелел.

О виночерпий! С чашею приди,
Гонца с письмом до цели доведи!
Для тех, чьих тонких мыслей ткань чиста,
Открыты наслаждения врата.
Певец! В стенаньях флейты запиши
Глубокий стон израненной души!

....

Когда услышал Арасту, что шах
Свирепым небом превращен во прах,
Открыл он путь участливым словам.
Из ветки амбры вырезал калам
И кровью, а не мускусом чернил
В письме он словом скорби говорил:
«Я должен бы, о мать страны родной,
К тебе прийти с поникшей головой
И на твоем пороге слезы лить,
Печаль твою всемерно утолить.
Но старостью я связан по ногам
И сам, увы, дойти не в силах к вам.
Великий Искандар — питомец мой —
Всей овладел поверхностью земной.

Пусть он ушел, свои пожитки взял,
Но их на троне славы он связал.
Смерть! Он ушел от тысячи смертей,
Но всё ж не миновал твоих сетей!
В живом саду листка я не видал,
Который бы пред бурей не дрожал.
О смерть! Кто мертв — того твой меч сразил,
Кто жив — того твой лик оледенил.
Всё, что ушло, то скрыто под землей,
Всё, что живет, опутано тобой.
Жесток непостижимый небосвод,
Никто от гнева неба не уйдет.
Равно и падишахам и рабам
Единый путь лежит к его сетям,
Но счастлив тот, кто, разумом глубок,
Из смерти ближних извлечет урок.
Ты целью жизни избери добро!
Иди путем добра, твори добро!
Дороже золота и серебра
И выше власти — знание добра.
Жизнь человеческая коротка,
Но имя доброе живет века.
Под этим грозным куполом плыви
По вечным звездам правды и любви».



......

2.Шестисторонний мир тщеты, земной. — Имеются в виду мистические свойства «шести сторон» физического мира. В поэзии — обозначение всего сущего.
3.На службу опоясался б тебе. — Крылатое выражение, обозначающее верную службу.
4.Зданье Двух Ворот — символический образ материального мира здания с двумя воротами, через которые люди приходят из небытия и возвращаются обратно.
5.Не надевай покровов голубых. — В знак скорби женщины носили синие одежды.