Папа её - колоссальнейший спрут

Чёрные гроздья на белом снегу,
что это, предупреждение?
С неба несётся тревожащий гул,
словно готовят вторжение.
Малая пауза и снова разгул
этой недоброй тревоги,
встал в многотысячный строй может гунн,
снова поддержанный богом?

Рядом на рельсах возник серый тюк,
мусор ли это, мужчина,
и приближается с поездом стук,
выплыв из рельс сердцевины.
Скрип тормозов, слава богу успел,
тюк оттащили в сторонку,
страх ненадолго невидимый съел,
так укрепив оборону. 

Вёсла и лопасти новой беды
где-то включились в работу,
и ароматный настрой резеды
не усмирил б драмы борзость.
Может поможет большая стена
с ростом настолько гигантским,
что много дней по ней каплям стекать
прежде морским океанским?

- Нет, не поможет, - мне тюк сообщил,
он оказался мужчиной.
- Как хорошо, что вас не задавил
поезд, грохочущий чинно.
Как мои мысли сумел разгадать,
впрочем, чему удивляться,
после того, что пришлось испытать,
сможет читать даже лаи.

Разговорились по-дружески с ним
и растворилась тревога,
снова на время исчезла как дым,
запоминая дорогу.
Запоминая обратный маршрут,
планы свои уточняя,
папа её - колоссальнейший спрут,
выходец он не из рая.
Он собирает всех деток своих,
чтобы раздать наставления,
любит по-своему мир он кроить,
жизнь для него - приключение.

Деток наставит и их разошлёт
по миру не беспокоясь,
он одобряет их ловкий полёт,
их сумасшедшую скорость.
Может считает тревога нужна,
чтобы задумались люди?
Страхи, тревоги над нами кружат,
напоминая о лютых.