Алкающий

В сентябрьской келье печали и кофе.
Квартирная форма - тюремный острог,
в котором молчит горбоносый мой профиль,
какой ничего в этой жизни не смог,

а также смириться с бесстыдством и ложью,
приказами, что изводили живых,
начальством, бубнившим про истины божьи,
но делавшим зло для потех несвятых.

Прохлада за окнами и под рубахой
пророчат простуду, тоску иль запой.
Порою хочу оказаться на плахе,
чтоб вмиг распрощаться с чудной головой.

Она ведь умна чересчур и напрасно
средь мира, где ум не в почёте, увы.
С ней, хоть интересно, но тяжко, опасно,
к тому же, трагичны, разумны все сны.

В просторности города скудно и тесно,
как это ни странно, но всё ж это так!
Жить честно средь каменных, жалких, бесчестных
мне не получается или в напряг.

Наверное, чуждый, бракованный с детства,
воспитанный делать добро и не красть,
стремиться из ямы, ночи, декадентства.
Но ныне иные структура и власть.

Большой диссонанс, нестыковка с отчизной,
что топит и ввысь не даёт улететь.
Поэтому болен состав организма
и средь одиночества жаждет лишь смерть.