Алишер Навои. Семь дворцов

Семь дворцов Навои.

Влюбленного к спасенью не зови:
Он гибнет за пределами любви.
В разлуке тот не может не страдать,
Кого любви отметила печать.

Короче: шахом овладел недуг.
Но вот к нему вбежал один из слуг,
              Доставив радостную весть о том,
            Что под   
                звездой счастливой — шахский дом,


Что солнце приближается сюда,
Развеяв ночь разлуки навсегда.
Отныне светлой стала эта ночь!
Бахраму сердце удержать невмочь:

Что радости лучи для них зажглись,
Что с ними — белогрудый кипарис,
Что пери прибыла в его жилье,
Что сотни солнц хотят купить ее,
               Что розу(тайна) не обжег пустынный зной,(пустыня, Египет, нет свойства отдачи)



                Не утомил тяжелый путь степной…



Бахрам явил такую милость им,
Какая никогда не снилась им!
Он приказал: рожденную для нег,
Чей взор — гроза, разбойничий набег,
С почетом привести в его гарем.
Когда вступила гурия в Ирем,

В саду расположилась госпожа, —
В ее покой, от слабости дрожа,
Но с пламенем в груди, вошел Бахрам.
Он не поверил собственным глазам:



А в том раю — другой прекрасный рай, —(Два сада сотворил творец:Бина и Малхут)
Не раем, а кумиром называй,
Да нет же: светоносною зарей,
Видением, парящим над землей!
Красива, обольстительна она,
Игрива и пленительна она.
Чернеют косы мускусом волос:
Китайский мускус караван привез.

Ее густые локоны легки:
То ночь свои расставила силки.
А на щеках — шиповник(плод розы) и тюльпан.
Увидев их, любовник будет пьян.

Ее глаза, коль приглядимся к ним,
С китайскими джейранами сравним.
Даст мускус нам джейрана железа:
Две капли мускуса — ее глаза.
А родинка? То капля возле рта
Нечаянно джейраном пролита!

Ее лицо — прелестнее цветка,
А губы — два пунцовых лепестка.
Нектара полон каждый лепесток,
Живой водою стал медвяный сок:
Мертвец, его отведав, оживет!
И так укрыт между губами рот,
Что ты невольно вскрикнешь, изумлен:
«Рубин желанных губ не просверлен!»

Он для речей раскроется едва —
Жемчужины рассыплет, не слова.
Рубин, — а жемчуга рассыплет он?
Сок жизни, — кем же будет выпит он?
Жемчужная зубов белеет нить.
Как нам в рубин жемчужины вместить?
Но зубы все ж подобны жемчугам,
В живой воде подобны пузырькам!

Сошлись две брови: взорам предстает
Языческого храма низкий свод.
А где глаза? В кумирню мы войдем,
Двух пьяных, двух неверных мы найдем,
А побежим, раскаявшись, в мечеть, —
На своды будем набожно глядеть!

Смотри: продеты в мочки жемчуга.
Звездой сверкает каждая серьга:
Они расстались, чтобы мир познать,
Но сочетались, чтобы соблазнять.
Ты райским древом стан ее зови.
А что его основа? Дух любви!

Когда она, как некий дух земной,
Пройдет, покачиваясь, пред тобой,
То, стан ее не зная с чем сравнить,
Скажи: «Воображаемая нить…»

Такой на свете тонкой нити нет!
Незримый стан в багряный шелк одет,
Зеленый изумруд — ее наряд.
Не правда ль — в зелени раскрыт гранат?
Одежда — в блеске дорогих камней,
Чтоб не сойти с ума — смирись пред ней!
О нет, не дева райская она,
Не гурия китайская она,

Не пери, не мечта, не волшебство,
А гибель человечества всего!
При виде уст ее — смутится дух.
Заговорит — отнимет душу вдруг!
Из уст польется жизни сок тотчас,
Но стрелы смерти полетят из глаз.

Ее движенья, смех, и вздох, и взгляд —
Зовут, прельщают, мучают, пьянят!
К Бахраму привела ее судьба,
Он — раб ее, она — его раба.

Смиренно перед ним упала ниц,
Земли коснулась копьями ресниц.
Был взор ее лукавством наделен,
Игрив, но и почтителен поклон.
Когда увидел китаянку шах,
Из-за которой он страдал и чах,
Ее изображенье полюбя, —
Не мог от счастья он прийти в себя.

Та, что была бездушным полотном,
Та, что была картиной, сказкой, сном,
Вдруг ожила, предстала во плоти, —
О, мог ли он теперь в себя прийти?
Спокойно мог ли на нее взирать,
Взирая, не вздыхать, не замирать?
Короче: говорить нам не дано
О том, что было и прошло давно,

О том, как шах остался в тишине
С возлюбленной своей наедине,
О том, как, наконец, обрел Бахрам
Успокоенье сердца, Диларам,[молчи и слуша)

Подруга нежная, влюбленный шах —
Их тайна не нуждается в словах.
Кто в тайну их проникнуть бы не мог?
Одним лишь глупым это невдомек.

Тайна, таинство...